Коллаж Алексея КОСТРОМЕНКО

Номер 01 (1345)
20.01.2017

НОВОСТИ

Наши достижения

Право

Актуальная тема

Вокруг Света

Спрашивайте - отвечаем

+ Новости и события Одессы

Культура, происшествия, политика, криминал, спорт, история Одессы. Бывших одесситов не бывает!

Номер 01 (1345), 20.01.2017

"Я У МОРЯ РОЖДЕН..."

Так могли бы и могут сказать о себе сотни тысяч одесских мальчишек и девчонок. Но спел - только один - Валерий Ободзинский. 24 января ему исполнилось бы 75 лет...

В. Ободзинский родился в оккупированной Одессе и вполне мог в ней же и умереть. Рассказывают, будто его пятилетний родственник от голодухи стащил кусок колбасы у румынского офицера, а того это так взбесило, что он выхватил пистолет, и чуть было не пристрелил юного воришку заодно с его полуторагодовалым племянником. К счастью, рев мальчишек услышала бабушка; она буквально вымолила мальчишкам жизнь.

Так оно было или нет, проверить невозможно, но таким было семейное предание. А вот еще одно предание, найденное в интернете: "Детские годы будущего кумира миллионов прошли в воровской среде. Правда, друзья использовали Валеру в качестве "отвлекалы". Мальчишка с прекрасным голосом (тогда еще никто не знал никаких Робертино) пел на набережной или на пляже, и пока прогуливающаяся публика заслушивалась любимыми шлягерами, юные воришки очищали ее карманы. И, конечно, компании было совсем не до учебы. К окончанию школы Валерий уже имел богатый жизненный опыт, включая и пристрастие к алкоголю".

Однако друзьям детства он запомнился иным. Одноклассница по 80-й школе Людмила Силаева вспоминает, что Валера Ободзинский поначалу был не очень заметным, держался скромно. Внимание на него обратили, когда выяснилось, что у мальчика красивый голос и он любит петь итальянские песни, за что получил в школе прозвище "Карузо".

Повзрослев, Валерий стал "стилягой", начал подражать модному американскому певцу Элвису Пресли. "Взбитый кок, брюки-дудочки, туфли на высокой каучуковой подошве, красные носки, пиджак с большими плечами, особая походка" - так описывает подростка Ободзинского его одноклассница. Но она же отмечает, что с девочками он был галантен и очень раним; "душа артиста пряталась под маской этакой внешней расхлябанности".

Известный некогда одесский музыкант (ныне живет в США) Константин Швуим вспоминает, что юного В. Ободзинского называли "Цуна". "Он знал все одесские прибамбасы, владел нашим юмором и языком. Его часто видели с гитарой у "Двух Шаров" на Ланжероне или в Лунном парке. А чаще всего он пел на бульваре на скамейке возле памятника Пушкину или возле автоматов с газировкой. Люди приходили заранее, чтобы послушать знаменитого "Цуну" и его "Кварда Ке Луна"..."

Именно здесь его увидела Валентина Семеновна Борохович - руководитель молодежного театра при Доме культуры медработников. (В этом коллективе начинали театральный режиссер, народный артист РФ Владимир Пахомов, известный режиссер эстрады Валерий Жак и другие). Они разговорились, и Валерий признался, что очень хотел бы выступать на сцене. Так он попал в театр и одновременно занимался в вокальной студии Дворца моряков. Возможно, именно здесь на него и обратили внимание, поскольку первое профессиональное место работы Валерия Ободзинского - массовик-затейник на теплоходе "Адмирал Нахимов". Плавая на круизных судах, он познакомился с Нелли Кравцовой, дочерью капитана теплохода "Азербайджан". В 1961 году они поженились, в этом браке родились две дочери В. Ободзинского - Анжелика и Валерия.

Эта перемена в жизни сказалась на Валерии лучшим образом, он бросил пить, решил всерьез заняться своей артистической карьерой. Для начала устроился в музыкальный ансамбль, причем контрабасистом.

Как вспоминает другой одесский музыкант (тоже ныне живущий в США) Павел Вайман,

с Валерием он познакомился в пионерлагере на 16-й станции Большого Фонтана. "Уже тогда Валера с наступлением темноты пел девчонкам и мальчишкам все знакомые песенки тех лет, что привлекло внимание всего лагеря. Да и сам я тоже был замечен - с педальной трубой, на которой учился играть. Выделяясь среди всех, не давал спать поутру пионерам, дудел "зорьку", "подъем", "на зарядку становись"... Валера обо всем этом напомнил мне уже в зрелом возрасте, в купе поезда Одесса-Москва, когда мы, четверо одесских музыкантов, ехали в сторону Костромы - на работу в местной филармонии. Музыкальным руководителем был Симон Кандыба (сакс-тенор), соло-ритм-гитара - Валера Гольдберг, на трубе я, Павел Вайман, а контрабасист-певец - Валерий Ободзинский. Были мы концертной бригадой под художественным руководством ведущего Валерия Муратова и назывались "Инструментальный ансамбль "Юность, мечта и песня".

У Валеры был такой чемоданчик, в котором лежали коробок со спичками, пробка от "Советского шампанского" и всякое разное, что нужно для грима. И вот мне он доверял проделывать важную операцию перед выходом на сцену. Пробку от шампанского нужно было обжечь со всех сторон, а когда на ней появлялась сажа, Валера нагибал голову, и я этой пробкой ему закрашивал лысинку, чтобы никто не заметил во время поклонов, что у него есть проблемы в центре макушки".

На одном из концертов контрабасист-певец был замечен знаменитым Олегом Лундстремом, который взял его на работу в свой оркестр. Затем способного юношу переманил Юрий Саульский, который как раз создавал ансамбль "ВИО-66", и с этим коллективом Валерий Ободзинский впервые появился в родном городе в качестве эстрадного солиста. Юрий Саульский, всегда любивший поддерживать молодые дарования, рекомендовал Валерия для участия в песенном фестивале в Болгарии, где артист имел успех с песней модного тогда болгарского композитора Карадимчева "Луна на солнечном берегу".

Луна, луна

Над ласковым берегом светит,

А море, а море

Целуется с Луною...

Тогда его, кстати, впервые услышал Бедрос Киркоров, сам в ту пору популярный певец и отец нынешней "супер-звезды". Семейное предание Киркоровых гласит, что песня "Эти глаза напротив" в исполнении звучала по радио в тот самый момент, когда Виктория Михайловна рожала сына Филиппа. В это нетрудно поверить, поскольку в конце 1960-х это сочинение Давида Тухманова было едва ли не главным "шлягером" советской эстрады.

"Эти глаза напротив" принесли молодому певцу прямо-таки безумную популярность, которую упрочили и другие "шлягеры" - "Восточная песня", "Что-то случилось", "Карнавал" и др. Народный артист Украины Михаил Бакальчук вспоминает, как легко ему было вести программы, где участвовал Валерий Ободзинский. Любой зал - вплоть до многотысячных Дворцов спорта - всегда был набит битком, да и представлять артиста не требовалось; достаточно было элементарного объявления: "Поет Валерий Ободзинский" - и зрители откликались восторженным ревом...

Что же так привлекало слушателей в певце и его песнях?

Считается, что из всех тогдашних "звезд" советской эстрады В. Ободзинский в наименьшей мере был "советизирован", иными словами, не исполнял сочинения из общеобязательной триады "Ленин - Партия - Комсомол", а пел о любви и только о любви. Это не совсем так. Даже по сохранившимся записям видно, что "патриотической темы" артист не избежал: пел он и о ветеранах, и о воинах-десантниках, и даже о красном знамени. Другое дело, что эти песни проскакивали мимо сознания его поклонников, которые, конечно же, слушали то, что им нравится. А нравились, чего греха таить, песни, порою весьма и весьма далекие от т. н. "хорошего вкуса". Некоторые из них прямо-таки просились в пародию. Достаточно вспомнить хотя бы "бессмертные" в своем роде строчки из "Восточной песни":

"По ночам в тиши

Я пишу стихи..."

Тысячу раз были правы критики и пародисты, вдоволь насмеявшиеся в свое время над этим "шедевром" необычайно плодовитого в 1960-70 гг., а ныне практически забытого "поэта-песенника" Онегина Гаджикасимова. Однако песню эту слушали и пели буквально во всех концах "великого и могучего" Советского Союза. И плевать хотел пролетариат вкупе с "трудовым крестьянством" и не менее "трудовой интеллигенцией" на всякие там разносные статьи, которые периодически появлялись в печати. Вот, к примеру, фрагмент из рецензии, помещенной более тридцати лет назад в "органе ЦК КПСС" газете "Советская культура": "Репертуар певца, вернее, набор второсортных, неизвестно кем написанных сочинений (их названия и авторы не объявляются в концерте) - о несостоявшейся любви, разбитых сердцах, неудачном простаивании влюбленного под дождем, о телефонных звонках - однообразен и примитивен по смыслу. Ни одно из них по-настоящему глубоко не волнует слушателя и не запоминается. Вежливая публика аплодирует и даже преподносит цветы, но уходит с концерта духовно не обогащенная".

С точки зрения "высокого вкуса" автор этой статьи, возможно, и был прав, но в одном он врал безбожно: может, песни В. Ободзинского и не волновали "по-настоящему глубоко", но зато запоминались "сразу и навсегда". "Эти глаза напротив", "Листопад", "Вечная весна", песня из фильма "Золото Маккенны"... - это первое, что приходит на ум. Да к тому же: если бы эти песни не запоминались, кто бы знал тогда их исполнителя?!

Идеологам, однако, приходилось мириться с "плохим вкусом" певца, ибо тут в силу вступала экономика. Ведь на средства от сборов, которые приносили концерты эстрадных коллективов и солистов, содержались симфонические и камерные оркестры, солисты филармоний - исполнители классического и фольклорного репертуара. Прибыли от концертов В. Ободзинского позволяли финансировать как минимум одну филармонию - со всем ее немалым штатом...

Сам же артист, даже став "суперзвездой", оставался нормальным одесским парнем. О своих корнях всегда помнил, нередко приезжал в родной город, тем более, что всегда был желанным гостем в черноморских круизах. Любил общаться с земляками, друзьями детства и юности. Л. Ремезова вспоминает, как на концерте своего одноклассника передала ему записку с просьбой исполнить песню "Я у моря рожден..." И он спел ее...

Я у моря рождён,

В краю, где ветра.

Море с детства,

Как мать, учило меня

Песни звонкие петь

И уметь всегда

В трудный час

Парус воли крепить

И шквалы встречать.

Но с жизненными "шквалами" артист, увы, не сумел совладать.

Это грустная тема, однако обойти ее не удастся...

В 1980-х имя В. Ободзинского внезапно исчезло с концертных афиш. Поползли слухи: спился. К несчастью, так оно и было. Дитя послевоенной разрухи, Валерий, как уже говорилось выше, большую часть времени проводил на улице. В 13 лет выпил свою первую рюмку, а уже в 17 лет допился до "белой горячки". Женившись, Валерий решил "завязать". 15 лет, в течение которых он удерживал себя "в рамках", были счастливой порой непрестанного творческого взлета. К своему несчастью, в какой-то момент он дал слабину, и все покатилось...

К алкоголю добавились наркотики. Артист зарабатывал огромные деньги, но все уходило на "кайф". От наркомании он, правда, избавился, но тяга к алкоголю осталась. С эстрадой пришлось распрощаться, с семьей - тоже. Знаменитый артист, которому еще совсем недавно рукоплескала вся страна, оказался почти бомжем, скитался по друзьям и знакомым, пока не устроился... сторожем на галстучной фабрике. Вместо тысячных гонораров он получал 120 рублей в месяц. Но был... рад: уже хотя бы тому, что из таких заработков наркотики становились недоступными.

Спасла В. Ободзинского, как водится на Руси, преданная женская любовь.

"Ангелом-хранителем" погибавшего артиста оказалась одна из давних его поклонниц Анна Есенина. Музыканты одесского ансамбля "Мозаика", в 1989 году сопровождавшие знаменитого певца Бориса Рубашкина в гастрольной поездке по Союзу, рассказывают, что эта женщина ездила с ними в качестве костюмера или попросту "одевальщицы". В 1991 году она встретила вконец опустившегося В. Ободзинского и решила попытаться вернуть его на эстраду. Задача была непомерной трудности, ибо воистину нет у человека врага большего, нежели он сам.

По какой-то причине в 1993 году В. Ободзинский сбежал от своего "ангела-хранителя" в родной город. Тогда в "Одесском вестнике" появилась заметка, будто В. Ободзинский "упал со смотровой площадки Потемкинской лестницы, и его увезли в городскую больницу с диагнозом "сильная алкогольная интоксикация и черепно-мозговая травма". Кто-то из москвичей прочел заметку и сообщил Анне. Она тут же приехала в Одессу и увезла мужа домой.

Но все-таки чудо свершилось. В. Ободзинский вернулся в песню. Правда, когда в начале 1990-х он появился на телеэкране в передаче "Золотой шлягер", то те, кто помнил певца в пору его расцвета, испытали шок: в свои пятьдесят лет бывший кумир девчонок всего Союза выглядел стариком. Но голос - вот уж поистине дар божий - звучал по-прежнему звонко и молодо...

Возможно, он уже что-то предчувствовал. Потому что, когда все-таки появлялся на сцене, то неизменно исполнял знаменитое "Палестинское танго" Александра Вертинского. Пел он эту песню и на последнем своем выступлении, запись которого сохранилась, - на юбилее известного коллекционера грампластинок Валерия Сафошкина...

Так пусть же сердце знает, мечтает и ждет

И вечно нас куда-то зовет,

Туда, где улетает и тает печаль,

Туда, где зацветает миндаль...

Летом 1997 года появилось сообщение о смерти Валерия Ободзинского.

- Дома у меня есть кассета "Колдовские ночи", - писала Людмила Силаева. - Я ставлю и вспоминаю светловолосого, тоненького паренька с высоким лбом. Он поднимает руки и дарит нам, своим слушателям, свое обаяние и чистый, высокий голос...

Памяти своего школьного товарища Людмила Ивановна посвятила бесхитростные, но очень искренние стихи.

Конец пятидесятых... Элвис Пресли...

С мальчишками мы ходим на футбол.

И тайно собираемся все вместе,

Чтоб танцевать запретный рок-н-ролл.

Расплетены косички - хвост конячий,

На тонкой шейке - шелковый платок.

От страха обмирая, сумки прячем,

А в сумках - "на костях" запретный рок.

Мальчишек не узнать - одни стиляги,

Высокий кок и в дудочку штаны.

Запретный плод, как первые варяги,