Номер 27 (823), 14.07.2006

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Когда Валентин Катаев, подстегивая старую клячу Истории, писал "ВРЕМЯ, ВПЕРЕД!", он не предвидел, конечно, что спустя чуть ли не полвека, ВРЕМЯ, вздыбясь, как норовистый конь, оборвав все постромки, станет мчаться, обгоняя ветер и подминая под себя не только всадников, повозки и брички, тачанки и кареты, но и саму поэтическую мечту со всеми ее гиперболами и метафорами. "Кляча истории", как говорил Маяковский, вдруг взбодрится и начнет быть копытом. И при этом будет норовить попасть обывателю куда побольнее – и все по голове. И будет плодить проблемы одна одной сложнее...

Если же говорить языком не гипербол и метафор, а сухим, типичным языком нынешней прозы жизни, то положение, скажем, нынешнего учителя истории – достаточно сложное – видится мне все же более предпочтительным, чем учителя словесности. ПОЧЕМУ?..

Прежде чем ответить на все "почему", хочу предложить вам провести нечто вроде небольшого теста, который я сам, ничтоже сумняшеся, придумал. И поможет нам в этом деле уже потревоженный ранее В.В. Маяковский.

Вы, конечно, помните, что в 1927 г. В.В.М. пишет так называемую "Октябрьскую поэму" – это был год 10-летия Октября, – которая впоследствии получила название "ХОРОШО". Не будем выяснять, что во всем этом было хорошего... Нас интересует другое, а именно: как выглядел в учебниках литературы тогдашнего времени для старшеклассников "пламенный призыв к молодежи". Вот он:

Юноше, обдумывающему житье,
Решающему – сделать бы жизнь с кого,
Скажу, не задумываясь – "Делай ее
С товарища Дзержинского".

(Разрядка моя – А.Ш.)

А теперь сыграем в такую игру – говорят: учить надо играя – зададим на уроке истории сегодняшней Украины тот же вопрос старшеклассникам, что и у ПОЭТА: – Сделать бы жизнь С КОГО?..

И получим, вероятнее всего, очень легко с прежним контекстом рифмующееся: с Хмельницкого; Скоропадского; Грушевского... Немного сложнее будет с Мазепой, Петлюрой да с двумя Леонидами – Кравчуком и Кучмой (о присутствующих не говорят). Как видите, такие подмены возможны и они, конечно же, в том или ином контексте урока истории делаются – так что наш "тест" правомочен.

Если в истории это имеет место быть и происходит, скорее всего, не по букве, а по сути, то словесность в данном случае более избирательна, более, что ли, щепетильна. Она в меньшей мере подвержена лозунговости, своего рода "подставам", чисто "механическим" перестановкам. ШЕВЧЕНКО издавна был ШЕВЧЕНКО, и из века в век им останется; ПУШКИН издавна был ПУШКИНЫМ, и так будет в веках. ОДНАКО! Другой процесс – издревле казавшийся бы до противоестественности невероятным – буквально по мановению "волшебной палочки" происходит у нас на глазах: перевод русской литературы в разряд "зарубежной". Что бы сказали по этому поводу такие корифеи российской и украинской словесности, как Коцюбинский, Короленко, да сам Гоголь Николай Васильевич?! Тот самый Гоголь, который после ареста Великого Кобзаря – по свидетельству его земляка, известного писателя Г.П. Данилевского – заявлял буквально следующее: "... Я знаю и люблю Шевченко, как земляка и даровитого художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы. Но его погубили наши умники, натолкнув его на произведенiя, чуждыя истинному таланту. Они все еще дожевывают европейскiя, давно выкинутыя жваки. Русскiй и малоросс – это души близнецов, пополняющiя одна другую, родныя и одинаково сильныя. Отдавать предпочтенiе одной, в ущерб другой, невозможно... Всякiй, пiшущiй теперь, должен думать не о розни; он должен прежде всего поставить себя перед лицо Того, Кто дал нам вечное человеческое слово..."

И в другом абзаце на той же странице: "— Нам, Осип Максимович, (О.М. Бедянский – московский профессор, один из земляков-украинцев Гоголя и Данилевского – А.Ш.) надо писать по-русски, – сказал он (Гоголь) – А.Ш.): надо стремиться к поддержке и упроченiю одного, владычного языка для всех родных нам племен. Доминантой для русских, чехов, украинцев и сербов должна быть единая святыня – язык Пушкина, какою является евангелiе для всех христiан, католиков, лютеран и гернгуттеров..." (Сочиненiя Г.П. ДАНИЛЕВСКАГО, том 14, изд. 8, посмертное, в 24 томах, С.-П. Изданiе А.Ф. Маркса, 1901. ЗНАКОМСТВО С ГОГОЛЕМ. (Из литературных воспоминанiй. С. 59).

Безусловно и бесспорно – гоголевская "птица-тройка" пролетела в анналы литературной истории и вряд ли кому придет в голову дискутировать по поводу того, что и "русские, чехи, украинцы и сербы", так же, как белорусы, болгары, поляки и все другие славяне, должны иметь свой, природный государственный язык. Однако позвольте в корне не согласиться и даже возмутиться и озаботиться тем, что 10 мая сего года группа украинской молодежи публично выбросила на ступеньки Украинского дома русскоязычные журналы. "Стыдно за действия организаторов этой акции", – заявил председатель Национального Союза журналистов Украины Игорь Лубченко; в то время как "широкая украинская общественность" на этот вандализм фактически не отреагировала (кроме газеты "Коммунист" от 19 мая 2006 г.). Зато широкие украинские массы во главе с министром иностранных дел упивались даровым европейским пивом на Крещатике во время широкомасштабного проведения Дня Европы. Чего же ждать дальше в преддверии вступления в ЕС? Аутодафе из собраний сочинений Данилевского, Гоголя, Короленко, Коцюбинского? А может, начать сразу с Пушкина, Достоевского, Толстого? Чего мелочиться? А потом примемся за белорусских, еврейских и других писателей-нацменов – они ведь тоже не всем украинским политическим деятелям нравятся. "Ехать – так ехать!, – сказал попугай, когда лиса потащила его из клетки. Исторический прецедент массового книгосожжения есть, хоть наивный киевский писатель-идеалист Булгаков и утверждал, что рукописи не горят. Была бы нацустановка!

В связи с вышесказанным говорить о каком-то серьезном изучении русской литературы и языка в нынешней Украине, конечно же, не приходится. И все же приведем несколько примеров взаимопроникновения братских литератур, языков и культур. Покойный декан филологического факультета ОГУ им. И.И. Мечникова пан Данилко неоднократно заявлял в своих лекциях, читая курс литератур народов СССР, что было бы правильно и логично не переводить писателей братских славянских литератур с русского на украинский, с украинского на белорусский и т.п: всякий славянин должен читать произведения братьев-славян в подлиннике. (Вспомним нынешнее дублирование российских кинофильмов или поездку пана Ивченко в Москву с переводчиком: кто ездит в Тулу со своим самоваром?!). Блестящий пример такого взаимопроникновения, не чурающегося языковой близости, приводит профессор Одесского университета А.В. Недзвидский в своей работе "МАРКО ВОВЧОК I ЗАРУБIЖНА ЛIТЕРАТУРА" – Працi Одеського державного унiверситету iм. I.I. Мечникова. Серiя филологiчних наук, вип. 9, Одеса, 1959. С. 67-85: "...на протязi багатьох рокiв, прекрасно володiючи iноземними мовами, (вона) виступала як перекладачка багатьох визначних творiв англiйськоï, французькоï, нiмецькоï, польськоï лiтератури росiйською мовою". И как своеобразный апофеоз этих взаимообогащающих связей двух братских литератур – "редагування Марком Вовчком журналу перекладiв". В содружестве с прогрессивным русским книгоиздателем С.В. Звонаревым. Профессор Недзвидский приводит даже официальный документ – трудовое соглашение того времени:

"Милостивый Государь Семен Васильевич,

Имею честь уведомить Вас, что я согласна принять на себя редакторство предпринимаемого Вами журнала "Переводы лучших иностранных иллюстрированных сочинений" под принятым мной в литературе псевдонимом Марка Вовчка.

Вдова Надворного Севетника Мария Александровна Маркович.

11 Мая 1870 г. С.-Петербург".

Остается лишь добавить, что в названном журнале печаталось множество произведений для детей и юношества; а с переводами выступали одни женщины – от родной сестры Некрасова Анны Буткевич до Елены Скабичевской и Н.А. Белозерской, урожденной Ген (1838-1912), литератора и переводчика, подруги и сотрудницы Марко Вовчок по переводам в 70-х гадах.

Безусловно, процесс, о которой мы говорим, был весьма сложный и, как любил говорить один из самых велеречивых политиков недалекого прошлого, – неадекватный. Приведем еще несколько свидетельств этого: 24 сентября (7 октября) 1912 г. А.М. Горький пишет К.М. Коцюбинскому с острова Капри (Италия):

"Дорогой Михаил Михайлович!

С января 1913 года реформируем журнал "Современник".

Мне хотелось бы дать в этом журнале возможную свободу идеям федерализации и широкой областной самостоятельности. Вы знаете мои взгляды по этому поводу.

Обращаюсь к Вам с просьбой: нельзя ли к январский или февральской книжкам "Современника" дать статью на тему "Культурные запросы Украины"? Затем был бы очень нужен очерк по истории украинской литературы. Статьи должны быть педагогического характера и рассчитаны на внимание широких слоев публики..."

Михаил Михайлович просьбу Горького выполнить не смог, т.к. был тяжело болен. А вот как отреагировал В.Г. Короленко на идентичную просьбу Горького. Кстати, в нынешнем году исполняется 85 лет со дня смерти Владимира Галактионовича, о котором Алексей Максимович писал так: "... Он для меня идеальный образ русского писателя..." Итак, приводим ответ Короленко Горькому: "10 июня 1913, Сорочинцы, дер. Хатки.

...Вам говорили, будто у меня есть готовый рассказ, да еще на украинском языке. Это неверно. Раз я сделал запись со слов одного из здешних своих соседей. Но это именно сырая запись, материал для рассказа, а не самый рассказ. Украинским языком я не владею. Понимаю все, но Вы знаете, что значит владеть языком в художественном произведении. Образ, мысль являются в мозгу одновременно со словом. А мне приходится перетаскивать его с русского языка, и слова не только не являются сразу, но порой не приходят совсем... Дело в том, что в детстве и в юности говорил по-польски и по-русски. По-украински не говорил никогда и никогда по-украински не думал. Пробовал здесь просто даже из любопытства, и вижу, что ничего не выходит. Не хочу поэтому и заигрывать с украинской литературой, делая вид, что могу писать по-украински..."

И все же для сборника, посвященного 40-летию литературной деятельности И.Я. Франко, Короленко дал очерк под названием "Нирвана" (Из поездки на пепелище Дунайской сечи"); и рассказ – "запись со слов одного из здешних своих соседей" – все же написал. Он так его и назвал: "Украинский рассказ". Видно, пребывание в гоголевских Сорочинцах благотворно повлияло на украинский менталитет писателя...

Так было. Положение, которое сегодня сложилось вокруг российской словесности в Украине, – это исторический и этнический абсурд. Судите сами. Обширнейшие регионы, что издревле мыслили, говорили и писали по-русски, должны испрашивать разрешение по этому поводу у Киева... В той же Америке, на которую постоянно оглядывается нынешний режим, английский язык обрел статус государственного лишь в этом году: 212 лет спустя после обретения независимости. Украина торжественно провозгласила украинский язык государственным с первых дней своей самостийности. Однако и сегодня – по истечении 15-ти лет независимости – государственные мужи громогласно заявляют о том, что обретение русским языком статуса регионального ЯКОБЫ УГРОЖАЕТ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ?!! Это напоминает мне один из въедливых парадоксов Джорджа Бернарда Шоу по поводу американцев и британцев: МЫ ОДИН НАРОД, РАЗДЕЛЕННЫЙ ОБЩИМ ЯЗЫКОМ. Не правда ли – похоже? Только вместо языка поставьте общую историю...

В заключение – один вопрос (чисто риторический): что же мы за государство такое, если занедуживаем и впадаем в юридическую истерику, а мы ведь – "парубки моторнi" – готовы вот-вот вступить в НАТО, из-за вполне по-джентльменски решаемых на европейском и мировом уровне элементарных литературно-лингвистических проблем?!!

Языковый вопрос – это не политика. Это образ жизни половины населения Украины. И с их выбором надо считаться.

Анатоль ШАХЛИЕВИЧ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья