Номер 39 (1432), 2.11.2018

Тихо и незаметно прошло столетие Лидии Всеволодовны Гладкой. Она прожила 91 год, и жизнь ее была не просто долгой, но и необыкновенно насыщенной и весьма достойной.

Проработав секретарем ЦК ЛКСМУ и секретарем Одесского обкома партии по идеологическим (!) вопросам, она сумела оставить о себе добрую память даже у тех, кто мог считаться ее идеологическими противниками. И это при том, что характер у нее был абсолютно противоположен фамилии: Лидия Всеволодовна была резкой, прямой, жесткой, "колючей". Но и абсолютно честной, справедливой, надежной, умела понимать других и помогать им в случае необходимости.

В 1991 году в нашей газете было помещено большое интервью с Лидией Всеволодовной, некоторые факты из которого вошли затем в ее книгу воспоминаний. Из этой книги мы выбрали несколько фрагментов, ярко характеризующих эпоху, в которую довелось работать Л. Гладкой.

* * *

Боевая задача той весны (1947 г. - прим. А. Г.) - провести посевную. Пахать не на чем - агитировали баб дать своих коров и запрягать их в плуг. А значит - молока не жди. Бабы в рёв, сопротивлялись изо всех сил. И однажды на пленуме обкома в докладе Кириченко (первый секретарь Одесского обкома партии, в будущем - второй секретарь ЦК КПСС - прим. А. Г.) поведал такой случай - в одно село прибыл уполномоченный обкома партии. Дня два-три ходил по дворам, уговаривал - бабы коров не дают. Тогда он пошел к местному священнику, поговорили, выпили, и на следующий день приехавший Кириченко застает такую картину - идёт поп во всем облачении, с крестом, за ним служка с кадилом и уполномоченный, а за ними вереница баб с коровами. Поле вспахали, но Кириченко рассвирепел, и бедняге уполномоченному влетело по первое число. А мы в обкоме комсомола ему сочувствовали - дело-то он сделал!

* * *

Но были у нас тогда и праздники, так сказать "местного значения".

В марте 1947 года торжественно отмечали третью годовщину со дня основания Высшего мореходного училища. Была там я, как комсомольский начальник, была мама, - она тогда была там начальник библиотеки и председатель месткома. Праздновали весело, шумно, танцы длились до поздней ночи, и допраздновались до того, что на следующий день у входа в камбуз висело скромное объявление: "Нашедших курсантские штаны и ботинки просят вернуть III курсу, 2-й роте". Фамилия потерпевшего предусмотрительно не указывалась.

* * *

В декабре 1946 года я была избрана делегатом на XIII съезд комсомола Украины, а в октябре 1947 я стала секретарём ЦК ЛКСМУ... Начнём с первого. Где-то через месяц после моего избрания намечался пленум ЦК комсомола. Семичастный (первый секретарь ЦК ЛКСМУ, в будущем - председатель КГБ СССР - прим. А. Г.) говорит - будешь выступать.

Я в панике. О чем говорить? Ничего ещё не знаю, в делах не разобралась. О чем я скажу?

"Ничего, ничего, - говорит он, - ты должна выступить. Человек ты в республиканском комсомольском руководстве новый, актив тебя не знает, должен узнать, познакомиться".

В тоске и тревоге плетусь в свой кабинет и думаю - ничего себе - актив меня не знает! Зато сразу узнает, какого оболтуса выбрали.

По дороге встречаю кого-то из цековских работников. "Лидия Всеволодовна, почему у Вас такой мрачный вид?". Я объясняю, а мне в ответ: "Не переживайте, подумаешь - проблема! У Вас в подчинении четыре газеты, два журнала, пригласите кого-нибудь из своих подопечных журналистов, они вам такую речь накатают, - пальчики оближете!"

Я всё же колеблюсь. Приглашать кого-либо и признаваться в своей интеллектуальной беспомощности не хочется. Но пленум приближается неотвратимо, и страх растёт. Наконец решаюсь. Приглашаю Карла Ямпольского - из газеты "Сталинское племя". Человек он был умный, скромный, порядочный, мы с ним потом подружились и поддерживали эти отношения до самой его кончины, - умер он, не дожив до 50 лет. Рак. Карл пришёл, и я начинаю мямлить и заикаться и довольно косноязычно излагаю свою просьбу. Он посмотрел на меня с сожалением и говорит: "Лидия Всеволодовна! Не начинайте с этого! Вы нам, журналистам очень понравились, не надо говорить чужими словами, питаться чужими мыслями. У Вас нет цековского опыта, но есть обкомовский. Подумайте хорошенько, не говорите длинно, избегайте пустых общих деклараций, ей-богу, у Вас получится". Я послушалась и выступила, как помню, довольно ничего, так что актив насчет оболтуса ничего не узнал.

Урок запомнила, и с тех пор никто и никогда за меня ни одной строки не написал, хотя впоследствии выступать приходилось довольно часто.

* * *

В начале 1948 года началась полоса комсомольских областных конференций. Дат, естественно, не помню, да и не в них суть. Запомнились происходившие на них всякие казусы. Поехала я в Харьков, - начинаем конференцию и под общий хохот выбираем в президиум Шевченко, Толстого и Пушкина. Шевченко - комсорг ХТЗ, Толстой - секретарь обкома комсомола, Пушкин - ответорганизатор ЦК ВЛКСМ. Комсомольские шутники не прочитали список по алфавиту, а все эти фамилии подряд и получилось действительно смешно. А до этого на одной из районных конференций первым секретарем выбрали Дубину, а вторым Дубинку, - воистину, нарочно не придумаешь. Впрочем, подобные сочетания встречались и позже, - в Одессе директором профтехучилища №14 был Тонконогий, а заместителем по воспитательной работе - Кривоногий. Однажды у нас в ЦК было профсоюзное собрание, и местные шутники, предлагая состав профкома, собрали в него всех с "птичьими" фамилиями - Курочкин, Журавлева, Голубева, Лебедь, Петухов и т. п. Все хохотали, а возразить нечего - все ребята хорошие, а фамилии ни при чём.

Публикацию подготовил
Александр ГАЛЯС.

На фото: Л. В. Гладкая -
в центре.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья