Номер 45 (790), 18.11.2005

К 275-летию со дня рождения А.В Суворова и 215-летию штурма Измаила

"Я забывал себя, когда дело шло о пользе Отечества".

А.В. Суворов.

"Почитаю Измаильскую эскаладу города и крепости за дело, едва ли еще где в истории находящееся".

Екатерина II.

Пятый в России генералиссимус (надобно назвать его предшественников, поскольку даже энциклопедические издания не собрали всех воедино: Ф.Ю. Ромодановский, А.С. Шеим, А.Д. Меншиков, отец нецарствовавшего императора Ивана VI Антоновича А.У. Брауншвейгский) был единственным, кто носил это звание в полном соответствии с указом Петра I: являлся августейшим лицом (король Сардинский произвел Суворова в гранды и принцы крови) и командовал объединенными войсками нескольких государств.

...Главнокомандующий Дунайской армией князь Потемкин, немытый, нечесаный, в одном халате, лежал на широком диване. На светлейшего напала хандра. Сегодня утрем в ставку из-под Измаила прискакал гонец. Он передал неприятную весть: генералы, стоявшие под Измаилом, постановили снять осаду, так как крепость взять немыслимо. Часть войск уже отступила на север, на зимние квартиры. Турки крепко сидели в неприступном Измаиле. У них было вдосталь хлеба и снарядов, а седой Айдозли-Мегомет-паша только посмеивался над русскими. Гонец рассказывал, что в русском лагере уныние, голод и холод, что войска спят не раздеваясь, так как боятся турецких вылазок: гарнизон Измаила многочисленнее русского осадного корпуса.

Это известие подействовало неприятно, потому что Измаил нужно было во что бы то ни стало взять, чтобы все враги видели, что с Россией шутить нельзя. От удачи штурма зависел исход войны.

Потемкин приказал взять Измаил Суворову: "Если Суворов возьмет Измаил, часть победы все-таки останется за мной. Если же не возьмет, вся вина падет на Суворова. Императрица уж очень носится с ним. Посмотрим, как-то он справится с Измаилом!"

Решаясь на генеральный штурм, Суворов клал на чашу весов славу своих сорокалетних подвигов и даже саму жизнь, потому что не пережил бы позора неудачи. Между тем, под ружьем у него была всего 31 тысяча человек при 500 орудиях против 35 тысяч обороняющихся.

В соответствии с диспозицией войска были разделены на три части и резерв. Правое крыло под общим командованием генерал-поручика Павла Потемкина составили три штурмовые колонны, перед которыми была поставлена задача – овладеть Старой крепостью. Три штурмовые колонны левого крыла под общим командованием генерал-поручика А.Н. Самойлова должны были захватить Новую крепость. Третья часть войск под общим командованием генерал-майора И.О. Дерибаса должна была штурмовать крепость со стороны Дуная. Она тоже была разделена на три колонны...

На следующий день после взятия Измаила генерал-аншеф отслужил молебен и отправил две реляции. Екатерине II: "Гордый Измаил у ног Вашего Императорского Величества", Потемкину: "Не было обороны отчаяннее обороны Измаила, но Измаил взят – поздравляю..."

За это, конечно, фельдмаршальство. А то как же! Такого ждал он долгие годы. У него под началом будет целая армия. Слава русского оружия еще более укрепится. И всесильный Потемкин не станет вмешиваться в его операции...

— Скажите, Александр Васильевич, чем могу я наградить ваши заслуги? – приветливо улыбнулся Светлейший.

Все пошло прахом. Снова обращается, как к подчиненному ему обыкновенному генералу, заурядную баталию выигравшему. Лицо Суворова горело от обиды и негодования. Ответил, но сдерживаясь:

— Ничем, князь. Я не купец и не торговаться сюда приехал. Кроме Бога и государыни, никто наградить меня не может!

По случаю взятия Измаила был дан бал в Таврическом дворце, какого еще Петербург не видел. Главнокомандующего армией Потемкина встречали, как Цезаря. Императрица щедро наградила своего любимца. Суворов отсутствовал: о нем и не вспомнил никто.

Штурмовавшие Измаил офицеры получили золотые кресты, а солдаты были награждены специально выпущенными овальными медалями на георгиевской ленте с надписью: "За отменную храбрость при взятии Измаила декабря 11.1790". Суворов не получил ничего. Разве что вместо фельдмаршальского звания – производство в подполковники Преображенского полка. Почетно, конечно, раз полковником в нем была императрица, да подполковников таковых – престарелых, родовитых, бездарных генералов – десяток, а Суворов – один.

Сам же полководец, никогда не забывавший о простом солдате, отмечал доблесть своих чудо-богатырей собственными наградами. Он обращал часть своих весьма скромных средств в серебряные рубли и награждал ими героев сражений. Превыше любой царской милости ценили солдаты эти скромные награды.

Краеведы города Измаила восстановили страницы биографии русского воина Леонтия Беспалова, который во время Русско-турецкой войны 1787-1791 годов отличился при штурме Измаила. Из уст его праправнука они услышали семейное предание о том, что Суворов лично наградил храброго солдата серебряным рублем за захват вражеского знамени...

В память высочайшего достижения военного искусства появилась необычная персональная медаль. Победитель Измаила Суворов изображен на ней с непокрытой головой, в наброшенной на плечи львиной шкуре, т.е. в виде Геркулеса. На оборотной стороне помещены 4 щита с надписями – Рымник, Измаил, Фокшаны, Кинбурн, сверху выбито "Побед их", а внизу помещены даты этих сражений...

Фельдмаршала А.В. Суворов получил четыре года спустя. Неустройства в Польше и мятежный дух жителей открывали Суворову новый путь к славе. Об успехах доносил Екатерине тремя словами: "Ура! Варшава наша!". Императрица отвечала победителю также тремя словами: "Ура! Фельдмаршал Суворов!". В прилагаемом к рескрипту письме значилось: "...Вы, завоевав Польшу, сами себя сделали фельдмаршалом". Суворов был назначен главнокомандующим восьмидесятитысячной армии, расположенной в губерниях Брацлавской, Вознесенской (туда входила Одесса), Харьковской и Екатеринославский. Дале была смерть государыни, опала и ссылка в село Кончанское (Новгородской губернии). "Унылая скука" отставки. Неужели так и закончит жизнь помещиком? Вот и 67-й год пошел...

Неожиданно фельдъегерь из Петербурга, доставивший лестный высочайший рескрипт, исполненный красноречия и высоких чувств: "Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский Император требует Вас в начальники своей армии и поручает Вам судьбу Австрии и Италии. Мое деле на сие согласиться, а Ваше – спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы Ваше время, а Меня удовольствия Вас видеть. Пребываю Вам доброжелательным. Павел". Перед отъездом прощальная аудиенция. "Веди войну, как знаешь!" – уступил Павел I...

Впереди были Адда, Треббия, Нови, Сен-Готардский перевал – и титул князя Италийского, звание генералиссимуса.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья