Номер 23 (768), 17.06.2005

Архивы Одесского СБУ и Литературного музея

Предатели были во все времена. Самым известным был Иуда, предавший Христа. Его имя стало нарицательным. Таких Иуд в Великую Отечественную войну было немало. Многие недовольные Советской властью добровольно шли на услужение к врагу, некоторые, подавшись на посулы и обещания, получали за это плату, предавали своих боевых товарищей, отдавая их в руки палачей. Таким предателем был командир наземного Нерубайского отряда Виктор Бойко-Федорович. В феврале 1942 года он перешел на сторону врага, выдав своего командира Владимира Ивановича Молодцова-Бадаева румынской контрразведке, а вместе с ним и десятки коммунистов, комсомольцев и беспартийных патриотов нашей Родины. Но таких, как Бойко-Федорович было много. Тюрьмы и лагеря все время пополнялись новыми заключенными. Г.П. Марцышек – связная партизанского отряда – в своих воспоминаниях писала о том, что ее саму передали в руки гестапо Мария Владыкина со своим мужем и братом.

Николай Владыкин с первых дней оккупации начал работать агентом сигуранцы. В 1944 году, считая Г.П. Марцышек погибшей, сумел скрыть свою измену Родине, втерся в доверие советских органов, начал работать в Уголовном розыске (УРО У МВД). Потребовалось несколько лет, чтобы изобличить предателя. Дядя Николая Владыкина, будучи честным человеком, не мог вынести угрызений совести, пошел и заявил о преступлении брата и племянника, чем подписал им обоим смертный приговор. Ведь во времена Сталина была создана такая служба, как СМЕРШ, которая занималась предателями и шпионами, беспощадно карая их. Некоторых людей вербовали, собирая на них компромат. Так было с Боярчуками. Боярчук Василий Фомич и его жена Мария Николаевна были арестованы, но сразу же выпущены. Есть подозрение, что они завербованы сигуранцей. Опасения партизан оправдались. Придя на Кузнечную № 2 к ним в дом, Галина Павловна почувствовала что-то неладное, а после того, как Василий Фомич завел разговор о том, что нужно прекратить сопротивление и сдаться на милость оккупационным властям, Марцышек стало ясно, что Боярчук – предатель. После ее ухода жена Василия Фомича Мария обеспечила ей надежный "хвост", от которого ей еле удалось отвязаться благодаря помощи одесситов. Сидя в застенках сигуранцы, Марцышек старалась изобличить камерных шпиков, передавая о них сведения другим заключенным, объясняя им, что лучший способ самозащиты – молчание. Вот что она пишет в своих воспоминаниях:

"Часть завербованных из числа арестованных, как, например, Иван Платов, Мария Юккель, Рива Даликевич, Татьяна Бухгалтер, Нина Залыц" – выполняли задания камерных шпиков, остальные, наиболее пронырливые, как Хотеева, Рыбальченко, Дыхнер (или Дыхневская), Андрей Белоусов шпионили на воле среди одесситов.

В задачу последних входило не только выдавать подпольные группы сопротивления, но и самим заняться организацией таких групп из людей, преданных Родине, а потом под видом случайного провала выдавать их гестапо и сигуранце, где их расстреливали, а провокатору устраивали побег или освобождали за недоказанностью состава преступления. Так было со вторым секретарем подпольного обкома тов. Сухаревым. По заранее разработанному плану жандармы вывели Сухарева в город вместе с другими арестованными и убили при попытке к бегству, чтобы дать возможность бежать провокатору, получившему задание проникнуть в ряды наших подпольщиков.

Но сигуранца не была столь наивна, чтобы поверить завербованному на слово. Последний обязан был не только дать подписку служить оккупантам, но и доказать своими действиями преданность, выдав захватчикам людей, ведущих с ними борьбу. Кроме того, завербованный находился под контролем других шпиков до тех пор, пока фашисты не выжимали из него все необходимое.

Точно также поступало и КГБ. На каждого своего агента там было собрано досье о причастности его к репрессиям и выдачи людей в довоенное время. Это досье в случае измены агента направлялось в гестапо, и те без суда и следствия расстреливали его.

Контрразведка КГБ действовало профессионально и жестко, агенты строго придерживались установленных правил.

При советском режиме компартия играла ведущую роль в государственном аппарате, а ее деятельность не ограничивалась отдельными случаями и фактами, она имела влияние на все население.

Агенты контрразведки имели свою цель и любыми путями должны были ее осуществить на неприятельской территории. У каждого агента был свой связист, чтобы информировать руководителей центров и получать от них новый инструктаж.

Агенты советской контрразведки входили в доверие к хозяевам магазинов, директорам фабрик и заводов, изучали их прошлое, а также круг постоянных посетителей учреждения и их знакомых. Агенты знали в радиусе своего действия всех исключенных из партии, особенно в последнее время, так как эти люди в первую очередь подозревались в измене Родины; изучали всех людей, которые критиковали советский режим, и следили за всеми подозрительными лицами.

Кроме того, в свое свободное время агенты контрразведки Красной Армии часто бывали в местах отдыха, в основном парами, дабы не вызывать подозрение у хозяина, давая понять, что у них в данном заведении проходит деловая встреча, знакомились с постоянными посетителями, слушали их разговоры и отмечали подозрительных, переодетых лиц.

Одним словом, советские разведчики следили за всеми и везде: на кладбище при похоронных процессиях, в кабаках и корчмах, в домах, где они проживали, в различных заведениях и на предприятиях, на всех улицах они охватывали своим наблюдением все темные кутки нашего города и разоблачали предателей.

Встречи с агентурой проходили на конспиративных квартирах по заранее разработанному графику, что позволяло начальнику бюро следить и контролировать деятельность агентов. Все материалы, полученные от агентуры, тщательно и глубоко проходили проверку, филировались по характеру и содержанию КГБ.

Безусловно, все задачи, поставленные центром, не всегда полностью выполнялись подпольной агентурой, ведь были также профессиональные предатели – те стукачи, которые клепали доносы на своих соседей в НКВД, а потом по инерции продолжали одолевать своими сообщениями уже гестапо и сигуранцу.

Кое-кому из этих сексотов (секретных сотрудников) не повезло, а остальные и после освобождения нашего города с радостью закладывали полицаев и других предателей. Работая в архивах КГБ, мы удивлялись, как такие люди легко перекрашивались из красных в фашистов и наоборот. Но предателей были единицы по сравнению с тем огромным количеством патриотов, действовавших против врага. Некоторые жители нашего города, рискуя собственной жизнью и жизнью своих семей, помогали не только партизанам, но и еврейским семьям, а особенно их детям. Одним из таких людей был Василий Иванович Иванов, который помогал не только бадаевцам, снабжая их продовольствием, но также евреям, которых (человек тридцать) он укрыл в подземелье под своей врубленной в скалы хаткой. Спустя некоторое время его предали, но его имя навсегда будет вписано золотыми буквами в страницы книги Героев, отдавших свою жизнь за освобождение нашего города.

Население вступило с фашистскими захватчиками в настоящую битву. Люди укрывали у себя военнопленных, бежавших из лагерей, евреев, добывая для них документы, спасали еврейских детей, выдавая их за своих. Все знали, что за это полагался расстрел, в лучшем случае – тюрьма, но население продолжало свое благородное дело.

Солдаты-захватчики, увидев, что грабить больше у евреев нечего, занялись распродажей еврейских детей из гетто на Слободке. Этим воспользовались многие советские женщины. Так была куплена нашей советской женщиной-"бадаевкой" Анной Черкасовой за сахар и марки трехлетняя девочка Клара Спектор, которую она назвала Таней. Мать Клары до прихода Советской власти в Одессу укрывали у себя колхозники в Березовке.

И таких примеров можно привести сотни. Все эти люди достойны вечной славы. И сегодня, когда мы празднуем 60-летие Победы, мы хотим сказать: "Вечная слава ветеранам – участникам Великой Отечественной войны и партизанскому движению в Одессе"!

В.Р. Файтельберг-Бланк, академик; В.М. Слисарчук.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья