Номер 9 (1005), 12.03.2010

(Продолжение. Начало в № 8.)

"Взнуздала ты меня, коня..."

"Она была послушная жена и не уходила от меня сорок девять лет. Не знаю, что бы я делал без нее...

Взнуздала ты меня, коня, -
Я конь был норовистый.
Верхом вскочила на меня -
И бег мой стал неистов.

Но ноша милая легка.
Ты мчишься вдаль, ты скачешь.
То шпоришь ты меня слегка,
То лаской озадачишь.

И нет дороже ласки той,
И боль неощутима -
Я мчусь дорогою большой,
И жизнь несется мимо...

Мчусь летним утром, зимним днем,
Влетаю в снега комья.
Гордишься ты своим конем,
Доволен седоком я.

Освободи ж слегка узду -
Я не споткнусь о камни.
Благословляю я судьбу,
Пославшую тебя мне".

Это признание увидело свет через полтора десятилетия после смерти Елены Осиповны Утесовой, но в его искренности не приходится сомневаться. Они действительно счастливо нашли друг друга "в мире, где столько людей". История эта также многократно пересказана, потому ограничимся кратким изложением.

Началось все с очередного любовного приключения. Утесов, работая в Одесском театре миниатюр, влюбился в одну из актрис, итальянку по происхождению, и вроде бы, как он утверждал, не без взаимности. Однако мужу актрисы этот роман, естественно, не понравился, и он пригрозил прибить своего соперника. А поскольку муж сей был не просто здоровяком, а еще и полицейским приставом, то несостоявшийся кандидат в любовники предпочел поискать себе ангажемент в другом городе. А именно - в Херсоне, который, кстати, в те времена был центром губернии, куда входила и Одесса. Но в местном театрике Утесов долго не задержался и отправился выступать в Александровск (ныне - Запорожская область). Маршрут пролегал через Никополь, где наш герой провел всего один вечер, но который, по его словам, "оказался решающим в жизни". В местном кафе, где Утесов коротал время, он обратил внимание на пару - мужчину и маленькую девушку. "Мужчина глазами указал на меня своей даме и что-то шепнул. Она взглянула на меня и сделала презрительную гримасу". Второй раз они встретились через пару дней уже в Александровске. Оказалось, что девушка - тоже актриса, Елена Ленская, причем она подрядилась выступать в той же труппе, что и Утесов.

"Когда кончилась репетиция, - писал Утесов, - я спросил ее, как можно галантнее:

- Что вы намерены сейчас делать?

- Сначала пообедать, а потом искать комнату.

Чтобы отомстить ей за недавнее "фу", я решил быть галантным до конца и пригласил ее обедать в ресторан. Но за обедом, в беседах и шутках, на которые мы оба не скупились, она, ей-богу, начинала мне нравиться по- настоящему. Я заметил, что и с ее стороны не было больше ни "фу", ни презрительных гримас.

Всякие хорошие дела начинаются в дождь, а когда мы вышли из ресторана, он уже шел.

Комната, которую я снял, была неподалеку. Я сказал:

- Может быть, мое предложение покажется вам нелепым, но давайте зайдем ко мне и переждем непогоду. А потом я помогу вам найти комнату.

Искать комнату Леночке Ленской не понадобилось - она вошла в мою и больше из нее не вышла. Как будто бы дождь шел сорок девять лет. Она стала моей женой..."

Из данного текста совершенно очевидно следует, что у будущих супругов ЭТО случилось уже в день знакомства. Удивительного тут мало, скорее, следует удивляться тому, что Утесов все-таки решил жениться на своей новой подруге (обычно мужчины, одержав легкую победу, супружеских уз избегают). Тем более, что он сам признавался, что женился в 19 лет, "не нагулявшись". Леонид Осипович объяснял свой шаг любовью и беременностью Елены; он не хотел, чтобы ребенок родился внебрачным, что в царской России считалось позором. Примем эту мотивировку, но все равно возникает вопрос: что же ТАКОГО нашел наш герой в своей невесте, которая не отличалась ни статью (была очень маленького роста), ни особой красотой, да к тому же была на три года старше? Чтобы понять это, обратимся к семейной атмосфере, в которой вырос Ледя Вайсбейн.

Судя по рассказам артиста, его мать была человеком твердым и строгим. К детям она была требовательна и сурова, сдержанна на ласку. "Когда я удостаивался быть поглаженным по голове, - признавался Утесов, - то бежал к сестрам и братьям, чтобы сообщить об этом потрясающем событии... Она никогда не целовала нас - стыдилась такого неумеренного проявления чувств, считала это излишеством, которое только портит детей".

Отец же, напротив, был человеком мягким, в домашних делах безропотно подчинявшимся супруге. Психологи утверждают, что мальчики, выросшие в подобных семьях, тянутся к тем женщинам, которые дарят им добро и ласку, притом нередко - старше себя. Кажется, никто еще из писавших об Утесове, не отмечал, что в молодости он влюблялся исключительно в женщин, старше себя. Даже глупенькая Аннушка Кольба - и та была годом старше.

До конца своих дней Леонид Осипович сохранил юношеское чувство преклонения перед Анной Андреевной Арендс - примой Кременчугского театра миниатюр, которая взяла его под свою опеку, следила за ним, давала ценные советы и "постепенно начинала даже хвалить. Каждое ее доброе слово для меня означало, что я поднялся пусть на маленькую, но новую ступеньку актерского мастерства".

Это чувство, конечно, было платоническим, но и героини его неплатонических романов чаще всего были женщинами более взрослыми и опытными - как, например, Казимира Невяровская, о которой мы расскажем чуть ниже. По всей видимости, в Леночке Ленской (ее настоящая фамилия Голдина) Утесов нашел теплоту, которой ему так не хватало в детстве. Не отсюда ли признание: "И нет дороже ласки той..."?

Выбор оказался счастливым для обоих. Елена Осиповна была женщиной мудрой. Она быстро оценила талант своего молодого мужа и охотно уступила ему пальму первенства в творчестве (а ведь именно столкновение амбиций нередко губит актерские семьи). Зато в том, что касается домашних дел, устройства быта, воспитания дочери и проч., она была непререкаемым авторитетом. Отдадим ей должное: вести дом в условиях первых лет их брака, а это (на секундочку!) время Первой мировой, двух революций и гражданской войны, было более чем трудно, но Елена Осиповна с этой задачей справлялась. Муж и дочь всегда были ухожены, накормлены, в доме - при любых катаклизмах - царил порядок. Конечно, старался и Утесов. Ему раз и навсегда была отведена роль добытчика; он работал сразу в нескольких местах, и как истинный еврей, все нес в дом, а не выносил из дома. За это ему прощались "мелкие шалости": истерик по поводу измен (если таковые случались) Елена Осиповна супругу не устраивала. И даже когда (уже после переезда семьи в Москву) у Утесова случился серьезный роман, она повела себя в высшей степени достойно и мудро.

Эта история тоже широко известна и зацитирована. И хотя в качестве героини самого громкого из утесовских романов в разных версиях выступают разные женщины, скорее всего, речь идет об актрисе Казимире Невяровской, с которой Утесов выступал в начале 1920-х в московской опереточной труппе.

Увлечение Утесова легко понять. 28-летняя Казимира (старше Утесова на два года) была талантливой актрисой и человеком необычной судьбы. Урожденная полька, игравшая на сцене Варшавского театра оперетты, она в 1915 г. перебралась в Россию после того, как немецкие войска захватили Варшаву. Играла в театрах Москвы и Петрограда, первой в России исполнила роль Сильвы в прославленной оперетте И. Кальмана. Ее талант оценил даже В. И. Немирович-Данченко, предложивший актрисе главную роль в спектакле "Дочь мадам Анго" по Лекоку, которым открылась руководимая им музыкальная студия МХТ. С Утесовым Невяровская играла на сцене театра "Славянский базар" сразу в нескольких опереттах, и постепенно между ними вспыхнула страсть. Дошло до того, что однажды Утесов переехал к своей возлюбленной. Несколько дней он не появлялся дома, но вот однажды утром постучали в дверь. Незнакомый голос спросил госпожу Невяровскую. За дверью стоял извозчик с подводой, груженной дровами.

- Елена Осиповна прислала, - пояснил возница. - Она беспокоится, чтобы вы не простыли в такой мороз. Куда сгружать?

Нашему современнику трудно понять и оценить этот дар, но в эпоху военного коммунизма дрова зимой были самой настоящей валютой. В тот же вечер пристыженный муж вернулся в семью, а вскоре уехал в Петроград, оставив своей возлюбленной записку: "Если бы Лена не была моей женой, то я хотел бы, чтобы ты была ею".

Огорченная Казимира в том же году покинула Россию, вернувшись в родную Польшу. По слухам, она трагически погибла во время пожара в поезде. (Правда, в воспоминаниях народной артистки РСФСР Марии Викс, где речь идет о ее работе в Ленинградском театре музыкальной комедии, встречается такой пассаж: "И то сказать, или я в 21 год пела Елену "Прекрасной Елене", или Невяровская, которой было под 60!" Но это, скорее всего, аберрация памяти, поскольку в "Театральной энциклопедии" 1960-х гг. издания, над которой работали выдающиеся архивисты и историки театра, указана дата смерти Невяровской - 1927 год).

Наученная горьким опытом, Елена Осиповна после переезда в Петроград взяла на себя функции костюмера своего мужа, помогала ему одеваться и переодеваться во время спектакля. Так легче было держать ситуацию под контролем. Это, конечно, не могло избавить ее мужа от новых увлечений, но больше таких резких движений, как в истории с Невяровской, Утесов не делал.

Что еще показательно: на этой истории заканчиваются рассказы о любовных увлечениях Утесова, исходящие от него самого. Все прочее - слухи и анекдоты, вроде якобы имевшего места романа с молодой Марией Мироновой. На вопрос, было ли такое, Леонид Осипович вроде бы отшутился: "Разве это роман? Так себе, брошюра". Были ли у него "брошюры" или хотя бы "заметки" в военные или послевоенные годы, на эту тему артист не распространялся. Хотя, безусловно, были, в чем сам Утесов как-то признался (без указания имен) известному эстрадоведу Глебу Скороходову.

"Не думайте, что у меня больше не случалось увлечений, - приводит Глеб Скороходов признание Утесова. - Когда Раневская говорила о Дунаевском: "Он был бы идеальным мужчиной, если бы не его еврейский кобелизм", она не понимала одной важной вещи. Дуне, как и мне, как и многим другим артистам, состояние влюбленности нужно так, как поэту - муза. Тогда по-иному можно играть и творить. "Свежесть чувств толкает нас на подвиги". Это кто-то сказал? Если нет, припишите мне".

Актриса Алла Азарина, которой Леонид Осипович уже в старости поведал историю своей давней любви, спросила у него, почему же он так никогда и не решился оставить семью.

"Вы понимаете, - ответил мэтр, - когда я жил в Одессе, то у нас, на нашей маленькой одесской улочке, был совершенно немыслим развод. Я ведь был женат, и у меня была дочка..."

Это и было то главное, что почти полвека связывало двух очень разных людей, которых весной 1914 года свел вместе дождь, ночь напролет ливший в провинциальном городке Александровске...

(Продолжение следует.)

Александр ГАЛЯС.

На фото:

Елена Утесова (фото 20-х гг);

Елена Осиповна и Леонид Осипович Утесовы
(фото 1950-х гг.);

Л. О. Утесов в своей квартире.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья