Номер 16 (812), 28.04.2006

ПРОГУЛКИ ПО ОДЕССЕ

"Звон колоколов был единственным голосом, доступным его слуху. Сильнее всего он любил большой колокол; среди шумливой этой семьи, носившейся вокруг него в дни больших празднеств, он отличал его особо. Этот колокол носил имя "Мария". Он висел особняком в клетке южной башни со своей сестрой "Жакелиной", колоколом меньших размеров, заключенным в более тесную клетку... Во второй башне висели шесть других колоколов, и, наконец, шесть самых маленьких ютились в звоннице средней башенки, вместе с деревянным колоколом, которым пользовались лишь на страстной неделе, с полудня чистого четверга и до заутрени Христова Воскресенья. Итак, Квазимодо имел в своем гареме пятнадцать колоколов, но фавориткой его была большая "Мария"...

Первый удар медного языка о внутренние стенки колокола сотрясал балки, на которых он висел. Квазимодо вибрировал вместе с колоколом. "Давай!" – вскрикивал он, разражаясь бессмысленным смехом. Колокол раскачивался все быстрее, и по мере того как описываемый им угол размаха увеличивался, глаз Квазимодо, воспламеняясь и сверкая фосфорическим блеском, раскрывался все шире и шире.

Наконец, начинался большой благовест: вся башня дрожала; балки, водосточные желоба, каменные плиты – все, начиная от свай фундамента и до увенчивающих башню трилистников, гудело одновременно. Квазимодо кипел, как в котле. Он метался взад и вперед; он дрожал вместе с башней с головы до пят. Разнузданный, яростный колокол поочередно разверзал то над одним просветом башни, то над другим свою бронзовую пасть, откуда вырывалось дыхание бури, разносившейся на четыре лье окрест..."

По количеству колоколов наш заново отстроенный Спасо-Преображенский кафедральный собор тождественен уходящему в глубь веков собору Парижской Богоматери (описание по одноименному роману Виктора Гюго).

На доминирующей над городской застройкой колокольне главного христианского храма Одессы установлены главный и тринадцать вспомогательных колоколов, выполненных греческой фирмой "Цитурос". В зависимости от наклона главного 4-тонного колокола его огромный язык при падении издает громкий звон, направленный то в сторону поселка Котовского, то в направлении жилмассива Таирова. Простым нажатием кнопки с дистанционного пульта на колокольне возможно воспроизведение сотни чудесных мелодий колокольного комплекса...

Колокол во многих религиях – божественный голос, проповедующий истину. У мусульман и индусов его звуки считаются отзвуками биения Божьего сердца; в Китае звуки колокола – голос космической гармонии, также они означают уважение, покорность и конец испытаний. Колокольный звон во многих частях света является призывом к молитве, а в Тибете – к послушанию и подчинению наставлениям Будды. Нежно звенящие колокольчики могли символизировать счастье, а также сексуальное удовольствие, как, например, в древнегреческих ритуалах в честь бога Приапа. Противоположное значение они имеют в иудаизме – подвешенные на одежду, они служили знаком девственности. Колокол обычно воплощает пассивное, женское начало, его форму часто сравнивают с небесным сводом, а его язык (било) – символ языка проповедника. Его повсеместно почитали как талисман, способный отвести или даже уничтожить зло. В более общем смысле он символизирует ход времени; его звон знаменует добрые события, такие, как свадьба или победа (одним из таких символов является Колокол Свободы в США). Также он может быть символом предупреждения об опасности и символом смерти, так как иногда звонит на похоронах, как, например, в знаменитой проповеди Джона Донна "Смертельный поединок" (1631).

Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой.
И колокольчик – дар Валдая
Звенит уныло под дугой.

Не кажется ли вам, что вы слышите звонкий, чистый голос меди? Он катится издалека, словно несет какую-то весть. Сейчас остановятся кони, а поддужные колокольчики будут петь, как бы рассказывая о длинном нелегком пути.

Сколько их, свидетелей далекого прошлого, собрано в коллекции жителя нашего города Михаила Шершнева? На выставке его собрания, демонстрировавшейся в Одесском археологическом музее, я насчитал около 140 ямских колокольчиков, колоколов больших, вплоть до таких, которые бьют на колокольнях церквей.

— Издавна на Руси колокольчики, – рассказывает коллекционер, – считали чуть ли не живыми существами. Им давали имена, характеры, крестили и освящали миропомазанием, любили или ненавидели, почитали и уважали или подвергали наказаниям. У них были свои судьбы, тесно связанные с судьбой народа. Они принимали непосредственное участие в жизни людей. Они были и часами, которые отсчитывали время, сообщали о пожаре, о приближении врага, звонили при встрече высокого гостя, сообщали о важных государственных или местных событиях. Люди верили, что звон может творить чудеса. Даже на городских гербах встречается колокол.

Легенда так рассказывает о появлении первых валдайских колокольчиков. В 1478 году по указании царя Ивана III был снят вечевой новгородский колокол – символ новгородской вольницы. У него "вырвали" язык, и, как арестанта, повезли под конвоем в Москву. По дороге близ Валдая он упал с повозки и разбился на осколки. Вот из них и начали отливать поддужные колокольчики.

Но это легенда. На самом деле колокольчики появились в России во второй половине XVIII столетия. Среди экспонатов выставки, работы первых мастеров из Валдая – Филиппа Терского (1802 год) и Никиты Смирного (1805 г.). Вслед за Валдаем появляются и другие центры литья: Слободский, Елабуга (Вятской губернии), Пурих, Павлово, Осташкино (Нижегородской губернии), Касимов (Рязанской губернии), Кунгур (Пермской). Отливали их в Туле, Орле, Петербурге, Твери... Не без гордости Михаил взял поддужный колокольчик.

— Послушайте, как он поет. Это – валдайский!

Я услышал долгий и нежный звук, проникающий в душу. И подумал: под какой же дугой, над гривой какого коренника он когда-то заливался, руками какого мастера был изготовлен?

Интересны на колоколах орнаменты, надписи. Традиционным декором были орлы, щиты, растительный орнамент. Мастера оставили на колоколах свои фамилии, год отливки, центр литья и иногда высказывания. Случались шуточные: "Звону много – веселей дорога", попалась надпись еще интересней: "Се ко. Отлит в Валдае. Кого люблю, тому дарю 1810", – по обычаю жених преподносил такой подарок невесте. Мастер Алексей Ситников из Слободского отлил в 1880 году ямской колокольчик с изображением велосипедов, которые едут один за другим.

Расцвет колокололитейного производства приходится на 1817-1834 годы, когда между Москвой и Петербургом была сооружена дорога с твердым покрытием. В Валдае, который стоял на этом тракте, действовало несколько заводов и кузниц, изготовляющих изделия, необходимые для снаряжения троек. В то время с колокольчиками ездили все, кто хотели. Но в 1836 году появился правительственный указ, который определил езду с колокольчиками только почтовым тройкам и полиции. Все другие проезжающие, заслышав перезвон, обязаны были уступить дорогу. Колокольчик сообщал также о прибытии почтовой тройки на станцию.

Мало кого оставлял равнодушным мелодичный перезвон ямских колокольчиков. Слагали о них и песни. Куплет, помещенный ранее, из песни композитора А. Верстовского на слова поэта-декабриста Ф. Глинки. Песня стала поистине народной. Слова ее настолько понравились мастерам, что на их изделиях появились слова "Дар Валдая". Позднее эту надпись стали использовать литейщики других мест.

А вот как писал и А. Пушкин:

Кто долго жил в глуши печальной,
Друзья, тот, верно, знает сам,
Как сильно колокольчик дальний
Порой волнует сердце нам.

А кому не знакомы строки П. Вяземского:

Тройка мчится, тройка скачет,
Вьется пыль из-под копыт;
Колокольчик звонко плачет,
И хохочет, и звенит.

После того, как построили в 1851 году Николаевскую (Октябрьскую) железную дорогу, почтовый тракт между Петербургом и Москвой утратил былое значение. Спрос на колокольчики упал и производство их сократилось, хотя последний в Валдае колокололитейный завод закрылся в 1927 году.

Ныне, когда получают новую жизнь многие храмы, вновь возрождая давнюю традицию, оглашая окрестности, "запели" колокола. Это звон милосердия, доброты и любви. Всего того, чего нам сегодня так не хватает.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

На фото: колокольня Спасо-Преображенского собора в начале XX века.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья