Номер 23 (768), 17.06.2005

К ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ НАЧАЛА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

(Из дневников Йозефа Геббельса: "Война – начало всех начал")

21 июня 1941 г. (суббота)

Вчера: полный драматизма час близится.

Вопрос о России с каждым часом становится все драматичнее. Молотов попросил визита в Берлин, но получил резкий отказ. Наивное предложение! Это следовало бы сделать на полгода раньше. Наши противники идут к своёй гибели. Читаю подробную памятную записку о русско-большевистской пропаганде. Нам прийдётся раскалывать твердый орешек, она не такая дурацкая, как английская. Ее ведь делают евреи. Я предварительно уже сейчас привожу в готовность радиоглушилки. В Финляндии – мобилизация. Что ж, пусть Москва заметит, что именно грозит большевизму. С Россией дело идет правильно. Войну ожидают каждый день. Раздаются лишь отдельные голоса, утверждающие, что это блеф. Фюрер очень доволен нашими фанфарами. Он велит подготовить еще несколько, положив в основу песнь Хорста Весселя.

22 июня 1941 г. (воскресенье)

Вчера: нападение на Россию начнется ночью, в 3.30. Мне еще не вполне ясно, будет ли воззвание фюрера зачитано по радио немедленно или только утром, в 7 часов. Мы хотим сразу же, в первый день, прочитать по радио предостережение насчет диверсионных групп русских парашютистов. Секретное донесение одного нашего агента настойчиво предупреждает о таких запланированных попытках. Международная общественность топчется в полной темноте. К тому же Запад вскоре получит облегчение.

Время оглашения воззвания еще должно быть определено фюрером и мною. Я еду в Имперскую канцелярию. Фюрер предпринимает небольшую прогулку на автомашине. Он выглядит совершенно переутомленным. По его возвращении сразу же начинается обсуждение обстановки. Он подготовил новое обращение к народу, которое намного превосходит другое – к солдатам. Я предлагаю несколько мелких изменений. Оно превосходно и излагает всю суть дела.

Итак, наступление начинается в 3.30. 160 укомплектованных дивизий. Линия наступления протяженностью 3000 километров. Самое крупное во всем мире сосредоточение войск. По мере того, как приближается час решения, фюрер все больше освобождается от давившего на него страшного бремени. Он просто оттаивает. Кажется, что с него спадает вся усталость. Мы прогуливаемся 3 часа по его салону. Я вновь могу бросить взгляд на его внутренний мир. Нам не остается ничего другого, как нападать. Эта раковая опухоль должна быть выжжена каленым железом. Сталин должен пасть. Деканозов (тогдашний посол СССР в Германии – пер.) в Берлине снова заявил протест против нарушения нашими самолетами границы. Ему дан уклончивый ответ! Дуче будет введен в курс дела в воскресенье. В общих чертах он ориентирован во время последней встречи на Бреннерском перевале. Мы сами определяем тенденцию борьбы. Она однозначна и ясна. Прежде всего мы пускаем в ход аргумент, что двойственная позиция России до сих пор мешала решить вопрос об Англии. Партию мира в Англии фюрер оценивает очень высоко. Иначе инцидент с Гессом не замалчивался бы начисто столь систематично.

После долгих колебаний время зачтения воззвания было назначено на 5.30. К тому времени фюрер будет знать о том, как идет, наступление, и об этом должен узнать народ и весь мир. Целый день прослушивали фанфары. При этом мы оба остановились на коротком мотиве из песни Хорста Весселя. Фюрер очень доволен нашей работой в этой области. На этом наши приготовления закончились. Он работал над всем этим с июля прошлого года, и вот момент наступил. Сделано все, что вообще можно сделать. А теперь решить все должно военное счастье.

23 июня 1941 г. (понедельник)

Вчера: давяще жаркий день. Нашим войскам будет нелегко сражаться. Выступил Молотов: дикая ругань и призыв к патриотизму, слезливые жалобы, а за всем этим проглядывает страх. "Мы победим", – говорит он. Бедняга!

Англия еще занимает двойственную позицию. Там слишком ошеломлены. В США пока только сенсация. Антонеску публикует поэтические воззвания к армии и народу. Финляндия еще не шевелится. Венгрия настроена сильно антибольшевистски и выступает за нас. Италия объявляет России войну. Весьма приличный поступок. По всей Европе проходит волна антибольшевизма. Решение фюрера – самая крупная из всех мыслимых сенсаций. Наше воздушное нападение начинается в самом грандиозном стиле. 900 пикирующих бомбардировщиков и 200 истребителей. Военные действия начались по всему фронту протяженностью в 3000 километров. Первые небольшие реки повсюду форсированы.

Во второй половине дня уже проясняется психологическая ситуация. Воззвание фюрера дословно передано для всего мира. Лондон пока говорит, что Гитлер спятил с ума и указывает на пример Наполеона, который привел и Молотов. По этому поводу мы еще подискутируем. Некоторые английские голоса призывают к благоразумию и показывают, что потеряет Англия, если мы захватим Украину. США предаются ругани. Но, как известно, нам от этого ни жарко, ни холодно. Если мы победим, все равно окажемся правы. Из Японии о ее позиции пока еще ничего не слышно.

Риббентроп после зачтения мною воззвания фюрера вставил и свое словечко. Дань его тщеславию.

Русская концентрация войск подобна французской 1870 года и потерпит такую же катастрофу. Первоначально русские оборонялись лишь умеренно. Но их авиация сразу же понесла ужасные потери: 200 сбитых самолетов, 200 разбитых на земле, 200 повреждено. Уже одно это огромный урон. Мы вскоре добьемся своего. И мы должны вскоре сделать это. У нашего народа слегка подавленное настроение. Народ хочет мира, и хотя тот не упущен, каждый вновь открытый театр войны готовит ему новые заботы и тяготы. Испанская пресса весьма рьяно поддерживает нас. Точно так же, как и шведская. В Европе распространяется нечто вроде атмосферы крестового похода. Мы сможем хорошо использовать это. Но не слишком напирая на лозунг "За христианство". Это было бы все-таки чересчур лицемерно.

Каждую минуту поступают новые известия. К настоящему часу уничтожено 1000 русских самолетов. Это для русских неприятный сюрприз. Взят Брест. Все задачи дня выполнены. Мы можем быть весьма спокойны. До сих пор никаких осложнений. Советский режим полетит вверх тормашками. Выступает Черчилль. Безумная брань по адресу форера. А в остальном его речь одно сплошное подтверждение сотрудничества Лондона и Москвы против нас.

24 июня 1941 г. (вторник)

Ход военных операций на Востоке хорош сверх всяких ожиданий. Наши новые виды оружия оказывают уничтожающее воздействие. Русские, дрожа, вылезают из своих бункеров и в течение целого дня даже негодны для допросов. Мы продвигаемся вперед двумя крупными фронтами. К настоящему времени уничтожено 1800 русских самолетов. Их истребители уступают в скорости нашим Ю-88. Все идет планомерно.

Наша тактика направлена на то, чтобы вскрыть англо-русский заговор. Речь Черчилля служит для того наилучшим образом. В США отношение весьма двойственное. Это усиливает нашу боевую позицию против большевизма. В Европе возникает нечто вроде единого фронта, появляется идея крестового похода. Может хорошо быть использовано нами. Мы постепенно снова заводим антибольшевистскую пластинку, но делаем это помаленьку, чтобы переход был не слишком резок. В народе настроение все еще выжидательное. Поворот оказался слишком внезапным. Это долго не продлится, как только пойдут первые зримые победы. В Восточной Пруссии творится что-то сумасшедшее с противовоздушной обороной, эвакуацией и т. п. Я приказываю немедленно прекратить это.

Вместе с Паволини отправляемся к фюреру. Он принимает нас, чтобы растолковать русскую кампанию для итальянского домашнего употребления. Фюрер тоже видит продолжение операций в весьма благоприятном свете. Ясно показывает силу нашего фронта против большевиков. Это в Италии понимают очень хорошо, ибо там шли вместе с нами прежним курсом только в угоду нам. Италия всегда была против Москвы. Фюрер выезжает на фронт. Я прощаюсь с ним. Он очень серьезен и торжествен.

Возвращайтесь с победой! Здоровья Вам! С Богом! Он такой великий человек! К нему можно питать только благоговение!

500 метров еженедельной кинохроники о начале нашего похода против России. Снова частично показано наше новое оружие, это мрачное орудие убийства, просто-таки сметающее все на своем пути. Русские пленные, дрожащие всем телом, выбирающиеся из блиндажей и убежищ. Над советским государством свершается сейчас исторический Страшный суд Господен. Я считаю, что война против России как с психологической, так и, пожалуй, с военной точки зрения – наш величайший бой. Общеевропейское настроение против Москвы растет. Даже "Таймс" высказывается весьма скептически. Но четкого формулирования этого мнения пока еще нет.

25 июня 1941 г. (среда)

Вчера: на Востоке за оба первых дня уничтожены 2585 русских самолетов в сравнении с 51 у нас. Наземные операции тоже идут хорошо. Противник сражается хорошо. Попытки восстаний в Прибалтике. Вторглись в Ковно. Ленинград горит, еще частично. Пока мы никаких подробностей в сообщении ОКБ (штаб Верховного главнокомандования вооруженных сил – пер.) не публикуем. Противник должен находиться в полном неведении. Вероятно, у него нет никакого представления обо всем. В Москве произносят речи и бахвалятся в старом коммунистическом стиле. Но в грохоте орудий это звучит совершенно пустыми словами. К тому же против нас ведется кампания распространения лживых слухов о наших зверствах, которую мы сразу же парируем контрвыпадами. Но пропаганда там поставлена лучше, чем в Лондоне. Здесь мы имеем перед собой более поднаторевшего противника. В Мадриде – крупные демонстрации в нашу поддержку. Европейский фронт против Москвы вырисовывается все резче без нашего прямого содействия. Я временно несколько ослабляю слишком сильное подчеркивание нашей прессой многонационального характера государства Россия. Это только усиливает сопротивление врага. Для этого еще достаточно будет времени через неделю. Даю также распоряжение: вопроса об экономических выгодах победы над Москвой пока не касаться.

Наша полемика целиком идет в политической плоскости. От публикации крупномасштабных карт России я еще пока воздерживаюсь. Огромные пространства России могут только напугать наш народ. Резко выступаю против неумного назначения сроков победы. Если мы скажем, что она наступит через 4 недели, а это произойдет через 6, то наша величайшая победа в конце концов все-таки окажется поражением. Единый фронт Москва-Лондон-Вашингтон становится все более явным. Я приказываю заняться данным вопросом поближе. Теперь мы выступаем против России с более сильной радиопропагандой.

26 июня 1941 г. (среда)

Вчера: давящая, душная атмосфера, в которой едва можно дышать. И все-таки работа кипит, летят телеграммы, непрерывно звонят телефоны. Мы глубоко вклинились в русскую территорию. Ковно, Вильно, Слоним, Брест-Литовск – в наших руках. На юге – слабые бои. Русские обороняются храбро. Никаких отступательных маневров. Это хорошо. Так мы их заполучим скорее. Они теряют бесчисленное множество танков и самолетов. Это предпосылка победы. Следует ожидать крупных успехов. Наше сообщение ОКВ все еще говорит не более этого. Пусть наша тактика будет русским неясна. В США срок нашей победы уже сократили до 10 дней войны. Я со всей энергией велю отставить это. Иначе огромный триумф будет в конечном счете выглядеть поражением из-за того, что мы не уложимся в сроки, назначенные США.

Русские военные сводки воняют ложью. В ответ мы пока помалкиваем. Тем громаднее будет триумф, когда мы выполним все, как есть. Русские радиопередатчики пытаются вести разлагающую пропаганду среди наших солдат. Треп! Наши же радиопередатчики Москвой глушатся. Но я смогу ввести в действие радио Ковно.

Своим нападением на Москву мы вбили клин в лагерь плутократии. Наша психологическая ситуация в настоящий момент отлична.

27 июня 1941 г. (пятница)

Вчера: центр тяжести – на Востоке. На южном участке фронта – маневренные бои. Наши соединения не дают врагу свободы маневра. Слава Богу, он не предпринимает необходимых мер для отступления. На центральном и северном участках фронта мы продвигаемся дальше вперед. Минск в наших руках. Первый большой мешок начинает завязываться узлом. В нем окажутсямножество пленных и всякой техники. У русских гигантские потери танков и самолетов. Но они сражаются еще хорошо и с воскресенья (22 июня) уже многому научились. Достигнутые нами до сих пор успехи более чем удовлетворительны. На севере даже великолепны. Финляндия вступает теперь в войну и официально. Швеция пропускает одну германскую дивизию. Дания за нас, в Испании – демонстрации против Москвы. Италия пошлет экспедиционный корпус. Если это только не кажется, антибольшевистский фронт начинает образовываться. Напряжение во всем мире достигло наивысшей точки. Большевики публикуют военные сводки, содержащие больше пропаганды, чем фактов. Совершенно неуклюже и назойливо. Никакого действия это не оказывает. Московское радио фабрикует, как на конвейере, всякие ужасы. Призыв к нашим солдатам дезертировать. Хотя он глуп и нелеп, все-таки надо быть настороже. Большевики – это вам не англичане! Кое-что в разлагающей пропаганде смыслят. Во всяком случае, с ответом Москве мы в долгу не останемся. В Лондоне – большая дилемма. Точно так же – трещина в общественном мнении США. Соседство с большевизмом постепенно становится неуютным. Наша же психологическая позиция одновременно ясна и тверда.

Известия с фронта очень скудны. Там все находится в развитии. Но скоро победы посыплются градом. Мы боимся только одного: как бы русские не стали преждевременно отступать и не избежали бы битвы на уничтожение. Показания русских военнопленных свидетельствуют об их ужасающем уровне. Это – следствие большевистского воспитания. О солдатском обучении и говорить не приходится. Многие при пленении стреляются от страха, так как им внушили ужас перед нашими солдатами. Мы должны вести разъяснительную работу среди них при помощи листовок, так как радио до них не доходит.

28 июня 1941 г. (суббота)

Вчера: война на океанах продолжается. Восточный фронт: на юге – весьма упорное сопротивление. Враг обороняется отчаянно и под хорошим командованием. Обстановка не то чтобы угрожающая, но забот полон рот. На центральном участке успехи весьма хорошие. Первый мешок захлопнулся. В нем – много чего. Это уже признак деморализации противника. На севере – тоже хорошее продвижение вперед. Люфтваффе до сих пор уничтожила 4000 вражеских самолетов.

Русская военная сводка – совершенно неуклюжая пропаганда и едва ли имеет ценность. Мы не хотим следовать за Москвой по этому пути. Мы вновь приводим только общие данные. Но постепенно наше молчание невыгодным образом сказывается на нашей пропаганде. Тем лучше будет нам, когда мы наконец покончим с ним. Только на центральном участке фронта русские медленно отходят. Это отнюдь не в духе наших намерений.

29 июня 1941 г. (воскресенье)

Вчера: положение на Востоке, на юге, на румынском фронте приостановка, небольшие клинья русских, частично на румынской территории. На центральном участке фронта все идет планомерно. Мы уже наносим удар через Минск. Враг теряет огромное количество танков и самолетов. Первый крупный котел почти закрыт. На северном участке фронта все тоже идет по плану. Русские защищаются отважно. Командование их действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни. Москва распространяет наглую ложь и сообщения об ужасах. Но мировая общественность не верит ни единому слову большевиков. В США считают положение Сталина отчаянным. В нашем народе уже предаются иллюзиям. Говорят о 600000 пленных, о вступлении в Ленинград и т. п. Все это – из-за нашего долгого молчания. Тем не менее фюрер отказывается нарушить его. Даже несмотря на опасность, что народ, получив истинные сведения, будет несколько разочарован. Сейчас военные интересы превыше всего, хотя все мы настаиваем на более подробных сообщениях для общественности. Однако фюрер хочет именно в сегодняшнее воскресенье обрушить на нее целый поток чрезвычайных сообщений. Мы готовим все для этого.

Русское радио целиком работает в старой большевистской манере. С этим мы легко справимся. Фюрер – в наилучшем состоянии духа, очень доволен нашей работой. Наконец-то молчание будет нарушено.

30 июня 1941 г. (понедельник)

Вчера: день чрезвычайных сообщений, общей численностью 12; сообщение их по радио мы начинаем в 11 часов. Весь мир приник к радиоприемникам. Достигнуто превосходство в воздухе. Гродно, Вильно, Брест-Литовск и Двинск (Даугавпилс – пер.) в наших руках. Восточнее Белостока окружены 2 Красные Армии. Прорыв их исключен. Минск тоже в наших руках. Русские потеряли 2293 танка и 4107 самолетов. Вот о каких вещах было сообщено народу. Думаю, что слишком много. К концу у слушавших замечалась даже легкая усталость в Эффект оказался не тот, на какой надеялись. Народом слишком охотно просматриваются несущие конструкции нашей информационной техники. Дело было преподнесено с чересчур явным намерением. Несмотря на это, воздействие все же огромное. Особенно на заграницу. Мы снова на вершине нашего триумфа.

Мы работаем на Россию при помощи трех тайных радиопередатчиков. Тенденция первого – троцкистская, второго – сепаратистская и третьего – националистическо-русская. Все три – резко направлены против сталинского режима. Здесь мы пускаем в ход все средства, используем кадры, зарекомендовавшие себя в кампании на Западе. По официальным радиостанциям мы ведем очень резкую и полностью рассчитанную на большевистский менталитет агитацию против Москвы. Русская военная сводка с каждым днем становится все более дурацкой. Наверняка разработана евреями. Изобилует единичными поступками и действиями, она тупоумна и узколоба, как передовица "Роте фане" (центральный орган, запрещенной КПГ – пер.). С нею мы, разумеется, легко разделаемся. Около 50 миллионов листовок для Красной Армии уже отпечатаны и будут сброшены нашей авиацией. Москва изымает у населения радиоприемники – доказательство того, что наша пропаганда бьет прямо в точку. Нас упрекают в Москве в том, что мы хотим снова возродить царизм. Этой лжи мы отрубим башку очень быстро.

В США – возрастающий кризис. Рузвельт сидит между двух стульев. Изоляционизм все больше и больше поднимает голову. В Лондоне тоже сильные трещины во вражеском фронте. Ведь антибольшевизм засел там слишком глубоко. Всходит посев нашей предыдущей пропаганды.

2 июля 1941 г. (среда)

Поход на Восток. В общем и целом идут очень упорные и ожесточенные бои. Ни о какой прогулке не может быть и речи. Красный режим привел народ в движение. К этому добавляется вошедшее в поговорку упрямство русских. У наших солдат дел по горло. Однако до сих пор все протекает планомерно. Положение не серьезное, но суровое и требует применения всех сил. Русские в своих военных сводках торжествуют. Несколько слишком громко,и несколько рано. Мы всей своей мощью боремся против этого...

Подготовил Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья