Номер 25 (1319), 8.07.2016

Село Граденицы, в котором я родился и прожил до совершеннолетия, расположено в живописных местах низовья Днестра, на берегу Кучурганского лимана. Оно было основано в конце восемнадцатого столетия и за минувшее время усилиями моих трудолюбивых земляков превратилось в добротное селение, где в нынешнее время проживают более четырех тысяч человек. Граденицы - село со своими, веками сложившимися устоями и традициями. В моих односельчанах смешалась кровь многих национальностей, населяющих эти края. Проведенные там годы детства и юношества сохранились в моей памяти как самое счастливое и безмятежное время жизни...

События, о которых пойдет речь, относятся уже к тому времени, когда я в середине 1980-х занимал должность первого заместителя начальника Беляевского райотдела внутренних дел и в силу своих служебных обязанностей организовывал мероприятия по раскрытию и расследованию преступлений в районе. В том числе и тех, которые происходили в Граденицах и касались судеб моих земляков и даже знакомых.

Сети притащили мертвеца

В последний день дождливого сентября 1986 года, примерно в три часа ночи, Владимир Новицкий спустился по дорожке, пересекавшей его огород, к тому месту, где на берегу лимана в густо растущих камышах был обустроен его причал: приусадебный участок Новицкого граничил с водоемом. Широкая полоса высоких прибрежных камышей скрывала вид на лиман и надежно защищала от ветров, больших волн и, главное, укрывала от чужого взгляда рыбацкие снасти и лодку хозяина.

Новицкий, как и некоторые его односельчане, занимался незаконным отловом рыбы с использованием сетей, или, попросту говоря, браконьерством. В то время в Кучурганском лимане водилось около тридцати видов пресноводной рыбы. Рыболовецкие бригады запускали в лиман мальков карпа, толстолобика, белого амура и серебряного карася, а такие хищные рыбы, как щука, окунь, лещ, судак, самовоспроизводились и всегда были в достаточном количестве.

Владимир больше пятнадцати лет браконьерствовал и хорошо знал, где располагались рыбные места. На этот раз он раскинул свои сети вдоль прибрежных плавней - густых зарослей камыша и верб. Он намеревался еще до рассвета собрать улов, чтобы к утру жена могла вынести рыбу на рынок. Прошедший день был ветреным, и разыгравшиеся волны заполнили сети травой и ряской. Владимир перебрал половину сетей, как вдруг почувствовал, что поднимает из воды что-то большое и тяжелое. Когда он с трудом подтянул сеть к лодке, то с ужасом обнаружил, что на поверхности воды показались рука, плечи, а затем и голова мертвого человека. Присмотревшись, Владимир увидел, что это труп мужчины в прорезиненной куртке, которую обычно носят местные рыбаки.

"Похоже, что это житель нашего села Николай Нияченко. Он уже неделю как ушел на воду и исчез", - подумал Новицкий.

Владимир слышал от односельчан, что Нияченко могли убить рыбаки или браконьеры, так как он по ночам снимал рыбу с чужих сетей, а иногда воровал и сети.

"По-видимому, это он и есть. И лодку его не нашли, - продолжал размышлять Новицкий. - А может, его утопили рыбаки из Молдавии?"

По фарватеру, то есть по самой середине Кучурганского лимана, длина которого составляет семнадцать километров, проходит граница между Украиной и Молдавией, и иногда между граденицкими и молдавскими браконьерами на почве раздела рыболовных мест происходили конфликты.

"Этого мне еще не хватало", - недовольно подумал Владимир.

Прислушиваясь к звукам ночи, он осмотрелся. Тишину нарушал лишь шум волн, плескавшихся о металлический борт его лодки. На фоне ночного неба просматривались темные очертания камышовых зарослей и высоких деревьев в плавнях. Владимир вынул из-за голенища сапога длинный, остро отточенный нож и, освободив труп от сетей, шестом оттолкнул его от борта. Все это время из спрятанной в камышах лодки за ним внимательно следили двое мужчин. Через час Новицкий уже был дома. О своей страшной находке он решил никому не говорить.

За четыре месяца до этого...

В начале июня того же года в село из мест лишения свободы возвратился Николай Рожко. Он отбывал наказание за совершенное восемь лет назад убийство охранника виноградников в соседнем селе Лиманское. Это был один из братьев-близнецов в семье Ивана Михайловича Рожко, руководителя бригады, занимавшейся выращиванием риса. Николай и его брат-близнец Юрий росли в хорошо обеспеченной, трудолюбивой и дружной семье. Внешне они были очень похожи, но по характеру являлись полной противоположностью друг друга. Николай с возрастом стал таким же, как и его отец, - вспыльчивым, неуживчивым, дерзким, отчаянным и мстительным человеком. Редко какая драка сельской молодежи проходила без его участия.

Юрий, как и Николай, был невысокого роста, худощавый, но отличался спокойным и добрым характером. Он был женат на сельской красавице - своей однокласснице Ольге Журавлевой. К этому времени Юрий стал бригадиром, заменив на этой должности отца.

Иван Михайлович скончался за два года до освобождения Николая, когда тот отбывал наказание за Уралом. Домой он вернулся в тридцать восемь лет. Годы, проведенные в неволе, сделали его замкнутым, жестким и злобным человеком.

О том, что Николай в этот день должен появиться в селе, его родные не знали.

Юрий с самого утра уехал на работу, а мать уже неделю лежала в районной больнице. Николай от автобусной остановки шел к родительскому дому пешком и удивлялся переменам, произошедшим за восемь лет его отсутствия. Он видел, что проложены асфальтированные дороги, построено много домов, появились новые магазины, видоизменилась центральная площадь села.

Было обеденное время. Некоторые прохожие его узнавали, здоровались и затем, обернувшись, всматривались вслед. Из здания восьмилетней школы, которую когда-то окончил Николай, выбежала группа весело щебечущих учеников. Николай с грустью посмотрел на них, вспоминая свои детские годы, и, тяжело вздохнув, решительно направился домой.

Дом их семьи, как всегда, был ухоженным: металлический забор выкрашен светло-зеленой краской, весь двор укрывала арка из винограда. У дома стоял тяжелый мотоцикл с коляской. Калитка была не заперта. Николай направился к знакомым дверям большой веранды. Когда он вошел в прихожую, вдруг услышал странные звуки, доносившиеся из комнаты, которая когда-то была спальней его родителей. Он открыл дверь и застыл от удивления: на кровати лежала жена его брата Ольга с их одноклассником Владимиром Клокарем. Николай сплюнул, ничего не сказав, сильно хлопнул дверью и, выйдя из дома, закурил. Через некоторое время вышел Клокарь, которого за его невероятную силу и огромный рост в селе называли по имени былинного богатыря Добрыней.

- Здоров, - медленно проговорил Добрыня и, покачивая в такт ходьбы широкими плечами, не спеша вышел со двора. Николай услышал, как завелся мотоцикл: Владимир уехал. Ольга же с Николаем даже не поздоровалась. Она прошла мимо него в летнюю кухню, а затем уже с хозяйственной сумкой вышла на улицу, хлопнув калиткой. Николай посмотрел ей вслед. Среднего роста, с великолепной фигурой и длинной, почти до пояса, толстой, туго сплетенной русой косой, Ольга была настоящей красавицей, и многие мужики в селе по ней сохли.

"Вот сука", - подумал о ней Николай. Все красивые бабы такие. Это он знал по своему личному опыту.

"Неужели братуха не знает, что его жена гуляет с Добрыней? Сегодня с ним поговорю. Эту суку нужно гнать из дома с позором", - мысленно возмущался Николай.

Еще за тридцать лет до того...

Он вспомнил историю родителей Ольги, о женитьбе которых еще долгое время по селу ходили легенды.

Это было больше тридцати лет назад.

Семен Журавлев отслужил три года в армии и только что вернулся в родное село Граденицы. Его сосед - управляющий вторым отделением местного совхоза Иван Николаевич Афанасьев - предложил Семену должность звеньевого полеводческой бригады.

Семен был симпатичным парнем, легким на подъем, с веселым нравом. Его отец, работавший долгое время механизатором совхоза, умер, когда сыну исполнилось шестнадцать. Как-то Семен с односельчанами поехал на мельницу в соседнее село Незавертайловка, расположенное в Молдавии, на противоположном берегу лимана, где граденичане мололи пшеницу и выдавливали из семян подсолнуха аппетитно пахнущее масло. Там он впервые встретил Галину Ротарь и влюбился в нее с первого взгляда. Это была стройная, красивая девушка с гибкой фигурой и длинной черной косой. Семен часто ездил к ней на свидания. Они решили пожениться, но этому воспротивился отец Галины. Когда Семен пришел в дом к родителям девушки, чтобы просить разрешения взять ее в жены, отец велел трем своим сыновьям выпроводить его со двора. Через неделю, в вечернее время, Семен со своим другом приехал по лиману на моторной лодке в Незавертайловку и увез Галину в свое село. Они решили вступить в брак без согласия родителей. К рассвету следующего дня к нему в дом ввалились братья Галины, рослые, крепкие и угрюмые на вид мужики. Старший брат Василий, не посмотрев на Семена, сказал Галине:

- Собирайся. Отец ждет.

- Никуда я без него не поеду, - заявила Галина, взявшись за руку Семена.

- Если к вечере не приедешь, отец сказал, что проклянет, - спокойно сказал Василий и, кивнув братьям, вышел с ними из дома.

- Передай отцу, что я его очень люблю, но если он не разрешит мне жить с Семеном, я накину на себя петлю! - крикнула им вдогонку Галина.

Наблюдавшая за этой сценой перепуганная мать Семена со слезами на глазах побежала к соседу Афанасьеву.

К вечеру того же дня Иван Николаевич приехал в село Незавертайловка к большому подворью семьи Ротарь. Хозяин дома, пожилой и весь белый, как лунь, мужчина со спокойным и строгим лицом, сидя за столом под виноградной аркой, молча наблюдал, как Иван Николаевич вытянул из плетеной корзины и поставил на стол графин вина, выложил хлеб домашней выпечки и завернутый в марлю кусок сала. Старик кивнул головой жене, и она разложила на столе посуду, принесла тарелку холодца, тушеную картошку и нарезанные свежие овощи. Разговор между мужиками продлился до глубокой ночи. Оказалось, что они оба прошли всю войну и, будучи ранеными, лежали в одном и том же госпитале под Мелитополем.

Знавшая крутой нрав своего мужа, мать Галины ни в чем ему не перечила. С самого утра того же дня она сходила на другой конец села к известной на всю округу гадалке, цыганке бабе Поле. Старуха хорошо знала встревоженную судьбой дочери женщину и всю ее семью. Она посмотрела на нее подслеповатыми глазами и через некоторое время прошепелявила беззубым ртом:

- Не вижу я ее здесь. На том берегу ее судьба. Не держите ее у себя. Горе придет в ваш дом, и церковь откажется ее отпевать. А у сына твоего младшего дорогу дальнюю вижу и казенный дом на долгие годы.

С тревогой в сердце возвратилась домой мать Галины, но мужу ничего не рассказала.

На следующий день утром Афанасьев зашел к Семену и сказал, чтобы молодые ехали к родителям Галины за благословением. Через месяц Семен и Галина сыграли свадьбу, а через год родилась у них вся в отца белокурая и голубоглазая Ольга. Гадалка оказалась права. В том же году младший сын Ротаря был осужден к пяти годам лишения свободы за кражу строительных материалов со стройки на Днестровской ГРЭС.

Вспоминая эту историю, Николай прошелся по огороду, спустился в подвал, где из дубовой бочки наточил кружку прохладного домашнего вина и, присев на ступеньках у входа в дом, закурил.

"Точно надо выгнать эту сучку. Какой позор для семьи", - гневно размышлял он.

(Продолжение следует.)

Примечание. Фамилии участников этих событий и некоторые детали изменены из этических соображений.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья