Номер 09 (1541), 8.04.2021

И. Михайлов

(Продолжение. Начало в № 8.)

Нередко монастырь, где размещался госпиталь, посещали важные особы из Ватикана. Они не только хотели убедиться, что в обители все в порядке, но и старались показать, будто интересуются самочувствием раненых бойцов.

Однажды в госпиталь прибыл важный чиновник из ватиканской бюрократии. Он сразу направился в монастырские комнаты, где лежали раненые, правда, долго там не задерживался. Католический служитель кого-то искал. Затем он обратился к медсестре, и та привела его к Кауфману, отдельно находившемуся в небольшой келье. Каким образом высокопоставленный чиновник папского государства узнал о том, что боец Еврейской бригады пребывает в монастырском госпитале, можно было только гадать. Вероятно, кто-то из медперсонала рассказал очередному посетителю Тор де Спекки о необычном пациенте, а тот, в свою очередь, информировал помощника Пия XII. Неужели это было так важно? Хотя все тогда обсуждали высказывание Д. Эйзенхауэра, верховного главнокомандующего силами союзников в Европе: "Я хочу отдать честь бойцам героической Еврейской бригады, чье блестящее боевое прошлое и вклад в победу союзников долго будут помнить..."

В конце концов какая разница, кто из раненых лечился: солдат-англичанин или боец Еврейской бригады? Оказалось, не все так просто. Отто Бауэр, а это был он, за годы службы в Ватикане не очень изменился. Он по-прежнему энергичен, подтянут и искренне рад поражению нацистской Германии и фашистской Италии. Однако в окружении Пия XII доминировало другое настроение. Иерархи католической церкви не осуждали преследования евреев, боясь испортить отношения со светскими властями Германии и Италии, охотно благословляли фашистских молодчиков, отправляющихся на войну против СССР и его союзников, поддерживали дружеские отношения с Муссолини.

Бауэр тепло поздоровался с раненым Кауфманом, поинтересовался ходом лечения... Леонид чувствовал, что священнослужитель что-то хочет ему сказать или спросить, но никак не решится. Интуиция Кауфмана не подвела. Его удивило, что неожиданный посетитель многое о нем знает. Оказалось, что ему известно о пристрастии бойца Еврейской бригады к древнеримской истории и латинскому языку. Он даже был осведомлен о том, что именно Кауфману принадлежала идея пронести через Триумфальную арку транспарант, обращенный к Титу — разрушителю Иерусалима.

Бауэр откровенно поведал Кауфману, что знает Ближний Восток отнюдь не понаслышке, несколько раз побывал в Палестине, в частности в Иерусалиме. И вообще, — особо подчеркнул ватиканский чиновник, — лично он искренне сочувствует сионистскому движению...

* * *

Секретарь премьер-министра несколько раз предлагал Р. Шилоаху войти к Старику, но тот явно медлил. Дождавшись, когда в приемной больше не осталось посетителей, Реувен постучал в дверь кабинета.

Бен-Гурион сидел за огромным столом, уткнувшись в какие-то документы. Бумаги были везде. Они занимали весь стол, лежали на тумбочке, где стоял большой графин с водой, валялись даже на некоторых полках книжного шкафа. Это были различные донесения, отчеты министерств и ведомств, письма жителей еврейского государства...

Едва взглянув на Реувена Шилоаха, Бен-Гурион произнес:

— Что-то интересное?

И вновь продолжил чтение какого-то документа.

— Давид, выслушай меня внимательно, — сказал глава разведки, — дело важное и требует незамедлительного решения.

Бен-Гурион знал Реувена много лет, понимал его с полуслова, гордился, что такой человек, как Рувим Засланский, не стал очередным иудейским священнослужителем, а с юности, примкнув к сионистскому движению, сделался его верным солдатом.

Премьер отставил в сторону листки бумаги и посмотрел на Шилоаха.

— В конце октября 1946 года в поле зрения моих людей попал некий Леонид (Лейзер, как его называли дома) Кауфман. Вернувшись из Италии, где он воевал и потом лечился, продолжил учебу в университете. Историк по специальности. Его научные интересы были связаны с античностью, тем не менее он проявляет особый интерес к современным политическим событиям.

Мы обратили внимание, что он часто бывает в христианском квартале Старого города, встречается с католическими монахами...

Спустя несколько лет началась Война за Независимость, и этот ветеран, не задумываясь, идет на фронт, участвует в тяжелых боях за Иерусалим. Во время одного из сражений группа бойцов "Пальмаха" попала в засаду. Арабы убили всех, но Кауфман остался жив. Его спас монах одного из католических монастырей. После войны Леонид Кауфман преподавал в школе историю и французский язык. Нам этот человек показался интересным, но выйти на него считали преждевременным.

Пять месяцев тому назад Кауфман пришел в полицию и заявил его начальнику, что имеет важную информацию, но сообщит ее только мне, как он выразился, Господину Разведка. Но наше свидание не могло состояться, поскольку я находился в командировке.

Вернувшись из США, я назначил ему встречу в Тель-Авиве, на улице Бен-Иегуда, дом 85. Вскоре я узнал следующее.

* * *

Отто Бауэр часто навещал Кауфмана, неизменно принося с собой книги по истории Древнего Рима, изданные в Италии. Леонид быстро поправлялся, и в начале января 1946 года готовился к выписке из монастырского госпиталя. Его демобилизовали из личного состава Еврейской бригады, и он мог возвращаться в Палестину, к родителям. Но уезжать из Италии Леонид Кауфман не спешит.

Отто Бауэр обещал показать ему экспонаты богатейших ватиканских музеев, в которых хранились сокровища мировой культуры и искусства. Музеи, основанные еще в XVI веке папой Юлием II, насчитывают 54 зала. Обойти их все — большая проблема, надо много времени. Отто предлагает Кауфману материальную поддержку и настойчиво рекомендует не торопиться с отъездом. Вряд ли, — подчеркивал этот немец, — представится такая возможность в будущем.

В течение трех месяцев Кауфман в сопровождении служителя музея знакомится с итальянскими шедеврами эпохи Возрождения. Леонид потрясен. Теперь он все это видит своими глазами, может восхищаться произведениями Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана и других великих мастеров.

Во время последней встречи с Леонидом Кауфманом Отто Бауэр попросил его оказать Святому престолу небольшую услугу — время от времени информировать о происходящем в Палестине, о настроении еврейской общины и т. п. Кауфман согласился.

После Войны за Независимость, это было в конце 1949 года, связной потребовал от Кауфмана подробных сообщений касательно израильской армии, оборонной промышленности, которые в то время находились в стадии становления. Все это лишний раз убеждало Кауфмана в том, что он попал в сети ватиканской разведки, которая, возможно, сотрудничает со спецслужбами арабских государств.

— Тогда-то он и решил прийти к нам. Я вспомнил, — продолжал Шилоах, — этого Бауэра, с которым познакомился в Багдаде в самом начале 30-х годов. На меня этот молодой человек произвел благоприятное впечатление. Он в то время оказался одним из немногих католических священнослужителей, кто нам реально сочувствовал. Но в годы Второй мировой войны наши связи практически прекратились. И вот теперь... Не исключено, что Отто Бауэр затеял эту игру с целью выйти лично на меня. Возможно, он действует по прямому указанию Пия XII, который по сей день демонстрирует свое враждебное отношение к еврейскому государству. Тогда эта игра для нас опасна. Мы не можем допустить, чтобы наши недоброжелатели настроили против нашего государства католиков всего мира. Хотя, может быть, мои опасения преувеличены. Надо все тщательно проверить, и прощупать нам следует прежде всего Отто Бауэра и его ближайшее окружение.

Р. Шилоах завершил доклад и внимательно посмотрел на премьера.

Бен-Гурион молча размышлял: "В казне денег нет. Только недавно была успешно проведена операция "Ковер-самолет", в результате которой около 50 тысяч йеменских евреев были привезены в Израиль. Теперь — иракские... Селить негде. На пустырях стоят палатки, в которых люди зимой мерзнут, дети болеют. Начали строить лагеря для новых репатриантов — Маабарот (от ивритского слова "маабара", означающее "проход, транзит"). Лагерь состоит из жестяных хижин. В них летом задыхались от жары, а зимой было холодно. А "удобства" такие: 350 человек — на один душ, 56 человек — на один туалет. Старикам и детям особенно тяжело. Но другого выхода нет. Шилоах, как обычно, будет просить финансирования своих операций. Но средств катастрофически не хватает. Десятки эмиссаров рыскают по миру в поисках денег, особая надежда на американских евреев. Но они не спешат. Руководители еврейских общин Европы пока только обещают. Конечно, без денег мы не останемся. У нас не только много врагов, но и подлинных друзей. Вот так: с миру по нитке — Израилю на поселенцев. Разумеется, Шилоах не будет просто так морочить мне голову. Он прав: католический мир — огромная сила. Нам надо решать".

Реувен догадывался, о чем думает премьер-министр. Ему сейчас очень непросто. Он взял на себя огромную ответственность. Страна только родилась, окружена врагами, западному миру не до Израиля. Европа с трудом восстанавливается после войны. У нас не хватает самого необходимого, все еще существует карточная система на продукты питания, экономить приходится на всем...

Пауза затянулась. Бен-Гурион встал, молча прошелся по обширному кабинету. Неожиданно он произнес вслух:

— Да, нам приходится экономить на всем, но только не за счет нашей безопасности. Разведывательные службы получат столько денег, сколько им необходимо.

* * *

В Апостольском дворце прохладно. Может быть, ему так кажется. Он зябнет, уже немолод, только исполнилось 74 года. Он велел принести теплый плед.

Перед Пием XII лежал доклад, составленный его помощником Отто Бауэром. Этот немец хорошо знает Ближний Восток, только уж очень неравнодушен к евреям. Положение на Святой земле вызывает тревогу, а Бауэр успокаивает: дескать, с имуществом Ватикана ничего не случится. Но ведь дело не в зданиях, с ними действительно ничего не произойдет.

Пий XII предполагал: Иерусалим окажется под международным контролем, вероятнее всего, под эгидой Святого престола. А получилось — Иерусалим разделен. Его западная часть в ходе войны захвачена Израилем, а восточная, где, собственно, находятся все святые места, оккупирована Хашимитским королевством. Мир молчит, ему все равно. Все страны заняты собственными проблемами, а дела церкви легли на плечи Святого престола.

В Израиле папу Пия XII не жалуют, и это еще мягко сказано.

Занимая важный пост статс-секретаря, в то время Э. Пачелли не раз высказывался в антисемитском духе. Например, в конце 1938 года, когда в Венгрии антиеврейские законы должны были быть приняты, находясь в Будапеште с официальным визитом, этот высокопоставленный ватиканский чиновник заявил, ссылаясь на евреев: "Их губы проклинают [Христа], и сердца их отвергают его даже сегодня". Пачелли восхищался Германией, но относился к Гитлеру скептически. Узнав о Хрустальной ночи (еврейский погром в Германии в ноябре 1938 г. — И. М.), Пачелли, будучи статс-секретарем, отговорил тогдашнего папу Пия XI от осуждения этих событий.

2 марта 1939 года он стал папой Пием XII. А еще через несколько месяцев началась Вторая мировая война. В Ватикане быстро узнали о существовании Освенцима и трагедии гетто. Но Пий XII молчал, считая, что Ватикан не должен "злить" Гитлера своим откровенным заступничеством за евреев.

Если бы духовный наставник всех католиков мира, каким себя считали Папы Римские, осудил преследование евреев и призвал свою паству отказаться от убийства невинных детей, женщин и стариков, жертв Холокоста было бы значительно меньше, а возможно, нацистская хунта и вовсе отказалась бы от "окончательного решения еврейского вопроса".

Пий XII знал: сотни тысяч католиков — солдат и офицеров — служат в вермахте, еще десятки тысяч — добровольцы из католической Европы — помогают фюреру в его безумной политике, но римский первосвященник забыл о том, что он — "наместник Бога на земле", "наследник святого Петра", иудея, ближайшего ученика Иисуса.

Более того, в марте 1942 года Ватикан устанавливает дипломатические отношения с Японией. И это происходит в то время, когда японские милитаристы творят чудовищные преступления в Китае, оккупировали многие страны Юго-Восточной Азии, воюют с Англией и США...

С июля 1945 года Отто Бауэр возобновил тайные контакты с Р. Шилоахом, информируя его о том, что Ватикан выдает паспорта немецким военным преступникам, помогая им скрыться в Латинской Америке и на Ближнем Востоке, в ряде арабских стран. Столь откровенно подлая политика иерархов церкви возмутила честного немецкого католика, который когда-то нашел убежище в Ватикане, чтобы не служить нацистскому фатерланду.

Еще Теодор Герцль — основатель политического сионизма — понимал важность поддержки Ватиканом еврейского национально-освободительного движения. 25 января 1904 года он добивается аудиенции у папы Пия X. Но этот римский первосвященник проявил непонимание и полное равнодушие к просьбе Т. Герцля поддержать сионизм.

В конце Первой мировой войны (1914–1918) положение на Ближнем Востоке в корне изменилось. Османская империя терпела поражение, Палестина в 1917 году фактически оказалась в руках британцев, которые гарантировали создание "национального очага" для евреев. Поменялось и отношение Ватикана к сионизму. Папа Бенедикт XV 10 мая 1917 года принял Н. Соколова, одного из руководителей Всемирной сионистской организации, дав понять своему гостю, что Ватикан не возражает против создания еврейского государства в Палестине. Это заявление тем не менее носило декларативный характер и ни к чему не обязывало.

С тех пор прошло чуть более 30 лет. Еврейское государство создано, но Ватикан его официально не признает и не устанавливает дипломатические отношения.

(Продолжение следует.)

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья