Так пишет о себе театральный режиссёр и писатель Михаил Левитин. 27 декабря наш земляк будет отмечать свое 70-летие в статусе художественного руководителя Московского театра "Эрмитаж", имея звание "Народный артист России" и будучи лауреатом Премии Москвы по литературе.
Это - про него
Михаил Захарович Левитин закончил режиссёрский факультет ГИТИСа, курс Ю. А. Завадского (1969). Дипломный спектакль - на Таганке ("О том, как господин Мокинпотт от своих злосчастий избавился" Петера Вайса): громкий дебют в громком театре! К Юрию Любимову тогда и в качестве зрителя трудно было попасть. А тут зашёл молодой человек с улицы (буквально так: шёл мимо с товарищем, поспорил с ним, что зайдёт и попросит постановку), попросил - и получил. Конечно, отчасти везение, но в ещё большей степени - кураж, та уверенность в своём предназначении, которая смолоду определяла поступь Левитина. "Если хочешь быть счастливым, будь им". Это про него.
К концу 1970-х он осуществил более десяти постановок. И ни одна из них не прошла тихо-скромно, без резонанса в театральной среде. Левитин ворвался в театр "застойной" эпохи как художник свободной фантазии, энергичный, изобретательный, лёгкий. И как бы не замечающий тех официозных установлений, с которыми требовалось считаться... С этим багажом, подозрительным для начальства (во всём читалось уклонение от "генеральной линии", ненашенская вольность в самой постановке дыхания), он и пришёл в московский Театр миниатюр. И тот задышал по-левитински.
В 1987 году Левитин становится главным режиссёром Театра миниатюр. И во многом благодаря его усилиям в том же году театр получает своё нынешнее название "Эрмитаж".
Первые спектакли, поставленные здесь, - "Чехонте в Эрмитаже" и "Хармс! Чармс! Шардам! или Школа клоунов" резко изменили направление театра, расширили круг его зрителей, привлекли к нему пристальное внимание людей культуры. "Хармс", сыгранный более семисот раз, до сих пор в репертуаре. Спектакль стал не только театральным, но общекультурным событием: Левитин открыл для сцены поэтику обэриутов. Хармс, Введенский, Олейников - постоянные спутники режиссёра. Кстати сказать, по его инициативе и при участии театра были проведены посвящённые обэриутам Первый международный фестиваль и научная конференция (1990).
К спектаклям-открытиям, в которых концентрированно проявлены художественные предпочтения Левитина, относится и "Нищий, или Смерть Занда" по неоконченной пьесе Юрия Олеши (1986).
Эти предпочтения последовательны, внутренне логичны и своеобразны. При этом менее всего они претендуют на универсальность: то, что исповедует режиссёр, не может и не должно нравиться всем. Но любой непредвзятый наблюдатель может и должен констатировать: театр Левитина - театр авторский и театр особенный, он не похож ни на какой другой. Тут уже наготове, конечно, слово "эксцентрический", вот оно и вылетело. Но ещё важнее подчеркнуть, что это театр режиссёра-литератора, режиссёра-писателя...
В Италии "Эрмитаж" назвали" "театром абсолютным", в Швейцарии - "самым изысканным театральным коллективом России", а Департамент латиноамериканских стран присвоил ему почётное звание "Театр Латинской Америки".
В конце 1970-х Левитин дебютировал как прозаик... Его рассказы, повести, очерки появлялись в "Юности", "Октябре", "Неве", "Знамени", "Театре", "Театральной жизни", "Вопросах театра". Он автор нескольких книг, неоднократный номинант литературной премии "Букер".
(Из сайта Московского театра "Эрмитаж").
Город, который он видит...
Чтобы быть одесситом, конечно, надо родиться в Одессе... Такое впечатление, что все подготовлено в Одессе к твоему историческому появлению. В Одессе вообще все для ребенка... для любого ребенка, одаренного и неодаренного. В Одессе нет неодаренных детей, там вера родителей в детей несусветная. Как раз у меня было так - я держался на вере отца и на абсолютной критике, на скептицизме мамы. Я очень хотел заниматься музыкой, и ей, когда она привела меня в музыкальную школу, сказали: "Ваш мальчик как струна". Она любит это рассказывать. И я действительно весь был в музыке, а она меня забрала оттуда, потому что у нас не было пианино. Ну разве можно в Одессе забрать мальчика, который не отрываясь играет на пианино у соседки портнихи, можно ли забрать его и не дать ему учиться?! Это главное, что я хотел делать в жизни и что, в общем, потерял...
* * *
В Одессе мы жили тесненько: в бывшей кухне большой квартиры, рядом был туалет и двадцать четыре соседа. Вы знаете Анатолия Вассермана, медийного человека в жилетке с массой карманов, победителя интеллектуальных телевикторин, телеведущего, политолога, девственника по убеждениям? Это мой бывший одесский сосед. Их комната выходила на парадную лестницу, по которой мы не ходили. Анатолий был моложе меня и считался безумцем. Он ловил мою маму во дворе, когда она шла на работу в институт связи, и сопровождал, чтобы вывалить ей на голову очередную порцию новых сведений. Мама ужасно от него уставала: то количество знаний, которое он теперь обрушивает на Россию, сваливалось на нее одну. Все три улицы, что надо было пройти до института связи, он упорно шагал рядом с ней.
* * *
Я родился в Одессе абсолютно всем, что я есть. Я ничего нигде не приобрел, нигде. Ничто меня не изменило. В этом смысле я самый консервативный из одесситов. Меня ничто не изменило, и я не знаю, что нового прибавилось в моей жизни. Одесса, одна она со мной. И в то же время, когда я хотел писать о ней, то как вдалбливался в какой-нибудь маленький квадратик земли и думал: что ж такое, на этом квадратике ничего особенного не происходило, но воображение все время меня туда возвращает - на улицу Подбельского, напротив цирка и Нового рынка... Я человек Нового базара - и это существенно.
* * *
В институте мама преподавала марксизм-ленинизм, артистам цирка она его читала на общественных началах. Это случилось, когда мне было полтора года. С тех пор для меня что артист, что клоун - одно и то же, я их не различаю. В одесском цирке работали удивительные люди. Программки продавал отец Штепселя - Ефима Березина - громадной фигуры не только для Украины, но и для всего Союза. Цирковой дирижер был влюблен в маму, после представления, на поклонах, он искал ее глазами и отдельно ей кланялся. С пяти лет я надевал отцовские и дедовы пиджаки и изображал весь репертуар Аркадия Исааковича Райкина, читал, пел... Хотел быть клоуном, а потом заболел театром.
* * *
Была у нас во дворе женщина, тетя Муся, она работала в библиотеке Горького. Это не просто библиотека, куда там Ленинке до Научной библиотеки Горького! Невероятная была моя любовь к нашей великой библиотеке. Причем странно: никто из моих дворовых друзей даже не заподозрил бы это во мне. Никто. Это была моя тайная жизнь, тайные проделки... Роскошное старинное здание, и в этом здании всё было так, как должно быть в библиотеке: и столы с зеленым сукном, и лампы. Ох, Боже мой, этажи-этажи и витражные окна. Чудо! Но я был маленький, у меня не было паспорта, и тетя Муся сделала мне какой-то временный пропуск в эту библиотеку, я выпросил у нее этот пропуск. Конечно, я сразу заказал восемь или девять томов Казановы. Сразу, с ходу...
* * *
В прекрасном городе Одессе я жил именно в эти времена, когда люди все делали открыто, абсолютно открыто, никаких не было притворств и лицемерия. Надо родиться в Одессе, чтобы понять, что такое демократия.
* * *
Я написал где-то: веселый человек всегда прав. Юмор в Одессе - это образ мышления, одесситы так мыслят. Они мыслят остро, весело, будучи людьми полуграмотными, они слова странным образом сталкивают, будучи многоязычным городом, создают фразы, уму непостижимые. Фантастический интонационный ряд. Люди говорят непонятно, ты разговариваешь на языке, которого нет в мире, его нет нигде, он существует только там. Потом они все веселые как бы, когда друг друга видят, ну, во всяком случае, от шутки до шутки живущие, и надо только услышать их необыкновенную бытовую интонацию...
Вообще это одесская традиция - традиция шутить. Она бывает иногда отвратительной, когда начинают шутить неодесситы или притворяющиеся одесситами. Это такое убожество.
* * *
В Одессе люди разморены солнцем, и возникает странная праздность. Праздность, порождающая трудолюбие. Правда, лишь в тех, кто способен трудиться. Человек дремлет-дремлет, а потом вдруг энергично, прекрасно начинает работать.
* * *
Рассказывают, что Пушкин в Одессе двадцать четыре километра мотал, если ему какая-то дама отказывала. Левушка рассказывал: "Брат сразу начинал бежать по солнцепеку и пробегал...", называл какую-то немыслимую цифру. Марафонский бег Пушкина, приводящий его в изнеможение: он худел, потел и на время успокаивался... Хочу думать, что он бежал так только в Одессе. Только в Одессе! Здесь его темперамент и пространство совпадали.
* * *
В школе я создал альтернативный драмкружок, из-за которого меня и исключили. Был официальный театральный кружок, которым руководила милая и очень нервная женщина. Я там был первым актером. Но мне не нравилось, как это все у нее происходит, и я организовал свой драмкружок, параллельный и успешный. Там я играл все, даже Борю, любовника Зои Космодемьянской. Это один из героев поэмы Алигер "Зоя". Она оставила его безымянным. Борей юношу назвал автор инсценировки. Когда на городском смотре художественных коллективов мы получили первое место за "Моцарта и Сальери", мне предложили уйти из школы, я-де разрушаю работу официального кружка. Ушел я удачно: перескочил через класс (экстерном сдал экзамены и вместо девятого оказался в десятом), а потом поехал поступать в ГИТИС.
* * *
Все из Одессы уезжают в конечном итоге. И это тоже странное свойство Одессы - с возрастом она становится очень провинциальной. Ты начинаешь обнаруживать в ней такую провинцию! Любимую, но очень провинцию. Потому что в Одессе волшебно только детство.
* * *
Одесса - это призвание. Когда - в редких случаях - это еще и материал для писателя, для литератора - прекрасно. А вообще это некая миссия - распространять вокруг себя невероятную энергию, веселье, давать людям надежду на то, что у них тоже есть шансы ну если не стать одесситами, то, по крайней мере, еще побыть молодыми. И вообще напомнить, что есть такое место, твое Эльдорадо, и тайна этого места, она в тебе. Пожалуйста! Обращайтесь с вопросами, разгадывайте эту тайну, интересуйтесь мной. Я - одессит.
)
