Номер 40 (836), 13.10.2006

ИЗ РАССКАЗА ВАЛЕНТИНЫ ФЁДОРОВНЫ ВАСИЛЬЕВОЙ ОБ ОККУПАЦИИ ОДЕССЫ

Когда началась война, Одессу сильно бомбили. Мы тогда жили на улице Хворостина, в 22 доме, неподалёку было бомбоубежище. Мы прятались там во время обстрелов. Мы с сестрой были ещё маленькие и нам очень нравилось ходить в бомбоубежище. Там было много людей и мне было очень весело. А после бомбёжек дети собирали на улице горячие осколки от снарядов. Они блестели, а мы не понимали, что это такое, и собирали их.

В 1942 году пришли румыны. Они неплохо к нам относились. Очень не любили воров и жестоко их наказывали. Сначала было очень голодно. Мы собирали объедки. Я тогда заболела дизентерией. Никаких лекарств не было, и я не знаю, как мама меня спасла.

А потом румыны разрешили торговать: сразу открылись разные лавки, вновь заработал Привоз. Там было всё, что душе угодно: и шашлыки, и малай – мамалыжная крупа, запечённая с сахаром. Работали примусы, на них жарили сосиски, варили борщ. Но бедным это всё было недоступно. А мы, дети, торговали там сигаретами.

Открылись румынские рестораны. Моя мама работала в ресторане напротив Оперного театра, где сейчас музей морского флота. При нём было даже казино. Посещали его офицеры. Там устраивались банкеты. Моя мама мыла в ресторане посуду, и ей доставалась еда, что оставалась, и таким образом она могла прокормить двоих детей, так как отец ушёл на фронт.

При румынах я пошла в школу, в первый класс. Мы учили румынский язык. На Новый год нам устроили ёлку, дарили подарки. Помню, мне было так обидно – всем подарили кукол, а мне какого-то зайца.

А когда вошли немцы, в нашем дворе обосновался штаб СС. Мама приготовила нас к смерти, но нас не тронули. Когда же они отступали, то загнали в наш двор коров. И одну нам подарили. Мы её доили и у нас всегда было свежее молоко. Но когда пришла Красная Армия, мы её убили, потому что боялись, что "фашистскую" корову отберут.

Однажды мама узнала, что в каком-то доме, в подвале, из-под земли течёт вода, а из крана тогда вода не шла. Мама дала мне большое ведро, наверное, величиной с меня, и послала туда. Я нашла этот дом. Там была огромная очередь. Вода поступала очень медленно, и люди набирали воду кружкой вместе с глиной. Я набрала полведра и пошла домой. Мне навстречу ехал верхом на большой красивой лошади какой-то немец. Когда он проехал мимо меня, лошадь учуяла воду. Он слез с лошади и подвёл её ко мне. Я очень испугалась и поставила ведро на землю. Лошадь подошла к ведру, понюхала воду и не стала её пить, потому что там была глина. Немец дал мне конфету и ушёл. Когда я пришла домой, рассказала маме про лошадь и про немца, который дал мне конфету. Мама закричала, что конфета отравленная, и велела выбросить. Но мы с сестрой съели её.

Отступая, немцы ввели комендантский час – после трёх часов дня на улицу выходить было нельзя. Однажды мама послала меня на хлебозавод, кто-то сказал ей, что там дают хлеб, по дороге я увидела труп молодого парня, который, видимо, вышел на улицу во время комендантского часа.

Немцы издали приказ, в котором говорилось, что все жители должны зашторить окна, оставить открытыми двери, чтобы можно было беспрепятственно входить в дома. Тогда в городе появились калмыки – карательный батальон. Не знаю, какого они были происхождения, но мы называли их калмыками. У них был приказ уничтожать местных жителей. Однажды мы услышали, что по соседству перерезали всю семью. Мы с сестрой пошли посмотреть. В квартире собралось много людей. Мы тоже вошли и увидели мать и троих детей. Дети маленькие, три – четыре года. Мать лежала на кровати с перерезанным горлом, а у детей под лопатками было вырвано, будто их убили разрывной пулей. Мы с сестрой окаменели. А какая-то женщина увидела, что мы испугались, схватила меня и сказала, чтобы я дотронулась до мертвеца, тогда мне не будет страшно. И я дотронулась. И больше мы не ходили смотреть на убитых.

Мама тоже оставила дверь открытой, посадила нас дома, завязала лицо, но до нас эти калмыки, наверное, не дошли.

Когда немцы отступили, на Болгарской улице бросили машины, было много аппаратуры, оружия, и люди всё это забирали себе.

Помню, как вошли наши: было ещё очень рано, и мы с сестрой спали. Вдруг сквозь сон слышу, как мама кричит: "Красные, красные!!". А я не могу понять, что красное? Где красное? Мама нас разбудила и сказала, что пришли наши. Мы выбежали на улицу. Действительно на улицах были наши военные. Они сбросили бумажный мешок. В нём был кофе с сахаром. Мешок упал прямо возле нас и порвался. Мы с сестрой схватили его, но не могли поднять. Тогда мы стали есть содержимое. А потом как-то дотащили его домой.

А в конце войны я заболела туберкулёзом. Лечить было нечем. Еды тоже не было. Мама за последние деньги купила на Привозе шоколадные конфеты (мне нужно было есть шоколад), а они оказались сверху шоколадными, а внутри – леденцы. Не знаю, как я вылечилась?! Наверное, Бог помог!

Записала Марта БАРАНОВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья