Номер 44 (1437), 7.12.2018

Нет, нет, это не географические новости. Французская столица находится там, где всегда - на берегу Сены.

Другое дело, что есть еще несколько Парижей - в Белоруссии (Витебская область), в Башкирии, в Челябинской области, в США. Был Париж и в наших краях, даже два, причем оба в Арцизском районе, но в 1946 году оба села получили новые названия - Весёлый Кут и Роща. Но все эти населенные пункты также далеки от Черноморского побережья.

Но 90 лет назад некоторые уголки французской столицы и впрямь "переместились" к Черному морю. Конкретно же - в Одессу, где режиссеры Григорий Козинцев и Леонид Трауберг вели съемки кинокартины "Новый Вавилон".

Эта лента занимает почетное место в истории мирового кинематографа. Ее называют "последним шедевром" советского немого кино. Тем интереснее было мне узнать, какую роль сыграл наш город в создании этого фильма. Тем более, что эту историю я услышал от самого что ни на есть "первоисточника" - Леонида Захаровича Трауберга.

ПОЧЕМУ ОДЕССА

В 1920-х годах, по остроумному замечанию одного из тогдашних кинодеятелей, ни один советский кинорежиссер не мог считать себя таковым, если не снял хотя бы один кадр в Одессе. Наш город, наряду с Крымом, считался идеальной съемочной площадкой: наличие кинофабрики, что позволяло не таскать с собой тяжелую и дорогостоящую аппаратуру; развитые коммуникации; давние культурные традиции; население, которое любило кино и обожало сниматься в массовках... И самое главное - 220 солнечных дней в году.

Это потом уже, на натуру выезжали с такой же осветительной аппаратурой, что и в павильоне. А во времена немого кино при уличных съемках пользовались подсветкой зеркалами.

Была еще одна важная причина, по которой именно Одессе предстояло "сыграть" в этом фильме роль Парижа. В те годы поездки за рубеж на съемки натуры попросту не практиковались. Вот почему наш город регулярно выступал в качестве съемочной площадки, когда действие фильма проходило за границей. (Не забудем, что другие аналогичные площадки для съемок - Западная Украина и страны Балтии - в те времена еще не были "советизированы").

Непосредственных же поводов для поездки к Черному морю было два.

Первый: ленинградская погода (фильм снимался на киностудии "Ленфильм") не баловала голубизной и солнечными лучами. Потому после окончания павильонных съемок пришлось отправиться в "погоню за солнцем".

Второй повод оказался довольно неожиданным: вдруг выяснилось, что в Питере крайне сложно найти дома, которые подходили бы под парижскую натуру 1870-х годов - время действия фильма. Всё, что предлагали ассистенты, безжалостно браковал художник фильма Евгений Еней. И он же вспомнил, что дома, похожие на парижские - окна с жалюзи, балконы на втором этаже, - как-то видел в Одессе. Урожденный одессит Леонид Трауберг радостно вторил художнику: он уже несколько лет не бывал в родном городе и хотел посмотреть, как тот изменился с начала 1920-х.

Вот так вышло, что ранней осенью 1928 года Одесса несколько дней играла роль Парижа.

НА ПУТИ К "ВАВИЛОНУ"

В этом месте мы временно оставим Одессу 1928 года, чтобы рассказать о тех событиях, которые привели в наш город съемочную группу "Нового Вавилона".

И, конечно же, начнем с главных героев: режиссеров-постановщиков.

Леонид Захарович Трауберг родился в Одессе (по официальной биографии в январе 1902 г., реально же - в ноябре 1901 г.). Жил на Раскидайловской, учился во Второй мужской гимназии (ныне это здание - центральный корпус Южноукраинского педагогического университета), с детства увлекался театром, кино, много читал, сочинял, занимался, как сейчас говорят, активной общественной деятельностью. В годы Гражданской войны, что называется, был близок к эпицентру событий культурной жизни города. После окончания войны уехал в Петроград, где познакомился с таким же активистом и книгочеем, только еще более юным киевлянином Гришей Козинцевым.

Будущий народный артист СССР и "живой классик" Григорий Михайлович Козинцев появился на свет божий в Киеве 22 марта 1905 года. Учился в Киево-Печерской гимназии, посещал частную школу-студию живописи Александры Экстер. В 14 лет начал работать в театре; сперва расписывал декорации, а затем вместе с друзьями создал экспериментальный театр "Арлекин". В начале 1920 года уехал в Петроград, где одновременно учился живописи и режиссуре.

Познакомившись в послереволюционном Питере, юноши, старшему из которых едва стукнуло 20, а младшему - не было и 17 лет, тем не менее отважно ринулись творить "новое искусство", создав Киномастерскую "Фабрика эксцентрического актёра" ("ФЭКС").

В 1924 г. Г. Козинцев и Л. Трауберг выпускают свою первую киноленту - эксцентрическую комедию "Похождения Октябрины", а затем ежегодно выдают по одной, а то и по две новые картины: "Мишки против Юденича" (1925), "Чёртово колесо" (1926), "Шинель" (1926), "Братишка" (1927), "С. В. Д." (1927).

Экранизация гоголевской "Шинели" приносит им признание коллег-кинематографистов, а историческая мелодрама "С.В.Д." - зрительский успех. Следующий фильм соавторы собирались снимать по сценарию своего товарища Вениамина Каверина (будущего автора "Двух капитанов"), но их снова настиг "рок истории".

ПОЕДИНОК С СОЛНЦЕМ

Как вспоминал Л. Трауберг, идею снять фильм о Парижской Коммуне подал Павел Бляхин - автор повести "Красные дьяволята", по которой поставлен первый советский кинобоевик. Сперва режиссеры сопротивлялись, но вскоре увлеклись историей первой в мире попытки создать истинно демократическое самоуправление. Особое влияние оказал на них Эмиль Золя, романы которого стали во время подготовки сценария "домашними книгами" соавторов.

Броское название фильма - своего рода "псевдоним" Парижа: "Новый (Сенскiй) Вавилонъ - Парижъ". В картине же "Новый Вавилон" - это фешенебельный магазин, в котором работает юная продавщица Луиза. У девушки роман с солдатом Жаном. Революционные события Коммуны разводят их по разные стороны баррикад. Луиза присоединяется к коммунарам, а Жан оказывается на стороне карателей, в рядах которых штурмует баррикаду, где сражается его возлюбленная.

Эту самую сцену на баррикаде и собирались снять в Одессе. Действие же второго эпизода, ради съемки которого был совершен "бросок на Юг", происходило на Монмартре, стать которым суждено было Софиевскому спуску (ныне спуск Маринеско).

В середине сентября 1928 года одесситы, жившие в районе Софиевской, могли наблюдать престранную картину; на спуске, неподалеку от Пересыпского моста, внезапно появились пушки, возле которых копошились люди, одетые в военную форму ХIХ века, притом явно не российского образца. Первыми прояснили ситуацию вездесущие одесские пацаны: тут снимается фильм о Парижской Коммуне, а Софиевская и спуск изображают Париж, да не просто Париж, а знаменитый Монмартр. Многочисленные зеваки, а недостатка в таковых Одесса никогда не ощущала, с интересом наблюдали, как в гору тянулась колонна женщин, которых встречали солдаты с пушками и штыками. Но в процессе переговоров женщины постепенно оттесняли солдат, и над пушками взвивалось красное знамя.

Эта сцена воскрешала легендарное событие 18 марта 1871 года, с которого, собственно говоря, и началось восстание, вошедшее в историю как Парижская Коммуна.

С "Монмартром" все обошлось как нельзя лучше: солнечные дни позволили достаточно быстро провести сложную в постановочном отношении съемку, и эта сцена, которой солировала игравшая Луизу молодая Елена Кузьмина (будущая жена и муза знаменитого кинорежиссера Михаила Ромма), оказалась одной из ключевых в фильме.

Правда, для Петра Соболевского, исполнителя роли солдата Жана эти съемки оказались мучением.

"Не могу смотреть - глаза не выдерживают света, - вспоминал впоследствии артист. - Яркое южное солнце стоит высоко, почти в зените, бросая на лицо глубокие тени, глаз не видно. А тут еще вступает в действие "орудие пытки" - зеркала подсветки. Удесятеряя солнечный свет, они бьют снизу, прямо в глаза". Съемка оказалась на грани срыва, но помогло изобретение профессора В. Филатова - препарат эзерин. "Зрачок под его действием сокращается до микроскопических размеров, почти совершенно не пропуская света - пояснял П. Соболевский. - Этим и воспользовался Филатов, чтобы помочь нам, артистам кино, преодолеть одну из трудностей нашей работы, сделав на время слепыми, но дав возможность, если надо, быть всегда победителями в поединке с солнцем".

А вот со съемками другого ударного эпизода - взятия версальцами последней баррикады коммунаров - дело все-таки застопорилось.

Поначалу все было нормально: нашли место на углу улицы Зиновьева (ныне Троицкая) и проспекта Петра Шмидта (ныне Александровский), подготовили весь реквизит и даже успели снять начало - как сносят мебель, как сооружают баррикаду, но тут в дело вмешалась погода - внезапно исчезло солнце. И хотя оператор Андрей Москвин вытребовал у местной кинофабрики буквально всю осветительную аппаратуру, которая там имелась в наличии, но даже у такого виртуоза ничего не получилось. Солнце ждали несколько дней, пока не решено было вернуться в Ленинград, и уже там, в павильоне, провести досъемку. Как рассказывал Л. З. Трауберг, подмены натуры декорацией никто не заметил, а последний из участников Парижской Коммуны Гюстав Инар, которого режиссерам удалось привезти в Питер, высказался весьма одобрительно: дескать, так оно и было на самом деле...

ПРОВАЛ И ПРИЗНАНИЕ

"Новый Вавилон" вышел на экраны в начале 1929 года. Критические отзывы были разными.

"Красная газета" не оставила от фильма камня на камне: "...более чем легкое трактование серьезной темы".

"Советский экран" хвалил картину: "...трагическая эпопея о борьбе классов, о столкновении двух непримиримых миров".

"Рабочая правда" была категорична в неприятии: "История Парижской Коммуны получила в "Новом Вавилоне" уродливое отражение".

"Уральский рабочий" отнесся снисходительно: "...хоть и "трудная", но хорошая вещь".

В прокате фильм провалился. Зрители картину не приняли категорически. В принципе, это было понятно, ибо стилистика фильма действительно сложна для восприятия "пересiчного громадянина".

Но больше всего удручало авторов неприятие многих коллег. Даже такой экспериментатор как Сергей Эйзенштейн не счел картину своих друзей "творческой удачей".

Однако время изменило акценты. В 1971 году, к столетию Парижской Коммуны, "Новый Вавилон" был показан во Франции с музыкой Д. Шостаковича, и имел оглушительный успех. Причем среди лучших сцен критики выделяли как раз "пушки на Монмартре" и "последнюю баррикаду", т. е., эпизоды, снятые в Одессе.

Зарубежная критика безоговорочно признала "Новый Вавилон" последним шедевром советского немого кино. В 1975 году в Париже вышла книга статей об этом фильме, а еще через три года там же напечатали сценарий с фотографиями. Леонид Захарович Трауберг признавался, что тот фантастический прием, который оказали европейские синефилы их с Г. Козинцевым картине, был для него полной неожиданностью. Но на родине эта лента еще долго числилась "формалистической" и лишь в перестроечные годы Л. Траубергу удалось выпустить книгу, рассказывающую об истории создания "Нового Вавилона". Немало страниц в этой книге уделено родному городу автора, о котором он всегда вспоминал с любовью и признательностью.

Александр ГАЛЯС.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья