Номер 45 (1041), 19.11.2010

Заведующий кафедрой конституционного права Национального университета "Одесская юридическая академия" Марк Филиппович Орзих недавно отметил сразу три знаменательные даты: 85 лет жизни, 70 лет трудовой и 55 лет научно-педагогической деятельности. Из его долгой и насыщенной жизни мы выбрали несколько эпизодов, которые и предлагаем вниманию читателей.

Кто из мальчишек не бредил в предвоенные годы небом? Особенно после фильма "Истребители", где белокурый и совсем еще молодой Марк Бернес спел-проговорил песню о далеком крае, сразу подхваченную неукротимо романтическим поколением тогдашних подростков, никак не предвидевших, что спать спокойно любимому городу осталось всего-ничего и очень скоро растает он не в дымке, а в дыму от разрывов бомб, мин, пуль...

Тезка белокурого артиста, юный одессит, как признается он сейчас, тоже "не отличался особо в мечтах своих - хотел быть только летчиком". И потому, когда узнал, что в городе открывается спецшкола ВВС, тут же ушел туда продолжать образование. Хотя родители и не радовались выбору сына: человек, самым увлекательным занятием которого было чтение энциклопедии Брокгауза и Эфрона, по их мнению, явно заслуживал лучшей участи, чем мотаться в небесах, ежесекундно к тому же рискуя жизнью. Но уговоры на Марка не подействовали: дух времени уже в который раз за историю человечества праздновал победу над благоразумием. Впрочем, судьба так или иначе настигла бы юношу зловещим утром 22 июня; не был бы летчиком, так стал бы пехотинцем, танкистом, артиллеристом - все равно смертельный риск неминуем. Но судилось все-таки быть ближе к небу...

Так получилось, что эвакуировать спецшколу ВВС не удалось, и курсанты выбирались из осажденного города как могли. Марк с матерью (отец уже находился в частях, оборонявших Одессу) успели уплыть одним из последних рейсов. В эвакуации жесткая реальность (надо было зарабатывать на хлеб насущный) на какое- то время притупила мечту о полетах. Довелось работать грузчиком, киномехаником, токарем на военном заводе. Похоронка на отца наполнила юношеское сердце болью и местью. Добившись от дирекции военного завода отмены своей брони, Марк Орзих получил направление в военное училище: сперва в пулеметное, а затем в Серпуховское авиационное.

Прожив длинную и весьма насыщенную жизнь, Марк Филиппович вспоминает о времени учебы в училище как о самом тяжелом. Рабочий день длился по 12-14 часов; ведь курс обучения требовалось пройти в три раза быстрее, чем в мирное время. Но вот долгожданный выпуск, и 2-й Прибалтийский фронт...

Война - это тема отдельная, рассказывать о ней можно бесконечно. Я же задал Марку Филипповичу один вопрос: какие чувства владели 9 мая 1945 года, каким виделось тогда мирное будущее?

Из рассказа М. Ф. Орзиха:

- Строго говоря, мы узнали об окончании войны еще 8 мая. Зенитчики каким-то образом перехватили радиограмму Ставки о подписании Германией капитуляции. Командир полка, подполковник Конюхин, тут же сыграл тревогу, велел всех собрать возле командирского самолета. Мы все собрались строем, как положено, и он нас поздравил. После этого мы повели себя, конечно, не очень дисциплинированно, но зенитчики начали стрелять, и мы за ними - из личного оружия, из пулеметов. В небе было светло, как днем...

Все были счастливы. А на следующий день как-то вдруг осознали, что мы остались живы в этой мясорубке... Мы не ожидали этого. По правде говоря, полк готовился к перелету на следующую точку, уже карты были выданы... Но мне не хотелось бы об этом вспоминать...

Конечно, представления о будущем у нас были очень и очень радужные. У меня, правда, менее радужные, потому что я в сорок четвертом году уже успел столкнуться с реальным послевоенным бытом... Получил я от матери письмо, что нашу квартиру заняли другие люди, она вынуждена жить в парадной, без прописки... Она у меня была женщиной небоевой, и мне пришлось обратиться к замполиту с просьбой отпустить меня в Одессу, тем более что был ранен и толку от меня все равно никакого в тот момент не было.

Приехал я в родной город, пошел в комендатуру, которая располагалась на Пушкинской, где сейчас находится областная прокуратура. Увидел там огромную очередь - из солдатских матерей, жен. Правда, меня приняли тут же и предложили выбрать любую свободную квартиру, пообещав сегодня же оформить все документы. Предлагали двух-трехкомнатные квартиры. Но мама - по нашим советским соображениям - отказывалась:

- Все равно меня уплотнят. Давай лучше выберем большую комнату, чтобы потом можно было ее разделить пополам.

Мы и взяли большую комнату, метров сорок. В коммунальной квартире, естественно... Так что я чуть лучше своих товарищей понимал, что после войны нас не ждут молочные реки.

Когда прошла эйфория Победы и встал вопрос: а как жить дальше, Марку не пришлось долго искать ответ. Как и сотням тысяч ровесников, ему хотелось учиться. Комсоргу полка предлагали поступать в военно-политическое училище, но он хотел вернуться домой. Дилемму эту разрешили врачи, признав Марка непригодным к службе в штурмовой авиации...

Проработав некоторое время и окончив вечернюю школу, Марк вдруг обнаружил в себе желание стать юристом. Но судьба будто решила посмеяться над будущим правоведом, ибо сразу же он испытал на себе, что есть своевольное толкование закона. Как фронтовик, он имел право быть зачисленным в вуз, имея на вступительных экзаменах одни тройки. Но, не рассчитывая на поблажки, готовился серьезно и получил все отличные оценки, кроме одной четверки. Однако в списках зачисленных Марк себя не обнаружил. Пошел к ректору, а тот пожал плечами: "Нет так нет". Обратился к декану юрфака Ивану Емельяновичу Середе, а тот посоветовал пойти к секретарю горкома Готту. И на следующий же день вопрос был улажен. Не вполне, так сказать, законно, но зато вполне по-советски. И как показало время, совершенно справедливо...

Опустим два десятка лет, проведенных на службе в органах МВД. По той же самой причине, что не касались военных воспоминаний - больно обширная тема. Перейдем сразу к преподавательской деятельности М. Ф. Орзиха, тем более что в ней немало вполне интригующих моментов.

Из рассказа М. Ф. Орзиха:

- Я одно время преподавал по совместительству в Одесском филиале Всесоюзного юридического института. И приехал к нам однажды профессор К. А. Мокичев, ректор этого вуза, работавший ранее первым заместителем у знаменитого Вышинского. В тот день я читал лекцию, слушателей было много, в основном люди взрослые, потому, когда через несколько минут после начала лекции в аудиторию вошел незнакомый человек, извинился и попросил разрешения присутствовать, я не стал возражать. Решил, что новый слушатель. А после лекции он подошел и представился. Оказалось - сам ректор. Он предложил мне встретиться на следующий день. Я пришел, Мокичев "разложил" мою лекцию в пух и прах, а потом... пригласил поступать к нему в аспирантуру в Москве.

В дальнейшем К. А. Мокичев стал научным руководителем аспиранта М. Орзиха, который в 1966 году защитил кандидатскую диссертацию, а вскоре замахнулся и на докторскую степень. Но тут случилась история, которая могла стоить нашему герою всей карьеры...

Из рассказа М. Ф. Орзиха:

- В конце семидесятых годов, перед защитой докторской диссертации, я издал монографию на довольно скользкую в ту пору тему: "Личность и право". И нашлись доброхоты, которые положили ее на стол к первому секретарю компартии Украины В. Щербицкому с соответствующей рецензией. Рецензию эту он переслал в Одесский обком партии, тоже с соответствующей резолюцией, очень грозной, где содержались обвинения в идеализме и т. п. Меня вызвали в обком, и я попросил дать мне возможность ответить. Сама рецензия, вызвавшая жесткую реакцию Щербицкого, занимала шесть страниц, я дал ответ на восемнадцати, на две трети мой текст состоял из цитат Маркса, Энгельса, Ленина...

Как мне потом объяснили, появление отрицательной рецензии на мою монографию было следствием, скажем так, давления определенных лиц, мне не симпатизировавших. Эти люди, кстати, не из Одессы...

24 августа 1991 года, в день провозглашения независимости Украины, Марк Филиппович был в Верховной Раде, стал свидетелем этого исторического момента. Для него как для профессионального юриста это означало еще и то, что теперь требовалось создавать новую правовую систему.

В этом процессе, как считает профессор М. Ф. Орзих, наша страна прошла три этапа. На первом была сделана попытка перенести на нашу почву западные образцы. Марк Филиппович вспоминает, что во всех экспертных группах, где он в ту пору работал, решающими неизменно становились мнения зарубежных специалистов. Лишь в середине девяностых, когда стало очевидным, что западные модели у нас не прививаются, начали прислушиваться к советам своих юристов. И голос одесского ученого в этом хоре - один из весьма авторитетных.

Когда была создана Юридическая академия, Марк Филиппович стал проректором по международным связям. Он много сделал для укрепления международного авторитета своего вуза. На его счету более 500 научных публикаций. Деятельность уважаемого ученого отмечена 35 государственными наградами, он носит почетное звание "Заслуженный деятель науки и техники Украины", а если перечислить все его регалии, то на этой странице просто не хватит места. Впрочем, когда говорят "Марк Орзих", то никаких дополнений или уточнений не требуется. Он такой - единственный.

Недавно в юракадемии состоялось чествование этого замечательного ученого и человека. Указом Президента Украины он был отмечен орденом "За заслуги" второй степени, получил высший Почетный знак НУ "ОЮА", Почетную грамоту Министерства образования и науки, грамоты и подарки от областного совета, облгосадминистрации, многих правовых ведомств, где много его учеников...

Несколько лет назад мы беседовали с Марком Филипповичем, и почтенный ученый вдохновенно делился своими планами. Я пошутил, что такой объем работы предполагает еще как минимум столько же лет жизни. Марк Филиппович рассмеялся, но отрицать не стал...

Александр ГАЛЯС.

Примечание. В подзаголовках этой статьи использованы слова песни Евгения Долматовского из кинофильма "Истребители".

Фото В. ТЕНЯКОВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья