Номер 43 (839), 03.11.2006

(или Янислав Левинзон в "3еркале"и без "Зеркала")

Автор книги "Рыжий город" Георгий Голубенко, комментируя название спектакля "Смехач на крыше", созданного по вышеназванной книге, пояснил, что он для того и "загнал" своего героя на крышу, что оттуда, как на ладони, виден весь "рыжий город" с его историей и историями, и обозревается вся жизнь героя. А поскольку с прошлым надо расставаться смеясь, то роль героя взял на себя Янислав Левинзон, который умеет и грустно и смешно еще раз прожить вместе со зрителями это прошлое.

Спектакль "Смехач на крыше", поставленный Евгением Гимельфарбом, дважды был показан одесситам – в дни Юморины, что естественно, и в дни празднования Дня рождения города, что тоже естественно. Поскольку кроме Смехача на крыше присутствует его душа, в которой жизнь не убила пения скрипки, то вместе со Смехачом-Левинзоном в Одессу приехал из Израиля Скрипач – Александр Поволоцкий (скрипач Тель-Авивского филармонического оркестра под управлением великого дирижера Зубана Метта).

Всем понятно, что одессит, приезжающий из Израиля в родной город, идет буквально на расхват, особенно если он такая популярная личность, как Ян Левинзон. Но мне все же удалось спустить Янислава с "крыши", а может быть наоборот "поднять его на крышу воспоминаний".

Еще в первую нашу встречу на Юморине этого года я подошла к Яну и сказала:

— Ян, я вчера второй раз видела вас в репризе "Зеркало". Первый раз я смотрела, умирая от смеха и восторга, в больнице, укрывшись с головой одеялом, под которое втянула крошечный телевизор с экранчиком величиной со спичечный коробок. Второй раз дня два назад по каналу "Ностальгия". Восприятие то же.

— Мне говорили, что "Ностальгия" прокручивает старые КВН.

— Я почему-то была уверена, что вы украинец, ведь фамилии игроков команд, кроме фамилий капитанов, не называли.

— Многие удивились, узнав, что я – Левинзон.

Продолжением этого разговора можно считать один из вопросов, заданных Яну во время пресс-конференции. Кто-то из журналистов попросил рассказать, что произошло во время упомянутой игры.

— Жюри хотело выделить кого-то из игроков. Ярослав Голованов направил ко мне из жюри какую-то девушку узнать мою фамилию. Услышав, что я – Левинзон, он струсил и вообще замял вопрос о награждении.

Не удержавшись я спросила:

— Голованова шокировала фамилия Левинзон, а израильтян, которые приходят на "Смехача", не шокирует фамилия Голубенко?

— Ну что вы! В Израиле Голубенко в 100 раз больше, чем Левинзонов.

— В школе вы тоже были "смехачом"?

— Да. Но, в общем, в нашем классе все любили приколы. У нас была самая известная, самая лучшая школа. Школа № 116. В ней были специализированные классы: физико-математический и литературный. Из ее стен вышли – Боря Бурда, Наташа Гвоздикова, Ефим Аглицкий, Боря Якобсон. Ваш редактор Алик Рыбак...

— Почти все, кого вы назвали, были из "физиков", но подались в "лирики". Здесь есть какая-то закономерность?

— Из медиков вышло тоже немало "лириков". Я уже не говорю об авиаконструкторах, просто это ребята широкого диапазона. И учились они в замечательной школе. Жаль, что ее уже нет.

— Как говорится, и кому она мешала? Но в школе вы не думали, что станете актером, выйдете на сцену?

— Выйти на сцену еще не значит стать актером, я себя не считаю актером. Я специально ничего не играю. Я ничего не ищу, не думаю над ролью. Я просто учу текст. Но я вырос в Одессе, в одесском дворике. Я эти "Новые одесские рассказы" читал в телепередаче в таком же типично одесском дворике, как тот, что был знаком мне с детства. Я это все видел, я все это знал. Так что я в общем-то просто рассказываю от себя.

— Задорнов жалуется, что американцам непонятен наш юмор. При всем моем неприятии Задорнова, думается, что он прав. Для того чтобы понять наш юмор, нужно жить в том абсурде, в котором мы жили и живем. А как реагируют на одесский юмор те израильтяне, которые приехали не из СССР или СНГ?

— Что значит одесский юмор? Юмор есть юмор. Просто у одесситов острое, парадоксальное мышление и восприятие.

— Я, конечно, не имела в виду ту пошлость, которую не одесситы выдают за одесский юмор. Даже Зиновий Высоковский, Евгений Весник и Ольга Аросьева утверждают, что в Одессе на вокзале они своими ушами слышали, как одесситка звала: "Носильщик-потаскун, подойдите к 9-му вагону". И все в том же духе.

— Но советский юмор те, кто не жил нашей жизнью, воспринимают плохо. А вообще сегодня юмор становится международным.

— Как вы относитесь к современным юмористам. К передаче "Аншлаг-Аншлаг"?

— Эта передаче страшна не так по качеству, как по количеству юмора.

— Ваше отношение к пародистам и пародиям?

— Мне нравится Максим Галкин. Нравится Гальцев. Но они оба жалуются, что их нещадно тиражируют, и это им вредит.

— Расскажите о вашей работе на израильском телевидении.

— Это большая и очень затратная передача. Во время фуршета в телестудии собираются видные люди: политики, актеры, писатели, я с ними веду беседы о том, что не имеет непосредственного отношения к их основной деятельности. Режиссер передачи – одессит Борис Алимов. Я также беру один на один интервью у российских звезд. Репризы я пишу себе сам, пишу монологи и рассказы. Но не для их издания, для телевидения. Кстати, передача начинается в семь сорок и так и называется "Семь сорок".

— Остается надеяться, что такой экспортный вариант названия с фирменной маркой "made in Odessa" понятен не только одесситам.

Беседовала Елена КОЛТУНОВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья