Номер 13 (1545), 3.06.2021

И. Михайлов

(Продолжение. Начало в № 8–10, 12.)

— Мы пересекли франко-итальянскую границу только в начале марта 1945 года. В Италии хаос. Правда, большая часть королевства освобождена англо-американскими войсками и итальянскими партизанами. Однако немцы и итальянские фашисты цепляются за отдельные районы Северной и Центральной Италии.

У Януша был домашний адрес итальянского священника, с которым он переписывался, еще живя в Литве. Отец Джузеппе Марио Сальвадоре — так его звали — принял нас радушно. У него оказались кое-какие связи в Ватикане, и он обещал устроить меня на учебу в католическое училище. Однако итальянец считал, что прежде всего мне необходимо официально принять крещение. Кстати, Януш на этом не настаивал, хотя обучал меня азам католического вероучения.

Вскоре немцы капитулировали. Муссолини казнен. Италия свободна. Я хотел отказаться от принятия чуждой мне веры, но Януш убедил меня это сделать для моего, как он считал, благополучия. При крещении мне пришлось сменить имя на итальянское.

Училище, находившееся под патронатом Ватикана, было богатым, имело свой пансион, давало разнообразное образование, не только религиозное, но и светское. Януш не остался без дела. При содействии синьора Джузеппе он был определен ксендзом при костеле польской общины в Риме.

Однажды в училище с инспекцией пожаловал какой-то ватиканский чиновник. Все суетились, забегали. По-видимому, в тот самый визит ему сообщили, что среди учащихся находится еврейский подросток из Литвы.

Меня вызвали к директору. В его кабинете сидел этот человек, который задал мне несколько вопросов относительно моей семьи, моего спасения. Ватиканский служащий слушал меня внимательно, а затем сказал, что желает меня опекать. Он назвал свое имя — Отто Бауэр...

Анжио не заметил, как его друг Кауфман заволновался, лицо его покраснело. Он заерзал на месте, как будто что-то мешало ему сидеть.— Как часто ты встречался с этим немцем? — неожиданно спросил Леонид.

На минуту Анжио задумался.

— Почти каждый месяц Бауэр приезжал в училище, интересовался моей учебой, хотя основная цель его визитов — инспекция этого учебного заведения.

Ему откровенно говорили, будто я не очень усердно изучаю богословские дисциплины, зато преуспел в изучении иностранных языков и искусства, особо была отмечена моя тяга к рисованию. Бауэр при встрече со мной рекомендовал углубить знания латинского языка и литературы, по возможности, почаще посещать музеи Ватикана и делать копии античных шедевров.

Затем, немного помолчав, Анжио спросил:

— Почему тебя заинтересовал этот человек?

Кауфман ответил:

— Я его тоже знаю.

— Как? — искренне удивился Анжио. И Леониду пришлось рассказать о том, при каких обстоятельствах они познакомились.

Далее Кауфман поинтересовался:

— А сейчас с ним поддерживаешь знакомство, ведь ты завершил учебу в училище?

— Да, он готовит меня к поступлению в папский университет Святого Фомы Аквинского, хотя знает, что я не расположен заниматься богословием и тем более становиться священнослужителем.

— Странно как-то, этот университет, насколько я знаю, учрежден орденом доминиканцев, являясь старейшим в Риме. Его основали еще в 1580 году. Главная сфера деятельности доминиканцев — проповедовать Евангелие и бороться с ересями. А ты ведь весьма прохладно относишься к церковным притчам.

— Почему странно? — удивился Анжио. — Доминиканцы занимались миссионерской деятельностью. Если студентом станет еврей, принявший католицизм, то они сочтут это обстоятельство победой.

— Правда, Пирровой, не так ли?

Анжио улыбнулся и не стал уточнять, продолжив:

— В университете я займусь историей искусства. У них великолепная библиотека, большие финансовые возможности. Мне в Италии некому помочь. А отцы-доминиканцы платят неимущим студентам приличное вознаграждение. Ты не думай, Лейзер, будто я забуду свое происхождение...

Услыхав свое имя таким, каким его называли родители в Израиле, Леонид вздрогнул. Ему было приятно и в то же время грустно, хотя он старался подавлять свои эмоции.

— ...Скажу откровенно, — продолжал Анжио, — это Бауэр меня надоумил изучать наследие иудейского историка Иосифа Флавия. Он посоветовал также создать серию иллюстраций к его "Иудейской войне".

— Даже так! — не выдержал Кауфман. Он еще что-то хотел сказать, но осекся.

— Понимаешь, Лейзер, Иосиф Флавий — это глыба. Он был исключительно талантлив и как писатель, и как историк.

— Понимаю, — с улыбкой повторил Кауфман, — его труды — в основе моей диссертации.

— Тогда будем сотрудничать! — запальчиво произнес Анжио...

* * *

Кауфман и Анжио восхищались тем, что произошло в Масаде. Они почти на память знали страницы из трудов Флавия, где рассказывается об этих событиях...

Крепость Масада — одно из самых примечательных творений в Иудее. Место это было очень мрачное. Исследователь Палестины географ Джордж Адам Смит справедливо заметил: "Наверное, нет другого места, где Природа и История объединились в таком ужасном заговоре, где такая страшная трагедия нашла себе такую ужасную сцену".

Более чем за сто лет до восстания иудеев против Рима (66–73 гг. н. э.) эта огромная, похожая на опрокинутую лодку скала стала убежищем семьи Ирода. Этот иудейский царь, опасаясь покушений на свою жизнь, предпочитал жить в труднодосягаемых для людей местах. Таким образом, Масада служила и крепостью, и дворцом.

Ирод велел соорудить стену, протянувшуюся на целую милю по обрывистому краю горы, она была 20 футов высотой (чуть более 6 метров), 12 футов толщиной (почти 3 метра) и перемежалась не менее 38 башнями, каждая высотой 70 футов, то есть более 21 метра (М. Грант).

Израильский археолог Ядин, проводивший раскопки в Масаде, отмечает: "Только у Ирода, необычайно способного строителя, мог родиться план создать для себя на этом месте трехъярусный дворец-виллу".

О том, какова была Иудея того времени, писали многие историки и географы античности. Особенно подробно рассказывал о своей родине Иосиф Флавий. Корнелия Тацита трудно заподозрить в симпатиях к бунтующим иудеям. Тем не менее о самой стране и ее обитателях он напишет: "6. Страна их (иудеев) простирается на восток до границ Арабии, на юг — до Египта, на запад — до земель, заселенных финикийцами, и моря; на север от нее широко раскинулась Сирия. Люди здесь крепкие телом и выносливы в труде. 8. Большая часть Иудеи занята деревнями, но есть у них также и города, среди которых столица племени — Иеросалима. Именно здесь находился их храм, в котором были собраны огромные богатства..."

Когда Иудеей правил Ирод, страна пользовалась широкой автономией, оставаясь фактически порабощенной Римом. Жители Иудеи были вынуждены платить тяжелую дань. Римские солдаты постоянно находились в Иерусалиме, оскверняя столицу своим присутствием.

Несмотря на политические перемены, происходившие в Римской империи, царь Ирод сохранял свое высокое положение. Ему только следовало активно поддерживать римлян, и тогда его абсолютной власти ничего не угрожало. Ирод, как известно, в этом непростом лавировании весьма преуспел. Однако римляне, стремясь увековечить свое господство на Ближнем Востоке, разрушили в Иудее существовавший многие столетия старый государственный строй. Некогда важный совещательный орган, каким был Синедрион, утратил свою власть, превратившись в религиозный совет.

Первосвященник, будучи когда-то символом духовной сплоченности иудеев, также лишился своего величия. Эта должность с неприличной частотой переходила из рук в руки. И даже специальные одеяния, отличавшие первосвященника от других служителей Храма, хранились в царском дворце. Правда, в регионе прекратились войны, а территория Иудеи благодаря Риму значительно расширилась.

С каждым годом в Иудее возрастало греко-римское влияние. Новые города строились с учетом римских традиций и культуры. Даже в самой столице Иудеи — Иерусалиме — был сооружен ипподром, на котором происходили спортивные игры, копировавшие языческие представления римлян той эпохи, что вызывало возмущение у народа.

Когда в 4 году до н. э. умер Ирод, по всей Иудее прокатились восстания, направленные против чужеземного гнета и влияния языческой культуры. Римляне подавили выступления народа с чрезмерной жестокостью. Власти стремились показать иудеям, кто в их стране подлинный хозяин.

Император Август в 6 г. н. э., воспользовавшись жалобами подданных на Архелая, сына и преемника Ирода, не только сместил его с царского трона, но и аннексировал значительную часть Иудеи.

Во главе провинции Иудея стоял прокуратор, который подчинялся легату Сирии. Иерусалим, известный своей непокорностью и антиримскими настроениями его жителей, был лишен статуса столицы. Теперь главным городом Иудеи становится Кейсария. В стране разместились крупные воинские подразделения. Значительно возросли налоги, и право их сбора было отдано частным откупщикам. Первосвященники были лишены реальной власти. Римляне делали все, чтобы иудеи постоянно чувствовали их присутствие.

Антиримские настроения в Иудее особенно обострились в период правления прокуратора Гессия Флора (64–66 гг.). Иосиф Флавий писал: "Он вел себя так, как будто его прислали в качестве палача для казни осужденных". Прокуратор открыто оказывал покровительство всего рода разбойникам с тем условием, чтобы они делили с ним награбленное имущество. Ограблению подвергались города и селения, масса иудеев бежала в другие провинции, спасаясь от грабежа и разорения.

Гессий Флор с его политикой, направленной на ограбление подвластной ему провинции, пользовался поддержкой императора. Известно, что Нерон тратил огромные деньги на развлечения, строительство дворцов и готов был пойти на любые действия, только бы пополнить опустевшую казну.

В начале 66 года Флор спровоцировал кровавые столкновения между эллинизированным и иудейским населением Кейсарии. В Иерусалиме это новое насилие прокуратора вызвало сильное возмущение.

Флавий заметил: "Безрассудные действия Флора накалили атмосферу во всей стране до последней степени, и достаточно было искры, чтобы вспыхнул общий пожар восстания против римского владычества".

Население Иудеи ненавидело не только римских завоевателей. Оно также возмущалось доморощенными аристократами, жрецами и ростовщиками. Общество было расколото на различные социально-политические и религиозно-эсхатологические течения, возникшие в эпоху Маккавеев во второй половине I века до н. э. и сформировавшиеся окончательно в середине I века н. э. Это были прежде всего фарисеи, саддукеи, ессеи.

Среди фарисеев преобладали крупные торговцы, ростовщики, землевладельцы, служители культа. В период Иудейской войны (66–73 гг.) фарисеи в основном ратовали за мир с Римом. Иосиф Флавий, характеризуя саддукеев, отмечал, что они отрицают влияние бога на человеческие поступки, утверждая в этом свободу воли человека. Приверженцы этой секты немногочисленны, и принадлежат они к высшей знати. При господстве римлян саддукеи служили им главной опорой.

Иосиф Флавий более подробно описывает секту ессеев. Они жили общинами, в которых существовала общность имущества. Ессеи осуждали рабовладение и богатство. Все общинники занимались физическим трудом, хотя много внимания уделяли изучению священных текстов.

Вступивший в секту отдавал свое имущество общине. Ессеи старались скрыть свое учение. Они верили в приход мессии, в скорый конец света. В идеологических воззрениях заметен значительный отход от официального иудаизма. Тем не менее Иосиф Флавий приводит факты их активного участия в Иудейской войне, в частности один из руководителей восстания был ессей Иоанн.

Восстание против римлян проходило в обстановке острой борьбы внутри самого иудейского общества. Крупные землевладельцы, богатые ростовщики, религиозная знать стремились к компромиссу с Римом, были противниками вооруженной борьбы против римского господства. Начались вооруженные столкновения между сторонниками мира с римлянами и зелотами, а также сикариями, решительно выступавшими против поработителей. Сторонники вооруженной борьбы взяли верх.

Пока в Иерусалиме происходили кровавые распри, из Антиохии в Иудею двигалось огромное войско под предводительством римского наместника Сирии Цестия Галла. В кровопролитных сражениях иудеи заставили римлян бежать, бросив осадные машины и тысячи погибших солдат.

Галилея имела важное военно-политическое значение. Иосиф Флавий — в то время Иосиф бен Маттафия — был назначен военачальником этой северной области Палестины. Он не только не имел военного опыта, но и не верил в успех начавшегося восстания. Однако большинство населения Галилеи было настроено антиримски и готовилось к предстоящим сражениям. Среди руководителей восставших жителей Галилеи особой известностью пользовался Иоанн Гисхальский, который противился нерешительным действиям Иосифа. Иоанн Гисхальский — лидер зелотов, пожалуй один из самых непримиримых врагов Рима. Противоречия, порой приводившие к вооруженным столкновениям, ослабляли восставших. При этом следует добавить, что иудеи были не только разобщены, но и плохо вооружены и обучены, что сыграло трагическую роль в дальнейших событиях.

Император, сперва не придавший серьезного значения очередному бунту иудеев, после поражения Цестия Галла забеспокоился. Он направляет в непокорную Иудею одного из самых опытных своих военачальников Веспасиана. Нерон знал, что Веспасиан одержал ряд блестящих побед над сильными противниками — германцами и британцами. Иудеи тем более — решили в Риме — будут им сокрушены в течение короткого времени. Но римские стратеги просчитались...

(Продолжение следует.)

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья