Номер 17 (1549), 1.07.2021

ДИРЕКТОР ГОРОДСКОЙ КЛИНИЧЕСКОЙ ИНФЕКЦИОННОЙ БОЛЬНИЦЫ СВЕТЛАНА ЛАВРЮКОВА:

Пандемию коронавируса COVID-19 порою называют "третьей мировой". Если учесть масштаб распространения и количество жертв, такое сравнение не кажется сильно преувеличенным. Как и на любой войне, здесь есть свои "форпосты" и свои герои. "Форпосты", стоящие на пути продвижения ковидного врага, — это больницы. А их персонал — медработники — истинные герои нашего времени.

Скажете, звучит высокопарно и банально? Спорить не буду. Просто когда на себе испытаешь последствия проникновения "вражеских снарядов", никакая патетика не кажется излишней.

В Одессе главным таким "форпостом", а точнее, "госпитальной базой для пациентов с симптомами коронавируса COVID-19" Департамент здравоохранения горсовета в марте прошлого года определил городскую клиническую инфекционную больницу. Ее директору Светлане ЛАВРЮКОВОЙ я предложил рассказать о том, как начиналось противостояние COVID-19, а от воспоминаний разговор перешел на актуальные темы.

ДЛЯ СПРАВКИ. Светлана Яковлевна Лаврюкова, выпускница Одесского мединститута, уже 43 года работает в городской инфекционной больнице, 16 лет руководит этим учреждением. Ее заслуги отмечены Почетными грамотами исполкома городского совета и областной госадминистрации, Почетными знаками отличия Одесского городского головы "За заслуги перед городом" и "Знак почета". В 2015 году ей было присвоено звание "Заслуженный врач Украины", а в августе прошлого года она награждена орденом княгини Ольги III степени.

— К эпидемиям разных болезней вам не привыкать...

— Да, с различными вспышками мы сталкиваемся постоянно. В конце 1970-х была большая вспышка "болезни Боткина". Тогда в нашей больнице были заняты все 720 коек. В 1986-м — массовое отравление витамином Д. В 1991–94 годах — колоссальная вспышка дифтерии.. И так далее...

— И все-таки, как я понимаю, COVID-19 застал врасплох?

— Я бы так остро не ставила вопрос, но следует признать, что с коронавирусом мы, равно как и весь мир, столкнулись впервые. Наверняка, когда в древние времена возникали вспышки чумы или оспы, тогдашним врачам тоже было сложно, но, во всяком случае, в последние годы такой непредсказуемой инфекции мы не наблюдали. Не все нам было понятно с ковидом, не все соответствовало принятым инфекционным канонам...

Поскольку Одесса — портовый город и возможность завоза особо опасных инфекций вполне реальна, то у нас имелся определенный план перепрофилирования. Но такого случая даже мы не ожидали. Как пример: в нашей больнице всегда был запас защитной одежды, однако на этот раз ее пришлось срочно докупать.

Нельзя сказать, будто мы ничего не знали о коронавирусах. С коронавирусной инфекцией мы уже сталкивались, только с другим штаммом. Но, что касается COVID-19, то, честно говоря, мы не ожидали такого тяжелого течения болезни. Особенно трудно было прошедшей зимой. Такого количества тяжелобольных у нас прежде не было.

Очевидно, это был агрессивный британский штамм, который вызывает тяжелое течение болезни. Ведь в начале эпидемии мы делали упор на приобретении дыхательных аппаратов. Потом уже стало понятно, что нужны не только эти аппараты, но и кислород. Кислородные концентраторы у нас были, и вроде бы достаточно много, но оказалось, что их не хватает. Потому что в идеале у постели каждого больного должен быть такой концентратор, а лучше всего, чтобы была централизованная подача кислорода. И летом прошлого года по решению городских властей начали делать централизованную разводку в нашем основном отделении № 10. Был установлен криоцилиндр емкостью 2 т. Сейчас у нас три больших криоцилиндра — 2 т, 1 т и три маленьких — по 175 литров — для нужд реанимационного отделения. В ближайшее время будет установлен еще один криоцилиндр емкостью 2 т.

— Что стало для вас наибольшей неожиданностью, когда столкнулись с коронавирусом?

— Непредсказуемое течение болезни. Немало было таких случаев, когда мы все делаем правильно, по протоколу: и пациент вовремя поступает в больницу, и лечение ему назначается своевременно, грамотно, профессионально проводится лечение, но это на течение болезни не оказывает совершенно никакого влияния.

Такая оказалась инфекция, которая поражает все системы человеческого организма.

А еще мы столкнулись с постковидным синдромом. Обычно после инфекций остается астения, слабость, вялость, а тут полный набор последствий.

— Кроме сугубо профессиональных проблем, возникали, наверное, и психологические?

— Конечно, тревога была у всех нас. Потому что не все было понятно с путями заражения. Точнее, понятно было, что болезнь передается через контакты, но нередко наблюдалось такое явление. В одной семье, при самых тесных, как очевидно, контактах, один или два человека могли заболеть, а другие члены семьи — нет. Это было совершенно непонятно. Думаю, что и до сих пор многое тут неясно.

Собственно, от такой неясности мы и тревожились. Потому что, например, если человек контактировал с больным корью, и не был привит, и прежде не болел этой болезнью, то точно известно, что максимум на 21-й день он обязательно заболеет.

А в данном случае, хотя, считается что через две недели после начала заболевания пациент уже менее заразный, но говорить об этом с полной уверенностью пока не приходится.

А что особенно тревожило — так это массовый характер заболеваний, слабопредсказуемое течение болезни и большое количество осложнений. Такого количества тромбозов легочной артерии, инфарктов, инсультов при вспышках других инфекционных заболеваний мы не наблюдали.

— А есть ли коронавирус, так сказать, в чистом виде? Человек ничем серьезным не болел, а тут раз — и ковид...

— Конечно! Если в 2020-м первые полгода к нам в основном поступали пациенты в возрасте 65+, а одному пациенту вообще было 94 года и мы его благополучно выписали после лечения. А теперь нередко поступают совсем молодые люди, у которых нет хронической патологии, но тем не менее, они очень тяжело переносят болезнь.

— А как проходил процесс преодоления этой тревоги, мобилизации сил для работы?

— Главное достижение — то, что удалось сохранить коллектив. Невзирая на то, что было тревожно, очень многое непонятно, и боялись все без исключения, уволились немногие. Основной коллектив сохранился, и таких проблем с персоналом, как в других лечебных учреждениях, где многие просто отказывались работать, у нас не было. Другое дело, что того количества персонала, которое на начало эпидемии было у нас по штатному расписанию, не хватало для обслуживания всех больных. Поэтому городской департамент здравоохранения принял решение увеличить штатное расписание, что позволило нам обеспечить обслуживание пациентов в полном объеме. Сейчас у нас работает почти 660 человек.

Текучка, конечно, есть, не все в состоянии выдержать такой объем работы и такое напряжение. Тем более, что и врачи, и обслуживающий персонал тоже болеют, хотя мы принимаем все меры безопасности. Увы, но, как показывает мировой опыт, лечить от коронавируса и не заболеть при этом удается немногим.

Обязательно хочу подчеркнуть, что мы получаем постоянную помощь и поддержку от городской и областной властей. Да и люди нам помогали; присылали по почте посылочки с перчатками, дезинфицирующими средствами — кто что и сколько мог. Много помогали спонсоры: закупали оборудование, защитную одежду. Частная фирма по своей инициативе начала привозить обеды для сотрудников, потом уже городские власти приняли решение кормить сотрудников всех стационаров, которые были развернуты в Одессе на коронавирусную инфекцию. Город оплачивает трехразовое питание сотрудников, работающих круглые сутки, и одноразовое питание тех, кто работает каждый день.

Также за счет городского бюджета сотрудники, которые задействованы на коронавирусной инфекции, получают муниципальную надбавку. Врачи получают 10 тысяч гривен в месяц, медсестры — 8 тысяч, санитарки — 5 тысяч. И даже прочий персонал тоже получает надбавку в размере 2 тысяч гривен.

— И что дальше будет с коронавирусом?

— Прогнозы дать невозможно.

— Что бы посоветовали по профилактике?

— У любой инфекции есть источник — это больной человек. Если его изолировали — в больнице или дома — и рядом никого нет, то заразить он никого не может. Потому что прервался путь передачи.

Что еще важно понимать: к этой инфекции восприимчивы практически все. И единственный способ избежать ее — сделать прививки. Другого варианта у нас нет. Прочие методы профилактики — это ношение маски, соблюдение дистанции, соблюдение всех гигиенических мероприятий. Ну и следует четко уяснить: если человек заболел, он не имеет права ходить куда-либо, подвергая опасности заражения других людей.

Но это — неспецифические методы профилактики. А специфический — это вакцинация. И об этом надо говорить везде и всюду.

В отношении конкретных вакцин — тут никто ничего сказать не может. Ибо во всем мире еще мало опыта их применения. У наших сотрудников после первой прививки были незначительные реакции, а после второй — вообще никаких не было. Как человек переносит прививку, зависит от его организма.

Но, повторяю, всем обязательно надо вакцинироваться.

Беседу вел Александр ГАЛЯС.

P. S. От себя добавлю, что на собственном опыте убедился, насколько четко и профессионально поставлена работа в городской клинической инфекционной больнице. И хочу передать большую благодарность всему персоналу восьмого отделения больницы.

Версия для печати

Предыдущая статья