| |
|
Номер 35 (882), 21.09.2007 "КТО СТАРОЕ ПОМЯНЕТ..."(Продолжение. Начало в № № 10, 15, 25.) XVIII Конец августа 1917 года сознательные одесситы ознаменовали телеграммой - не кому-нибудь там, а самому Временному правительству: общее собрание советов в городском театре (ныне - академический оперы и балета) категорически потребовало отмену смертной казни, как "позорнейшего для русской революции института". Начало сентября характерно такой же резолюцией объединенного заседания советов и профсоюзов Одессы, о чем читаем в газете "Копейка" (# 3527 от 8 сентября), которая стоила две копейки и была, по существу, буржуазной бульварной газетенкой - выходила вплоть до Январского восстания 1916 года. Революционная Одесса была потрясена известием о введении на фронте демократическим правительством расстрелов, считала это чем-то кощунственным, напрочь несовместимым с духом и буквой революции. Смертная казнь - прерогатива мрачной эпохи царизма - подобно генеральским чинам, золотым погонам-галунам-шевронам и тюрьмам-ссылкам, к которым возврата нет. О, бедный мой земляк-демократ образца 1917 года! Когда б ты знал, какими обыкновенными вещами для победившей революции станут и генеральские чины, и золотые погоны и прочие цацки царизма, не говоря уже о тюрьмах-ссылках. Ну и, конечно же, расстрелы. Но тогда, 90 лет назад, у одесситов к Керенскому были бо-о-о-ольшие претензии. Что дозволено царизму и пролетарской диктатуре, то не дозволено буржуазной демократии... XIX Что-то в этом роде имело место чуть раньше, в конце июля: к нашим услугам резолюция собрания на заводе и эллинге товарищества Беллино-Фендерих. Обращают внимание тревожные строки о возрастании в Одессе... контрреволюционной агитации. Причем подчеркивается ее направленность против двух категорий наших земляков. "На митингах и собраниях звучат погромные речи как против большевиков, так и против другой части населения города Одессы, что приняло характер постоянного явления..." Догадываетесь, конечно, о какой такой "другой части населения города Одессы" шла речь? Кстати и к сведению тех, кто сегодня считает большевизм и еврейство чем-то единым; воля ваша, а только в революционную эпоху, как видите, относили их к разным "частям населения". Впрочем, зашибленным этим пунктиком, как говорится, не втолкуешь. XX Само собой, далеко не все в той, новорожденной демократической стране, симпатизировали Советам. Одесский совет объявил себя глубоко оскорбленным выступлением членов Государственной думы Масленникова, Родичева и Пуришкевича. "Известия" Совета 23 июля 1917 года опубликовали резолюцию митинга Черноморской флотилии и судов одесского рейда: "...Они забрасывают грязью революционную демократию, называя наших народных представителей - Советы - проходимцами и темными силами". Собственно, а когда Советам симпатизировали все? Тем более, когда они так мешают правительству... XXI Занозой, недостойной демократии, застрял в теле города эпизод первого воскресения сентября: жаркий солнечный день собрал на Ланжероне чуть ли не треть Одессы еще и афишами... голого цирка. Некто Дукельский, рекомендовавшийся учеником и личным другом самого Дурова, дал с труппой в полдень программу, все участники которой были абсолютно голыми. От гимнастов и фокусников до дрессировщиков и музыкальных эксцентриков. Все прошло без антракта, ровно за час. Чего вполне хватило для очистки сотен карманов пляжников или полной кражи их вещей. Поглощенные зрелищем, они попросту прохлопали главное. Разумеется, антрепренер, вызванный в понедельник в Совет, объявил все простым совпадением и категорически отрицал связь программы с кражами. После расстрела Бени Крика, уже во время гражданской войны, его люди в ЧК раскололись и по этому эпизоду. Но Дукельский исчез. XXII При всей очевидной перегруженности нынешнего горсовета Одессы, едва ли ему пришлось бы завидовать своему предшественнику 1917 года, поинтересуйся он интенсивностью и диапазоном тех горсоветских забот. Например, неподдающийся учету приплод новорожденной демократии - всевозможные партии, клубы, объединения, сообщества и артели требовали для себя помещения. А площадь предоставлялась только и исключительно при регистрации. Против каковой категорически возражали анархисты и левые эсеры, а также представители демократической интеллигенции. Да и у самих исполкомовцев рябило в глазах от экзотических обращений. Помещение для работы потребовало в середине августа - 17- го... общество "Лодка Харона". Не подумайте, это была вовсе не похоронная контора: "Художественно-Артистическое Общество Новаторов" ("ХАРОН") составило почтенное это объединение. Отличительными знаками его членов были лодка и буква "X", нарисованные на щеках. Помещение им требовалось для вечеров, которые назывались "Переправы". Председательствующий, некто Кердман-Зырянов, именовался Кормчим или Хароном Вторым. В представленной программе предусматривались и открытые "Переправы" - зимой на Дерибасовской и Куликовом поле, летом - на Ланжероне и в Аркадии. Разумеется, горсовет компанию не признал, помещения не дал, Харон Второй грозился дойти до Керенского, но последующие события погрузили "Харона" в Лету. Впрочем, сам Кормчий однажды из нее вынырнул: в начале 20-го года на двух собственных фелюгах он соподельники возил в голодную Одессу дефицит и был застрелен в стычке с ревпогранохраной на Большом Фонтане. Считается, что именно этот эпизод, в виде информации поданый К. Паустовским в газете "Моряк", вдохновил Эдуарда Багрицкого на поэму "Контрабандисты". Не потонул в Лете. XXIII Венцом проблемности в работе Совета Одессы было обращение к нему Одесского... Совета безработных. Вообразите, в июле- августе 17-го в Южной нашей Пальмире родился и такой Совет. Своей политической армией его председатель, некто Зиф, анархист, объявил сто тысяч одесских безработных. Он потребовал для них бесплатное питание в закусочных, столовых, кафе и ресторанах, денежное пособие каждому в размере средней зарплаты металлиста. И, наконец, первого сентября Одесса оказалась оклеенной прокламациями: "Вся власть - безработным". Одесский Совет вентилировал вопрос сутки. Решили: организацию не регистрировать, подключить отраслевые профсоюзы. А Зифа и его Совет попросту разогнать как анархистски вредный для молодой одесской демократии. XXIV 20 августа 1917 года датирована резолюция собрания рабочих Одесского завода Шполянского (завод автогенных аппаратов), опубликованная 23 числа в № 89 "Известий" Одесского горсовета. Утверждая, что Одесский Совет (ни много ни мало) защищает интересы демократии всего мира, "...призываем всю демократию, в частности одесскую, к сплочению вокруг Совета". Как именно виделся шполянцам процесс сплочения "всей демократии" вокруг одного, отдельно взятого провинциального Совета Одессы - трудно сказать. Да и формула "одесская демократия" звучит более иронично, нежели граждански пафосно. Но как свежо сегодня воспринимается резюме этой заводской резолюции: "Призываем всех, кому дорога завоеванная свобода, прекратить все партийные распри и превратиться в одну мощную, непобедимую скалу, о которую разбились бы все попытки контрреволюции". За вычетом превращения в непобедимую скалу, разбитых попыток и других захолустных красивостей, под такой резолюцией и сегодня подписались бы все наши земляки доброй воли. Если бы девяностолетняя практика не убедила их в практической невозможности такого "скального" единства. XXV "17 июля состоялось заседание секции Красной гвардии. На повестке дня основным стоял вопрос об оружии. У нас наблюдается полный недостаток оружия, которого у нас совершенно не имеется, за исключением того, что нами приобретено путями не совсем интересными (так в тексте протокола. К.К.), то есть захватным правом. В настоящее время мы имеем возможность приобрести необходимое нам оружие более законным путем, ибо на это у нас имеются особые средства, полученные от добровольных отчислений в заводах и от членских взносов, вносимых каждым членом Красной гвардии". XXVI В дурацкое положение поставило депутатов общество одесских проституток, актив какового атаковал демократическую власть письменно и лично. С одной стороны, они считались жертвами мрачного прошлого, родимыми пятнами царизма. И, сталбыть, подлежали реабилитации и поддержке. Но с другой... Интересно, что депутаты правого крыла были за эту регистрацию, левого - против. Центр колебался. Категорический протест выразили хозяева Красного переулка, где все еще естественным образом функционировали публичные дома. И кто знает, не отличилась бы Одесса в этой отрасли, когда бы не случай: девица Блюменталь оказалась агентессой еще с полицейских времен и продолжала тайно фотографировать клиентов своих подруг. Это были и некоторые депутаты Одесского Совета. Двухкопеечная "Копейка" в двух номерах - конца августа и начала сентября - охотно опубликовала снимки. Да еще и с политическим комментарием. Скандалище вышел - в одесском вкусе. Пять депутатов лишились полномочий. А девки оставили Совет в покое. XXVII При всей небесспорности истории одесской Красной гвардии сам факт ее рождения и жизнедеятельности общеизвестен. Значительно менее известен факт формирования в Одессе женского батальона, по образу и подобию питерского. Инициировали сие две офицерские жены - Цветкова и Статкова, горячо поддержанные сотнями одесситок. Совет без колебаний отверг эту инициативу. И тем спас этих истеричек от лютого конца (судьба голубок питерского батальона Керенского, оборонявших Зимний, была незавидной). (Продолжение следует.) Ким КАНЕВСКИЙ.
|
|
||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||
)
