Номер 5 (1151), 8.02.2013

Петр ВАХОНИН

Из всех видов человеческой деятельности
власть над себе подобными,
хотя и вызывает наибольшую зависть,
наиболее разочаровывает,
ибо она не дает уму ни минуты роздыха
и требует постоянных трудов.

М. Дрюон. "Яд и корона".

(Продолжение. Начало в № № 41-49 за 2012 г.,
№ № 1-4 за 2013 г.)

Наш оперский кабинет состоял из трех комнат, соединяющихся между собой, - этот фактор мы и решили использовать.

Специальной аудиовидеотехники в то время практически не было, разве что допотопные, достаточно большие диктофоны, и те редкость. С большим трудом мы достали один, и, таким образом вооруженный, я был заперт коллегами в платяной шкаф (это при моем-то росте 190 см и соответствующем весе). Полная темнота, нечем дышать, так как и к так не благостному тюремному воздуху примешивается запах пыли и гуталина. Ни переменить положения, ни вздохнуть, ни чихнуть нельзя - услышат. С трудом разместившись в этом "уютном" месте, то есть заняв исходную позицию, я приготовился к работе.

В это же время коллеги пригласили двух членов шайки, каждый начал работать со своим, в числе многих вопросов указывался и адрес интересующего нас объекта, и как бы мимоходом была сброшена информация, кому принадлежит обворованная квартира. Минут через пятнадцать в кабинеты заглянул старший и позвал оперов в старшинскую. "Лопухи-менты" сделали "свод", то есть всех членов группы завели в один кабинет и приковали наручниками к металлической штанге на достаточно большом расстоянии друг от друга, чтобы нельзя было перешептываться, а диктофон хорошо брал звук.

Опера отсутствовали минут сорок, вернулись буквально за минуту до того, как закончилась пленка на диктофоне. Расслабившиеся крадуны за это время не только подтвердили всё, что мы знали ранее, но и добавили еще несколько эпизодов и успели посмеяться над "тупыми мусорами", которые дали им возможность столь приятно пообщаться и определить позиции защиты. Были довольны и мы, ибо успешно легализовали агентурную информацию. Когда территориальные опера прокрутили им пленки, то жаловаться можно было только на самих себя.

Таким образом нам удалось раскрыть сразу несколько преступлений, обнаружить склад с наворованными вещами и сделать возвраты потерпевшим по большинству эпизодов.

Лично для меня приятнее всего было то, что Хозяин при всех пожал мне руку и сказал:

- Молодец, растешь. Будешь так же работать, быть тебе руководителем.

Эти его слова в какой-то мере стали пророческими. Буквально через несколько месяцев при не совсем хороших для централа обстоятельствах - побег подрасстрельных - мне была предложена должность начальника отдела режима. Впрочем, всё по порядку.

Как я уже рассказывал выше, мой первый централ был "исполнительный". В Советском Союзе и в первые годы независимости Украины существовали юридические понятия ВМСЗ - высшая мера социальной защиты, позднее ВМН - высшая мера наказания. И та, и другая аббревиатуры несут одну смысловую нагрузку, в просторечии они обозначают смертную казнь, то есть лишение человека жизни по приговору суда. Мало кто знает, но по инструкциям практически до самого моратория, а впоследствии полной отмены смертной казни с заменой на пожизненное заключение исполнение предусматривало два вида: повешение и расстрел. Правда, последний раз суды избирали повешение только в отношении нацистских преступников в 40-50-е годы XX века, во всех остальных случаях в качестве исполнительной меры судами избирался расстрел.

На самом деле расстрельных приговоров было не так уж много, да и те зачастую впоследствии заменялись длительными сроками заключения. Немного отойдя от темы, могу сказать, что на сегодняшний день пожизненников существенно больше, чем раньше было подрасстрельных.

Само приведение приговоров в исполнение четко прописано и регламентировано, требует высшей меры секретности и создания спецкоманд, особых помещений. Пенитенциарная система не могла позволить себе эти дополнительные подразделения, поэтому были созданы так называемые "конечные" тюрьмы и следственные изоляторы, в которых высшая мера приводилась в исполнение. Именно таким исполнительным централом был наш. Позднее я обязательно расскажу о том, как специальные мероприятия проводились у нас, но пока речь о другом - о побеге.

Осужденных к высшей мере было человек двадцать пять. Все они содержались в отдельном специальном блоке, он был не такой большой и не вмещал всех "желающих", поэтому вместо одиночного заключения в некоторых камерах содержались по двое заключенных. Камеры были достаточно большие, хорошо просматриваемые и доступные для тщательного обыска. По большому счету, если режим соответствует, то и искать особенно нечего. В то время существовали инструкции - осужденному к высшей мере наказания разрешено иметь в камере одну кружку, одну ложку, одну перемену одежды по сезону и принадлежности личной гигиены. Все остальное запрещено.

Жизнь подсказывает, что в руках опытного арестанта даже такой минимум способен превратиться в орудие преступления. Даже одеяло - оружие ЗК.

Конечно, неискушенный человек рассмеется: одеяло - оружие? Ха- ха-ха. Но ведь одеяло, как и любая ткань, состоит из ниток. Если его немного, чтобы было незаметно, распустить, потом несколько ниток сплести вместе, получится на тюремном жаргоне "конь", а попросту достаточно прочная веревочка. Даже сама по себе веревка может послужить удавкой как для осужденного, желающего покончить с собой, так и для охраны в случае попытки нападения.

Это просто "коник". Если же взять ложку и поскрести ею стенку и бетонный пол, то получится цементно-бетонная пыль. Если хорошо вымочить "коня", равномерно вывалять его в пыли, затем дать просохнуть - получится абразивная ножовка, и пожалуйста - пили хоть камень, хоть железо, хоть голову.

Времени у осужденных к вышке море. Хотя маятник времени неумолимо и мощно ведет к финалу - стенке, пока он не отсчитан, человек 23 часа находится в камере, каменном мешке, лишь на час в сутки покидая ее на прогулку.

Двое осужденных, пользуясь этим свободным временем, решили бежать. Они распустили на нитки часть одеяла, вышеописанным способом сделали "ножовку" и принялись выпиливать "решку" (решетку) и куски камня, из которого была сложена стена.

Один работал, второй "стоял на шарах", то есть следил за дверями и перекрывал обзор из глазка. Система защиты работала на заключенных. Дело в том, что старший не может сам открыть двери камеры, один из замков электрический и открывается только из дежурки, второй замок простой, но между первой, металлической дверью и камерой - еще и решетчатая дверь с такими же запорными устройствами. Все это направлено на безопасность сотрудников, но в то же время требует полторы минуты для входа в помещение. Этого арестанту достаточно, чтобы успеть убрать "рабочее место". Зашли, посмотрели - все чисто, подергали решетку - держится. Вроде все спокойно. Все ушли - можно снова продолжать работать.

Подготовка длилась несколько месяцев. Подбиралась подходящая, максимально ленивая смена. Изучили график плановых и неплановых проверок.

(Продолжение следует.)

Литературная обработка
Валентина РОЕВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья