Номер 05 (698), 06.02.2004

(Окончание. Начало в № 4.)

Итак, интересы одинокой старушки, которую бросили помирать родственники и государство, и ее опекунство полностью сошлись.

(Нет, простите, государство Антонину Захаровну не бросило: на пару часов в неделю приходила социальный работник. Но обеспечивать нужный уход за инвалидом, который во время Великой Отечественной проливал кровь под Ленинградом, государство не смогло, да и не собиралось. Впрочем, если бы Члиянц воевала не под Ленинградом, а у стен Киева или Одессы, результат был бы тем же.)

Какие моральные нормы нарушили старушка-инвалид и ее опекунша?

Или вы полагаете, что Антонина Захаровна должна была завещать свою квартиру не женщине, ставшей ей за много месяцев самой близкой, а формальным родственницам?

Случилось так, что Члиянц и Капица волею судьбы оказались связанными навсегда, ведь с постели Антонине Захаровне было уже не подняться никогда, и это было ясно всем.

То, что Анна Петровна обеспечила своей подопечной отменный уход, утверждают многие очевидцы. Для того, чтобы больная ни на минуту не оставалась без помощи (подсовы и прочее – это только малая часть забот), Капица с дочерью наняли подменную сиделку – женщину из соседнего дома.

СМЕРТЬ СТАРУШКИ И ПРЕРВАННЫЕ ПОХОРОНЫ

3 октября Антонина Захаровна отметила свое 87-летие. Среди многих людей, приходивших поздравить ее, родственниц не было.

А потом недели две – две с половиной шло угасание жизни.

— Антонина Захаровна попросила котлетку, – рассказывает одна из женщин, посещавших ее. – Положила ей в рот кусочек, а глотательного рефлекса у нее нет. И говорить в последние дни уже почти не могла. Уходила из нее жизнь.

Утром 23 октября 2003 года Антонина Захаровна Члиянц скончалась. Это был четверг.

А в пятницу в квартире со скандалом появилась одна из родственниц:

— Где она? Что вы с ней сделали?

Вечером в квартиру позвонили милицейские автоматчики:

— Где убитая?

Им объяснили, что скончавшаяся старушка находится в таком-то морге.

В субботу должны были состояться похороны. Тело должны были кремировать в Таировском крематории, а урну с прахом (по правилам только через три дня) потом захоронить у могил мужа и сына на II Христианском кладбище. Будущая кремация была согласована с Антониной Захаровной, иначе пришлось бы ломать памятники на могилах ее мужчин.

Простились с покойной во дворе дома по Фонтанской дороге, потом поехали на Таировское кладбище.

На кладбище было два десятка провожающих, в основном люди весьма преклонного возраста, в том числе боевые соратники покойной. Но возле крематория случилась какая-то заминка: одна процессия сменяла другую, а Члиянц все никак не могли отправить в последний путь. Прошло уже часа полтора-два.

К этому времени руководство кладбища сообщило, что кремация приостановлена по требованию прокуратуры, которая настаивает на проведении судебно-медицинской экспертизы.

Как выяснилось, сотрудники прокуратуры все это время, пока люди мерзли в ожидании, находились неподалеку в машине с затемненными стеклами. Они даже забрали у директора кладбища похоронные документы и собирались незаметно покинуть место событий, но их заметили и остановили...

Провожающим разрешили попрощаться с покойной. А потом поехали поминать Антонину Захаровну. Удивлению и возмущению собравшихся не было предела.

Их можно понять. Но можно понять и работников прокуратуры, к которым поступило заявление об убийстве Антонины Захаровны Члиянц (правда, вполне можно было обойтись без эффектных сцен у печи крематория). А поскольку заявление поступило, то нужно расследовать обстоятельства смерти женщины.

ЗА РЕШЕТКУ

И расследование началось. Опрашивались соседи и, конечно, Анна Петровна Капица и ее дочь.

Прошло несколько недель, и Анну Петровну задержали. Судебно-медицинский эксперт сделал вывод о том, что Члиянц задушили, что у нее сломана подъязычная кость, что приводит к смерти.

Но был ли этот перелом сделан при жизни Члиянц либо совершен уже после смерти (во время манипуляций тот же санитар морга, который, как вы уже могли убедиться, обращался с трупом, хоть как и положено, но весьма вольно)? Похоже, это никого не интересовало, особенно в свете того, что появилась перспектива без всяких усилий раскрыть невесть откуда свалившееся убийство. Сейчас, мол, по-быстрому раскроем, а было ли оно, убийство, это как-нибудь потом выясним.

Какое наиважнейшее действие нужно сделать, чтобы раскрыть преступление? Правильно, засадить подозреваемую за решетку, после чего бывший педагог школы Столярского по классу скрипки пораскинет мозгами и вспомнит, как душила старушку.

Десять дней провела Анна Петровна за решеткой, намучилась в незнакомой обстановке очень сильно (но это отдельный разговор), однако, несмотря на физические и моральные страдания, "вспомнить" то, что от нее требовали, не смогла.

Судья не санкционировал арест Капицы, так как в условиях гипертонического криза это могло привести попросту к ее смерти ("скорая помощь" была тут же).

Много недель Анна Петровна провела на больничной койке: нахождение за решеткой и предъявленное страшное обвинение даром не проходят.

Сейчас над ней по-прежнему висит дамоклов меч ареста, возможного уже по тяжести предьявленного обвинения.

Попробуем ответить себе после всего вышесказанного: могла ли Анна Петровна, тем не менее убить свою подопечную? Конечно, могла. Теоретически. Ведь как вы знаете, "неслыханных преступлений не бывает".

Но дал ли кто-то себе труд вдуматься: зачем ей могло понадобиться это убийство? Ведь старушка уже доходила... О человеческих качествах обвиняемой, вряд ли способствующих убийству, мы сейчас не говорим.

Да и было ли оно, это убийство? Может быть нужна новая экспертиза, после которой некоторые люди, если для них честь не пустой звук, должны будут приносить извинения?

Борис ШТЕЙНБЕРГ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья