Номер 8 (1203), 7.03.2014

(Юридическая быль)

Раздельнянский район. Дальнее село.

Непутевый крестьянский сын, всю свою сознательную жизнь несознательно ворующий кур. До первой судимости воровал всю разновидность домашней птицы. Будучи пойман с поличным односельчанами при ночной "зачистке" гусиного стада, стал воровать исключительно кур, считая остальную птицу шумной и, соответственно, глупой.

Начинающий адвокат, полагающий, что он не хуже Плевако А. Н. и осознавший неправильность своего мнения лишь к старости.

Старый заведующий ЮК, спустивший адвоката на грешную землю путем назначения его в порядке ст. 47 УПК на защиту курокрада- рецидивиста (три судимости за курокрадство).

Дело слушается в выездном заседании в клубе села. На своего коллегу-адвоката, как на конкурента, строго взирает родной Ильич, задвинутый в угол сцены по случаю суда.

Приехала районная пресса (газета "Вперед"), а также сам прокурор района.

Дело слушается под председательством председателя районного суда.

По его бокам важно восседают народные заседатели, причисленные к сонму судейских святых на время процесса, при орденах и медалях. Эти запечатают, как запечатали Гвидона и его мамашу в бочку по приказу царя Салтана.

Куда там Нюрнбергскому процессу.

В зале все население села. Пришел и в их село праздник. Месяца два гулял курокрад по курятникам после своего последнего освобождения.

Публика радостно переговаривается. Конец бедам. Спасибо участковому. Уконтропупил таки "злодия". Такая жизнь начнется.

Конвой задерживается. На улицах села тишина. Внезапно тишина взрывается. Радостно кукарекает и кудахтает неистребимое куриное племя и злобно лают собаки.

По размытой дождями улице, переваливаясь на ухабах, медленно, но неотвратимо, движется автозак.

Радость куриного племени понятна. Это привезли по пролетарски карать заклятого врага.

Понятна и злобность собак. Ведь это им доставалось от хозяев за нарушение устава караульной службы, повлекшее "зачистку" курятника злодеем. Велика обида "братьев наших".

Народ высыпает на крыльцо клуба смотреть на поверженного врага.

На деревьях расселась детвора, недопущенная в зал суда по малолетству.

Ничего, еще насмотрится. И на их жизнь судов хватит.

Что-что, а это государство обеспечить в состоянии.

Из недр автозака изымается злодей и под конвоем препровождается в зал.

Одет не по сезону. Ничего удивительного, взяли его в конце лета, а сейчас октябрь.

На курокраде спортивный костюм. На ногах сандалии, которыми он бодро "чапает" по грязюке. Шествие сродни триумфальному возвращению Цезаря в Рим с плененным врагом.

Впереди конвоя важно шествует сам участковый. Кобура табельного оружия сдвинута на живот. На участкового устремлены горячие взоры его тайных и явных воздыхательниц - доярок местного колхоза.

Для участкового это "праздник со слезами на глазах". Взошло таки для него, скромного деревенского детектива, "солнце Аустерлица". Обезвредил ворюгу. Спас куриное племя.

Помпы много. Доказательств фактически никаких. Наученный предыдущими отсидками курокрад отрицает все, например, соучастие в убийстве эрцгерцога Фердинанда в Сараеве в 1914 году и даже факт своего рождения.

Крепкий орешек. Еще тот бандюга.

Из доказательств лишь опечатанные наволочка с изъятым на подворье подсудимого "пером и пухом" да "способ совершения преступления".

Судебное следствие. Доказан факт пропажи трех кур с подворья потерпевшей. Описываются приметы и оглашаются характеристики сельсовета на пропавших кур. Вроде были не блудные и загулять не могли.

Подсудимый, понятно, все отрицает. При этом он божится и за отсутствием в зале икон при крещении обращается с поклонами к образу задвинутого в угол Вождя. Смесь религиозных воззрений и марксистско-ленинского учения.

Веры курокраду у суда, понятно, нет.

Радостно поют петухи за окнами клуба, торжествуя победу. Победоносно лают собаки, теперь они смогут отоспаться.

Старушки спорят, где будут "пускать в расход" курокрада: здесь, у стенки клуба, либо поведут на кладбище, как при румынах.

Лучше бы у клуба, т. к. до кладбища идти далеченько, а возраст уже не тот.

Добрый у нас народ.

Основной момент в судебном заседании.

Из распечатанной наволочки высыпается на стол председательствующего пух и перо.

Секретарь тряхнула наволочкой чересчур крепко.

Результат - судейский прокурор в пуху. Защитник же чист, как солнце.

Пух разлетается по залу в память о десятках пернатых, чьи жизни были преждевременно загублены подсудимым.

Многие из присутствующих в зале узнают по элементам оперения свое пропавшее движимое имущество (кур).

Прокурор запрашивает максимально возможный срок по инкриминируемой статье (5 лет л/с).

Зал взрывается: "Мало!".

Добрый у нас народ.

В бой вступает защита. Контратака танковой армии Ротмистрова под Прохоровкой (Курская битва).

Защитительная речь состоит из бессовестно позаимствованных элементов защитительных речей Плевако А. Н., Урусова А. И., Андреевского С. А. и иных корифеев адвокатуры.

Дикая и малопонятная смесь. "Смешение рас и народов при строительстве Вавилонской башни".

Но на публику действует.

Наш народ, не желая выглядеть ущербным, уважительно относится к непонятным для него вещам и речам.

Добрый наш народ.

Затем адвокат переходит к личности подсудимого.

А жизнь действительно была тяжкой.

Пьяницы родители. Работящие деды-фронтовики и бабки. Пока они были живы, то подзащитный вел себя нормально. Был вежлив и добр. После смерти стариков все пошло прахом. Никто не помог. Никому до него не было дела.

Из зала послышался гул одобрения и сочувствия, а также всхлипывание женщин.

Добр наш народ.

Занервничал прокурор, почувствовав, что защита обходит его на финише.

Перестали радостно кукарекать петухи и стали в панике разбегаться, прячась по подворьям, куры.

Обреченно-тоскливо завыли собаки.

Окончив речь, адвокат победоносно осмотрел зал и уселся на колченогий стул (разве адвокату власть когда-то давала что-то хорошее).

Прокурор стал заглатывать воздух для произнесения реплики.

Внезапно послышался плач и всхлипывание подсудимого. И его проняло.

Адвокат осознает, что по искусству речи в суде он превзошел не только районного прокурора, но и своего коллегу Плевако А. Н.

Бюст вождя из угла сцены с завистью, но без одобрения, глядит на своего коллегу.

Лицо деревенского детектива (участкового) посерело, и он впадает в прострацию. Заседатели недоуменно оглядывались по сторонам. Только председательствующий сохранял олимпийское спокойствие, дописывая последние строчки обвинительного приговора.

Но подсудимого защитительная речь проняла чересчур серьезно.

Поистине соответствует действительности поговорка: "Сильно хорошо тоже не хорошо".

Еще дважды всхлипнув, закрыв лицо руками, подсудимый тихо произнес фразу: "Судите меня, люди, это я украл кур".

Следствие возобновили. Определили три года лишения свободы. Это по четвертой судимости-то?

Когда осужденного садили в автозак, то односельчане передали своему кровному врагу продукты, потерпевшая принесла ему для зоны черный ватник покойного мужа, а деревенский детектив, проявив недопустимую "слабину", принес свои кирзовые сапоги, в которых он лет двадцать назад вернулся со срочной службы.

Добр и отходчив наш народ.

Осужденный поклонился сходу, попросил прощения и отбыл с конвоем восвояси.

Ни протеста, ни жалоб на приговор не поступило.

Своего подзащитного я больше не встречал, но со слов его односельчан знал, что, отбыв срок, он вернулся в село и стал, обзаведясь семьей, крестьянствовать, бросив воровство. Вразумил Господь! Село ему о прошлом не напоминало.

Добр наш народ. И разумен был наш суд, именуемый народным.

А председательствующему в райкоме было крепко поставлено на вид за допущенную "либеральность" в отношении вора, которого надлежало признать особо опасным рецидивистом.

Председательствующим по делу был ныне покойный Илья Трифонович Кармазин.

Справедливый был человек даже по тем временам.

Пусть земля ему будет пухом.

Михаил КОРНЕЕВ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья