Номер 29 (619), 12.07.2002

Игорь ПОТОЦКИЙ

РАССКАЗ № 5

— Мсье, – шутливо просит Танька Аверинцева, бывшая балерина, а теперь манекенщица, – уделите мне часть своего драгоценного времени. Она посмеивается надо мной в открытую, но я делаю вид, что этого не замечаю. С Танькой меня познакомила вездесущая Селин.

Но на прогулку по Елисейским полям мне с Аверинцевой идти не хочется, а она настойчиво приглашает, а через некоторое время выпаливает: "Мог бы и помочь... Я рассорилась со своим муженьком-французом, а ты как одессит сыграй роль моего воздыхателя. Жан возревнует и примется меня возвращать к себе и детям, вот увидишь.

Аверинцева нахальна и уверена, что я соглашусь. Самое интересное, что Баська и Селин на ее стороне. "Ты не видел этого чудовища, – говорит Селин, – а еще, кобель, считает, будто он – актер Делон".

И, чтобы не отказать Селин, я тащусь с Аверинцевой на Елисейские поля. Она мне по дороге рассказывает, что ее муженек не так уж и плох, но ревнив, глуп, пузат, неуклюж и еще у него множество недостатков. А достоинств, зло говорит она, только два: он – парижанин и у него есть свой трехэтажный домик. Мне следовало бы спросить у Аверинцевой: почему его не бросишь? Но я не задаю идиотский вопрос, ведь все равно мне с ней прохаживаться по Елисейским полям и злиться на ее настырность.

Солнце бьет в глаза, Танька берет меня под руки и прямо-таки льнет ко мне, как истинная француженка. И все время смеется, по любому поводу, но глаза у нее остаются злыми, и она ими рыщет по сторонам, выискивая, будто охотник, добычу – своего муженька. И все это продолжается более часа.

Я начинаю злиться. "Разыгрываем мелодраму, – гневно говорю я Аверинцевой". – "Разыгрываем, – смееется она. – Какой чудесный день!" Ей-то моя злость до лампочки.

Время тянется, как на самой нудной лекции. Я уже готов попрощаться с Аверинцевой, но в этот момент она стискивает мою руку и шепчет: "А вот и он!"

Одет он безупречно даже для парижанина. Высок и строен. Но тут он видит нас, и лицо его напрягается, потом он резко останавливается. А Танька делает вид, что встреча у нас случайна, да и разговаривать ей с ним некогда. Он настаивает. Кадры документального фильмика входят в стремительный ритм. Я улыбаюсь самой идиотской улыбкой, на которую только способен. Мне жаль Жана. Мне кажется, что он встанет перед Танькой на колени и начнет вымаливать прощение. Но этого не происходит. Он вежливо с ними прощается. И уходит. А у Аверинцевой начинают подрагивать губы и совсем скоро она начнет рыдать. Прямо посредине Елисейских полей. Мне становится за нее обидно. И я бегу за Жаном и насильно заставляю вернуться к Аверинцевой. И бросаю их и Елисейские поля. Мне хочется оглянуться, но я смотрю только вперед. Смотрю и вижу, как Таня и ее муженек целуются. Потом я узнаю, что этого не было, а произошла очередная ссора. Теперь уже из-за меня. Таня долго объясняла Жану, что она вместе со мной разыгрывала комедию, а он ей не верил.

Но потом они все-таки помирились. Так сказала мне Селин, а она в курсе, что творится с ее друзьями. И даже просто знакомыми. Все можно объяснить и более проще: Селин позвонила Таньке, а та ей сказала: "Ажур полный, жизнь протекает, словно на сцене, но без антракта".

Все-таки иногда везет и нашим девушкам в Париже. А не только в Одессе.

Но высылать или нет этот рассказик Аверинцевой в Париж, напомнить или нет ей эту мелодраматическую историю. Кто мне подскажет?

Рисунок Николая ДРОННИКОВА (Париж).

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья