Олег ВЕРГЕЛИС: "ТЕАТР - ЛАБИРИНТ, ИЗ КОТОРОГО НЕВОЗМОЖНО ВЫБРАТЬСЯ"
В июне в Одессе состоялся международный фестиваль Odessa Classics, гостями которого были не только известные музыканты, но и известные критики. В их числе - Олег Вергелис: в "Терминале 42" его мастер-класс о брендах и трендах современной культуры привлек много молодежи. С этих трендов мы и начали наш разговор.
- Олег, в вашем тоне, когда говорите о так называемых трендах современной отечественной культуры, просматривалась нескрываемая ирония. Не совсем понятно - вы всерьез или все-таки шутите, когда рассуждаете о новой музыке или о новом театре?
- Все совершенно серьезно. Просто я очень люблю афоризм выдающегося французского писателя Себастьена Жапризо, сказавшего однажды: "Только ирония помогает в этом мире не сойти с ума". Так и здесь. Не можем же мы о всех культурных явлениях говорить исключительно сухим академическим сверхсерьезным тоном. И, кстати, даже в постмодернизме именно ирония - одна из концептуальных составляющих.
Поэтому когда я говорю, что сегодня в Украине интересный тренд - "инди-музыка", то так оно и есть. Есть много групп, которые прекрасно работают в этом направлении. Их слушает молодежь. Они меньше представлены в коммерческих медиа.
Или когда я говорю, что на западный рынок мало-помалу пробиваются такие талантливые украинские художники, как Роман Минин, то это тоже тренд. Кстати, на фоне работы Минина позировал даже Дональд Трамп в одной из своих предвыборных поездок по городам США.
Или когда разглагольствую на тему успешной современной драматургии (хотя хороших пьес всегда мало), то и в этом случае можно говорить о некоем тренде, поскольку театры гоняются за интересными современными пьесами. Но гоняются в основном за двумя зайцами - Ворожбит и Арье. И здесь никакой иронии: их пьесы талантливы.
- Наше общество изнемогает от войны на Востоке. Война, по-вашему, тоже "тренд" в культурной тематике? Но вот почему все-таки нет всплеска ярких произведений на военную тему? Как это было, например, в начале прошлого века. Не говоря уже о Второй мировой войне.
- Если о Первой мировой... Но ведь Ремарк и Хемингуэй тоже не сразу осмыслили трагический военный опыт своего поколения. Их великие произведения появились не день в день, а появились тогда, когда нужно - когда пришло их время.
Я вообще не понимаю, как можно писать по "заказу" - о нынешних трагических событиях. Хотя пишут. Графоманов и конъюнктурщиков хватало всегда. Но подобное горе должно пройти через сердце, через разум. Через подлинное знание и подлинную боль.
Вот вы говорите: "произведения на тему войны на Востоке"... А я вспомнил, как на эту тему говорила Юлия Мостовая, мой главный редактор: "Война у нас есть, а юридического понятия - нет". Поэтому все происходящее - какая-то раздвоенность, мучительность. И естественное желание - мира и разума.
- Но все-таки многие театры берут в репертуар того же Ремарка. Поскольку зрителю, видимо, необходимо осмысление некоего прежнего военного опыта и военных переживаний.
- Да, берут. В Киевском театре имени Ивана Франко с огромным успехом идут ремарковские "Три товарища". Там хорошие товарищи и прекрасная Пат. Но когда на сцену выходит старшее поколение в эпизодах, то и мне хочется выйти на эту же сцену, чтобы насильственными методами взбодрить действие. Играют так медленно, так неповоротливо... Что, право, хочется сказать: "Друзья, вы же играете жизнь после войны, вы же хотите как можно быстрее надышаться этим воздухом мира. Поэтому вы не должны ползать как черепахи, а жить на сцене каким-то счастливым мгновением, которое уже завтра может исчезнуть...".
Но это так, к слову. А между тем, совсем недавно меня совершенно потряс камерный спектакль, в котором тема Первой мировой войны совершенно неожиданно отражается в теме нашей теперешней "мировой", хотя и необъявленной. Один из лучших украинских режиссеров и ко всему мой большой друг Ростислав Держипильский из Ивано-Франковска взял рассказы Василя Стефаника, написанные именно в период Первой мировой войны - и в каждом его сюжете оказалось столько настоящего именно о нашем сегодня... Не только о столетней давности переживаниях матерей, детей и отцов. Но и о нашей боли, которая, оказывается, никуда не ушла, а просто вернулась, свершив печальный столетний круг.
Ну а если вы спросите, есть ли хорошие современные тексты о нашем восточном военном лихолетье, то я тоже могу назвать один пример. Это новая пьеса Натальи Ворожбит - "Плохие дороги". Это и ее личный опыт пребывания там, и художественное осмысление подобного опыта. Пьесу, согласно контракту сначала должны поставить в Англии, а затем, возможно, кто-то поставит и в Украине. Но я даже не представляю "кто". Мне кажется, к подобному тексту можно подпускать только Жолдака, который прочитает это все небуквально, а с каким-то философским и даже физиологическим вывихом. Ведь война - это всегда вывих. Это аномальность.
- Какие у вас впечатления от уже завершившегося театрального сезона 2016-2017? Ведь вы достаточно много путешествуете, смотрите премьеры в разных городах?
- Мой взгляд на эти премьеры исключительно субъективный. Главную премьеру сезона я вам уже назвал выше: спектакль "Вона - Земля" в Ивано-Франковске по Стефанику. Вот сидишь, смотришь и думаешь... Иной режиссер из кожи вон лезет, чтобы напичкать свой спектакль какими-то крикливыми выдумками, какими-то стыренными из Youtube фокусами, какими-то необязательными своими личными комплексами. А здесь - именно тот театр, который я обожаю. Минималистский театр, жизнь в котором рождается в пустом пространстве, в черном кабинете. В нем нет страховок, маскировок. Нет попыток спрятаться за затасканными метафорами. Только в пустоте - здесь и сейчас - режиссер совершает акт священнодействия, обратившись не только к тексту автора, но и к его душе, ко времени. Это эдакий транс-театр, который долго держит тебя и долго не отпускает потом.
Я прекрасно понимаю, какими средствами и методами режиссер пользуется. Но самое удивительное, что об этих средствах не хочется вообще говорить, поскольку ты - внутри, ты сам часть сюжета. И это - театр подлинный. Кстати, в Европе, слава тебе Господи, тоже многие возвращаются к минимализму, к пустому пространству. Тот же Иво ван Хове, голландец, который активно ставит в Британии. Очень люблю его постановки.
Если же говорить о каких-то иных приятных впечатлениях украинского сезона, то моим личным открытием стал киевский режиссер Давид Петросян. Он поставил в пространстве театре "Дах" пьесу "Буна" Веры Маковий. Это интересный спектакль: живой, хорошо придуманный, хорошо совпавший с молодыми актерскими голосами и с природой самих артистов, в нем участвующих. Важно, что в этом спектакле есть и сам режиссер - есть его внутренняя позиция, есть его мастерство. Буду с интересом следить за его дальнейшими работами. Но знаете, что неприятно?
- Что?
- Вот поставил он эту "Буну". Восторгаются многие мои известные коллеги, многие режиссеры его хвалят. Но вот хотя бы один худрук столичного театра взял и пригласил перспективного режиссера в новом сезоне на новый проект? Никто! Почему? Потому что бессмертный принцип "Чем ночь темнее - тем звезды ярче" - любимое кредо многих наших худруков.
- То есть вы хотите сказать, что молодому, талантливому режиссеру по-прежнему трудно пробиться?
- Давайте остановимся на определении "талантливому". Ему всегда пробиваться трудно - в любых жанрах и направлениях, в любые времена. А "молодых" - очень много. Их тьмы и тьмы. Их сотнями выпускают ежегодно десятки творческих вузов. И одна из главных неафишируемых проблем нашей, так называемой, театральной реформы не в том, что нужен или не нужен контракт, а в том, что места под солнцем им всем давно не хватает!
Представьте, сотни претендентов на одно рабочее место в столичном Театре Франко, где зарплата гораздо больше десяти тысяч гривен. Но подобный театр - один. И туда все стремятся. А в театральный вуз только на один курс на платную форму обучения могут набрать сто бездарей. И как под одним солнцем им всем уместиться?
Вот поэтому сегодня и началась вся эта борьба видов. Молодые не хотят по-старому. Старые не хотят по-новому. А театров - в центре с хорошими зарплатами - по-прежнему два.
- Буквально на днях в Одессе блестяще защитилась своим спектаклем молодой режиссер Юлия Амелькина. Ее спектакль "Наш городок" уже стал хитом репертуара в Театре на Чайной. Так что есть и молодые, и талантливые...
- Ну вот, стало быть, ваша Амелькина - действительно исключение. Такое же приятное исключение из многих правил - Александр Онищенко, руководитель этого самого театра на Чайной. Я его видел пять минут в жизни перед спектаклем Райхельгауза, но сразу понял, что это подлинный человек театра, а не имитатор. Он растворен в своем пространстве. Видно, как ему нравится здесь жить, а не существовать.
Вообще всегда мало подлинных людей театра (перевес - за имитаторами и параноиками). Из известных нам современников-подлинников могу назвать моего любимого Римаса Владимировича Туминаса, который работает одновременно и в Литве, и в РФ. Такой же подлинник - Дима Богомазов: для него театр - как лабиринт, из которого невозможно выбраться. И он готов творить в этом плену круглосуточно. Такой же - Держипильский: умный, одержимый, очень одаренный самой природой и очень интуитивный, как театральный игрок.
- Кеннет Тайнен как-то сказал, что хороший критик понимает происходящее в современном театре, а великий критик понимает также и то, что в нем не происходит. Так что все-таки не происходит в нашем театре?
- На этот вопрос вам бы ответил Кеннет Тайнен, потому что он великий. А на мой скромный взгляд, в отечественном театре не происходит качественной и адекватной коммуникации с театрами большого мира. Нет приглашений режиссеров с того света (я имею в виду Европу) в наш городок.
Нет хотя бы экспериментальной попытки доверить какому-нибудь резвому иностранцу года на три тот или иной театр.
Очень все печально с режиссурой, как мировоззрением и профессиональной состоятельностью, во многих-многих областных центрах. Вы хотите сказать, что в Одессе расцвет современной режиссуры? Я могу назвать только три имени, спектакли которых - хотя бы интересны, пусть местам и спорны.
Но это Одесса - огромный город, культурный центр. А что говорить о Черновцах? О других наших городках?
Не происходит в нашем театре та же реформа в том виде, в котором могла бы быть реализована. Реформа оказалась выгодна только руководителям, которые сроком на пять лет почувствуют себя феодалами. И она совсем не выгодна многим актерам, которые при своем мнении и при стихийном нраве могут оказаться в состоянии изгоев.
По-прежнему мало что в театре решает талант. И я часто вспоминаю слова Богдана Ступки, который говорил, что понять и поддержать настоящий талант может только и только талантливый театральный руководитель: не завистник, не самодур, не бездарь. Но где ж взять подобные антонимы? Увы, талантов много не бывает.
)
