Номер 37 (1331), 30.09.2016

(Продолжение. Начало в № 36.)

В Усатово ограблен продовольственный магазин. Раскрыть преступление предстоит молодому лейтенанту милиции Григорию Епуру, для которого это первое серьезное дело.

За четыре месяца до ограбления в ресторане один из компании "лиц кавказской национальности" начал приставать к девушке, сидевшей за столом с двумя молодыми людьми. За нее заступился ранее судимый Владимир Бакиташ по прозвищу Татарин...

СЕРЕДИНА МАРТА

От внезапного сильного удара ноги в промежность и локтя по спине кавказец взвыл от боли, согнулся и упал на пол. Татарин переступил через него и быстро устремился к столику подвыпившей компании. Мощным ударом кулака в лицо он опрокинул одного из них через стул на пол, а второго, попытавшегося напасть на него, схватил за волосы и трижды с силой ударил лицом о стол. Кавказец с окровавленным лицом, без чувств, сполз на пол. Четвертый собутыльник застыл с бокалом вина в руках и явно не представлял никакой угрозы.

Произошло это в считанные мгновения. Директриса ресторана, увидев происшедшее, позвонила одному из руководителей Жовтневого РОВД. Тот обещал срочно направить наряд милиции. Тем временем Татарин подошел к столу, где сидели двое парней с девушкой, и предложил уйти из ресторана, так как здесь могут появиться менты. Муж блондинки быстро подошел к барной стойке, рассчитался с официантом за себя и за Татарина. Они вчетвером, одевшись, через несколько минут покинули ресторан и быстро пошли в сторону Дерибасовской.

- Миша, - представился муж блондинки Татарину, - а это моя жена Ольга и мой друг Евгений.

- Владимир,- ответил Татарин, с интересом разглядывая своих новых знакомых.

- Я предлагаю пойти в ресторан "Киев" и отметить наше знакомство, - продолжая оставаться под впечатлением поступка Татарина, сказал Михаил. - Тем более, что у нас есть еще один серьезный повод, - улыбнулся он, слегка обняв жену за плечи.

Возражений ни у кого не было. Через десять минут они, продрогшие и возбужденные произошедшими событиями, входили в холл ресторана.

* * *

В этот вечер Михаил Владесман, его супруга и друг Евгений Пастушенко праздновали в ресторане "Кавказ" день рождения Ольги. Ей исполнилось двадцать пять лет. Ольга предлагала просто посидеть дома, но Михаил настоял на том, чтобы все происходило в ресторане. И теперь, после произошедшего конфликта, Михаилу захотелось как-то загладить неприятные воспоминания, и он в своем первом тосте, уже за столиком ресторана "Киев" предложил выпить за их нового знакомого Владимира, порядочного и мужественного человека. Затем они вместе чествовали именинницу, выпили за дружбу, удачу и, конечно же, за здоровье. Разговор у трех мужчин сложился легко. Говорили о разном. Татарин в процессе общения пытался побольше узнать о своих новых друзьях. Он с удивлением обнаружил, что яркая привлекательная внешность Ольги совсем не соответствовала ее внутреннему миру. Она оказалась молчаливой, стеснительной девушкой, которая неловко себя чувствовала, когда на нее обращали внимание либо говорили о ней. Светлые прямые волосы опускались до плеч. На худеньком белом, как воск, лице выделялись невыразительные печальные глаза, которые никогда не смотрели на собеседника. Татарину даже показалось, что она чем-то серьезно больна. Ольга была ростом немного выше своего мужа, и ее стройная и гибкая фигура придавала ей внешнюю привлекательность.

Как выяснилось, Ольга, Михаил и Евгений - одногодки, они учились в одной и той же школе. Михаил - невысокого роста, худощавый, с правильными чертами лица и умными глазами молодой человек, после школы окончил Одесский торгово-кооперативный техникум. По протекции своего отца, имевшего влияние на некоторых руководителей горисполкома, устроился на работу ревизором-товароведом Ленинского продторга Одессы. Благодаря своим связям он устроил своего друга Женю Пастушенко, не имевшего никакого профессионального образования, заготовителем в заготконтору граничащего с Одессой Коминтерновского района. Оба друга по тем временам устроились неплохо. Михаил, инспектируя торговые точки Ленинского района, обзавелся хорошими связями среди торгашей, что давало возможность быть причастным к процессу перераспределения дефицитных продуктов и другого товара, и на этом неплохо зарабатывать. Евгений работал заготовителем заготконторы Коминтерновского райпотребсоюза. Это прежде всего позволяло ему брать в подотчет в своей конторе значительные суммы денег и по отработанным схемам часть из них присваивать. И, что самое главное, у него в распоряжении находился грузовой автомобиль. Документы на перевозимый груз, путевые листы по существующему тогда порядку оформлял сам водитель, одновременно исполняющий обязанности заготовителя. Они с Михаилом часто использовали эту возможность, когда нужно было перекидывать дефицитный товар с одной точки на другую.

Вся эта информация вызвала особый интерес у Татарина. Он отметил, как с какой-то настороженностью и неприкрытой враждебностью посмотрели Михаил с Евгением на двух сотрудников милиции, которые вошли в ресторан. Это были просто постовые милиционеры. Они пообщались несколько минут с барменом и ушли.

Евгений, в отличие от Михаила, был высокого роста, с полноватой, несколько сутулой фигурой. У него уже явно просматривался выпирающий под свитером живот. Он много пил и постоянно жевал. Михаил же пил сдержанно и вообще, как отметил про себя Татарин, был себе на уме. Говорил всегда продуманно, умел сдерживать эмоции, никогда категорически ничего не отрицал. Несмотря на свою физическую слабость, о чем свидетельствовали его фигура, худые вислые плечи и тонкие кисти рук, он умел спокойным и тихим голосом заставить повиноваться себе Евгения и жену и практически управлял этой компанией. Татарину в целом понравились новые знакомые. У него, пока еще в смутных очертаниях, появилась мысль, как использовать возможности этих ребят. Покидая ресторан, они обменялись адресами. Михаил настаивал на том, чтобы они вместе, прямо сейчас, поехали к нему домой и продолжили общение. Ольга неловко дергала его за рукав куртки, сдерживая от этих намерений.

- Ладно, пацаны. Я сегодня тоже устал. Как-нибудь встретимся, - сказал Татарин к радости Ольги.

Они попрощались и разъехались по домам. Татарин жил один в том же доме, где и родился, на Бугаевке. Его мать четыре года назад сошлась с мужчиной и переехала жить к нему, на Сахарный поселок. Супруги Михаил и Ольга Владесман жили в двухкомнатной коммунальной квартире на Комсомольской, а их друг Евгений - на Московской, у Пересыпского моста.

КОНЕЦ МАРТА

Несмотря на то, что пятница - короткий день, Михаил возвратился с работы около восьми вечера. Ольга встретила его встревоженной.

- К нам домой приходил Владимир. Ну, тот мужчина, что в ресторане подрался с нерусскими.

- Ну и что? - раздеваясь, спросил Михаил. Со времени той встречи прошло больше десяти дней.

- Он мне не нравится, понимаешь! От него исходит какая-то опасность, - ответила Ольга.

- Ну что ты, Олечка? Какая опасность? Чего он хотел?

- Он пригласил тебя и Женю завтра в баню.

- В баню?- удивился Михаил.

- Да, в баню на Асташкина. Он будет там вас ждать завтра к четырем часам. Но я думаю, что тебе туда ехать не надо. Найди, пожалуйста, какой-нибудь повод отказаться. Я из окна видела, что он приехал на "Жигулях" с человеком, похожим на уголовника.

- Ну что за глупости? Почему я должен отказаться от предложения этого человека? Ты, наверное, забыла, как он себя повел, когда этот урюк к тебе приставал в ресторане? - ответил Михаил, уже решив, что пойдет на встречу с Татарином и теперь продумывал, как предупредить об этом Евгения.

На следующий день, прикупив разливного пива и вяленой рыбы, Михаил с Евгением в назначенное время зашли во дворик на улице Асташкина, где размещалась одна из самых старых городских бань. Татарин уже ждал их. Он был в хорошем настроении и, улыбаясь, встретил их в раздевалке, крепко пожав руки.

- Ну, пацаны, оторвемся сегодня по полной! После бани поедем ко мне. Я вам покажу свою берлогу.

Татарин был раздет. От пояса до колен его тело было обернуто полотенцем. На груди, широкой сильной спине и даже на пальцах ног были наколоты татуировки. Михаил, еще не понимая, отчего, почувствовал внутреннюю тревогу. У него, как у многих физически слабых людей, хорошо было развито чувство самосохранения, но общее веселое настроение и непринужденная обстановка стерли эти смутные душевные предостережения. Вместе с Татарином был его друг и сверстник Юра Райлян. Михаил отметил, что он даже чем-то похож на Владимира. Такой же высокий, крепкий, со смугловатой кожей, и тоже весь в татуировках. "Они оба судимые", - сделал вывод Михаил. Ну что ж, подумал он, с такими людьми тоже нужно поддерживать отношения. Все в жизни когда-то может пригодиться.

После бани они вчетвером на "Жигулях", за рулем которых был единственный из них трезвый Райлян, поехали на Бугаевку - к Владимиру домой. Несмотря на общее ветхое состояние одноэтажного дома Татарина, комнаты, в которых он жил, поразили Михаила своей обустроенностью. Они были обставлены хорошей мебелью, пол застелен ворсистыми коврами, а окна закрывали тяжелые шелковые портьеры. Райлян, оставив их, куда-то уехал, а Татарин включил телевизор, выдвинул журнальный столик, поставил на него рюмки, бутылку хорошего коньяка, достал из холодильника сырную нарезку.

- Ну что, братаны, продолжим? - разливая коньяк по рюмкам, предложил Татарин. - Сейчас Юра подвезет сюрприз.

Действительно, минут через двадцать дверь отворилась, и в комнату со смехом вошли четыре девушки.

- Привет с Таможенной площади! - улыбаясь, воскликнул Юра, легонько вталкивая девчонок в комнату.

Михаил и Евгений тоже иногда позволяли себе расслабиться, но с таким размахом они столкнулись впервые. Им было известно, сколько стоит снять проститутку с Таможенной на один час, а вот так, чтобы на всю ночь, устроить настоящую оргию при хорошей закуси и выпивке - это реально стоило больших денег. Все расходы взял на себя Татарин. Он так об этом и заявил, когда Михаил вопросительно посмотрел на него при появлении девушек.

- Не парьтесь, пацаны. Сегодня я банкую. Оттягивайтесь в свое удовольствие.

Все это Михаил вспомнил утром следующего дня, отмахиваясь от настойчивых расспросов жены по поводу его ночного отсутствия. Его не покидало внутреннее чувство беспокойства. Он начал понимать, что втягивается в какой-то неприятный, а может, даже опасный круговорот событий. В памяти запечатлелась утренняя сцена расставания у дома Татарина. Владимир, пожимая руку Михаилу, между прочим, предложил:

- Ты, Мишаня, найди, кому можно в полцены свалить товар с расчетом на месте и скажешь мне. Будут водка, коньяк в заводской упаковке, сигареты, консервы.

- Да навряд ли я смогу так сразу, - начал невнятно что-то говорить Михаил и вдруг услышал грубый с хрипотцой голос Татарина:

- Сможешь. И времени тебе на все про все одна неделя.

Михаил посмотрел на Владимира и встретился с его жестким взглядом. Вот именно тогда и появилось в нем это тревожное предчувствие опасности. Он с испугом удивился мгновенному перевоплощению Татарина. Права была Оля: он страшный человек.

- Хорошо, я постараюсь, - ответил сникший Михаил. Стоявший рядом Евгений в ответ на вопросительный взгляд Татарина согласно закивал головой.

- Ну вот, это реальный разговор. Буду ждать. Вечером я всегда дома. Кстати, если у вас есть какие-то проблемы, - развел пальцы Татарин, - мы всегда готовы помочь.

- Правда? - обратился он к Райляну, который слушал их разговор с пренебрежительной улыбкой на устах. - Ну вот и договорились. До встречи, - теперь уже спокойным голосом проговорил Татарин.

- Что ты хочешь от этого дохляка? - спросил Райлян Татарина, когда они остались вдвоем. - Ты же знаешь, такие сдадут при первой же возможности.

- Они тоже разные бывают. Этот нам нужен. Пока, - улыбнулся хищной улыбкой Татарин.

* * *

Михаил еще раз проанализировал все, что произошло с ним за последний день. Он понимал, что Татарин намерен использовать его и Евгения в каких-то своих темных делах. Откуда у него может появиться большое количество товара? Он что, связан с цеховиками? Или сбывает излишки со складов и баз, или просто ворует оттуда товар? Михаил этого не знал. Для него сейчас было главным найти, кому можно было бы сбыть товар и сразу получить расчет. В принципе, это не проблема. Он хорошо знал Эмилию Яковлевну - заведующую продовольственным магазином на Седьмой Пересыпской. Его с ней познакомил отец Михаила, Борис Михайлович Владесман. Эмилия Яковлевна - полнолицая, с коротко стрижеными крашеными волосами женщина, жила с мужем в частном доме на улице 8 Марта, что на поселке Большевик. Михаил с Евгением иногда завозили ей прямо домой дефицитный товар, который нужно было реализовать на обоюдно выгодных условиях. И у Яковлевны всегда это получалось. У Михаила с ней никогда не было никаких проблем. Он решил познакомить с ней Татарина, и пусть они сами определяются в своих отношениях. Продумав этот вариант, он немного успокоился.

Воспоминание об отце навеяло грустное настроение. Уже больше трех лет это было незаживающей раной его души. Он в подробностях помнил тот роковой для семьи день, когда отец покончил жизнь самоубийством. Около восьми часов утра того дня за отцом приехали два сотрудника ОБХСС - он проходил по громкому в то время делу о хищениях на Одесской кондитерской фабрике. Отец работал технологом и, как выяснилось, являлся участником преступной группы, организовавшей на фабрике схему по расхищению материальных ресурсов предприятия. От отца Михаилу стало известно, что их разоблачили потому, что информацию в ОБХСС донес один из участников преступной группы - Александр Михайлович Личман. Он активно сотрудничал со следствием, и его оставили на подписке о невыезде.

Борис Михайлович знал, что все его подельники, кроме Личмана, уже арестованы, и когда увидел приехавших за ним сотрудников милиции, обнял супругу и сына, успокаивая их, что все будет хорошо. Затем попросил дать ему возможность привести себя в порядок, зашел в ванную комнату и повесился на поясе от своего халата. Впоследствии, во время судебного процесса, все участники организованной преступной группы были осуждены к длительным срокам лишения свободы, а Личман отделался условной мерой наказания и остался на свободе.

После гибели отца мать Михаила впала в состояние депрессии, практически перестала есть, сторонилась всех и через два месяца скончалась. Миша хорошо знал о взаимоотношениях родителей и не представлял себе, как бы они жили друг без друга. Эти воспоминания всегда навевали на него печаль и пробуждали в нем желание справедливого возмездия. Личмана он считал виновным в гибели своих родителей и ненавидел его всей душой. За три года, прошедших с момента гибели отца, Михаил много раз возвращался к мысли о мщении этому негодяю. Возмущенное сознание рисовало различные картины наказания ненавистного иуды. Сегодня утром все встало на свои места.

(Продолжение следует.)

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья