Номер 27 (874), 27.07.2007

К ЗАКРЫТИЮ СЕЗОНА

Фразу "Театр начинается с вешалки", ставшую с легкой руки Станиславского афоризмом, можно толковать по-разному. То, что поставленный Алексеем Гирбой спектакль Одесского русского драматического театра "Неприличное название" начался с "Раздевалки", следует понимать лишь в прямом смысле. В 26-м номере альманаха "Дерибасовская-Ришельевская" (2006г.) была опубликована одноактная пьеса Александра Марданя "Раздевалка". Банальная история закулисных интриг, этюдные портреты героинь и, как всегда у Марданя, точные, узнаваемые живые диалоги. Несмотря на последнее, пьеска не вызвала интереса, не возник даже вполне естественный (в силу явной незавершенности интриги) вопрос: "А что же дальше?" А дальше Александр Мардань создал пьесу, показавшуюся лично мне лучшей из всего написанного им на сегодняшний день: Завязкой этой пьесы, озаглавленной автором "Неприличное название", послужила история, описанная в "Раздевалке". Стержнем стал приезд именитого режиссера, начинавшего в данном провинциальном театре 20 лет назад. Остальная часть интриги, закрученной актрисами (вокруг компрометирующей фотографии), внесла свою лепту в образы героинь, в расклад их взаимоотношений. При этом туманный намек на какой-то давний конфликт между Машей и Ольгой обрел реальные очертания. Да и роман замужней Маши с невидимым (для зрителей) Вершининым стал понятным (крах первой любви, не самый счастливый брак:).

Обратите внимание, актрис - героинь пьесы зовут так же, как чеховских сестер, которых они играют: Маша, Ольга, Ирина. Няню играет Анфиса, звучит также фамилия Вершинин: Финал марданьевского спектакля тоже восходит к Чехову. Автор как бы хочет сказать: "Что бы там ни говорили его героини о чеховских спектаклях, а театр вышел из Чехова, как проза из гоголевской "Шинели". Впрочем, поклон в сторону Антона Павловича еще ничего не означает. Чехов остается Чеховым, а Александр Мардань - Александром Марданем, хотя надо признать, что спектакль публика смотрит с интересом, увлеченно. Думается, что его сценическая судьба будет удачной.

Однако и к пьесе, и к постановке у меня есть ряд претензий, которые мне кажутся существенными. Начну с пьесы. Почему спектакли по пьесам Александра Марданя пользуются успехом у широкой публики? Да потому, что драматург воссоздает узнаваемые, типичные ситуации, в его пьесах действуют узнаваемые, типичные персонажи, которые бойко перебрасываются модными фразами-штампами. В этом залог, я бы сказала, формула успеха пьес Марданя. И в этом же их слабость. Узнаваемость ситуации оборачивается банальностью сюжета. А типичность нивелирует персонажи, делает их безликими, так же как разговорные штампы-цитаты из современного сленга. Впрочем, интересный режиссер может использовать даже недостатки драматургического материала. Так поступил Дмитрий Богомазов, поставивший в Киевском театре на левом берегу Днепра блестящий спектакль по пьесе А.Марданя "Очередь", в котором внутренний мир персонажей по замыслу режиссера оказывается скрытым за их марионеточным поведением. И лишь к финалу спектакля марионетки превращаются в живых людей, и становится понятным, кто есть кто.

Что же мы видим в постановке Алексея Гирбы? Мы видим героя (Павла), но мы не видим личность. А не видим не только потому, что этот образ недостаточно прописан драматургом, но и потому, что забыта истина: "Короля играет окружение". То есть образ героя, его характер должен восприниматься не только впрямую, но и опосредованно, через отношение других персонажей. В пьесе Марданя вся смысловая нагрузка ложится на женщин. Разберемся, зачем вернулся Павел в родной город, из которого его изгнал скандальный спектакль? Что заставило его еще раз вступить в ту же реку? Он сам говорит, что страх. Страх перед собственной несостоятельностью. Надежда с помощью эпатажного спектакля снова привлечь к себе внимание, снова выйти на рубеж 101-го километра - этой символичной в данном контексте диссидентской отметки. Возобновившиеся отношения с Ольгой - лишь катализатор в процессе возрождения собственного "я", возрождении таланта. Но был ли талант? Или был только успех на гребне былого скандала? Подразумевается, что талант был. И это должны доказать женщины-актрисы, которых он сумел вытащить из повседневной рутины, заставить жить в обстоятельствах пьесы, скорее всего написанной им о самом себе, и вспомнить, что и они талантливы. Женщины через репетируемую пьесу становятся участниками его жизни, так же как он становится участником их судеб. То есть что-то в корне должно измениться в героинях спектакля. Однако лишь на одной из пяти женщин приезд Павла оставляет видимый след. Это Ирина. Приезд Павла не прошел для нее даром. Ее манера поведения разительно меняется. Талантливый режиссер сумел разбудить в ней настоящую актрису, более того, он явно изменил ее отношение к жизни. Эта эволюция четко показана молодой актрисой Татьяной Коноваловой. Кстати, такая эволюция доказывает, что полнейшей бездарью Ирина не была. Так почему же в эпизоде первой репетиции пьесы Павла она подает текст так, что мне вместе с режиссером захотелось крикнуть: "Поменьше эмоций!", а точнее, кривляния.

Что касается остальных героинь-актрис, то, несмотря на декларативный "чеховский" финал, остается ощущение, что ничего в них и для них произошедшее не изменило. Это касается и Анфисы, блистательно сыгранной заслуженной артисткой Украины Натальей Дубровской (аплодисменты после каждого, даже короткого, эпизода); и Ольги, по сути главной героини пьесы (ее в очередь очень точно, хотя и по-разному, играют заслуженные артистки Украины Ирина Надеждина и Татьяна Опарина); и Маши (Татьяна Маркова и засл. арт. Украины Орыся Бурда); и Наташи (Светлана Горчинская). К сожалению, ни для одной из этих хороших актрис А.Гирба не нашел детали, краски, которые бы подчеркнули то, что приезд Павла что-то изменил в их характерах и жизни. А без этого - грош ему (Павлу) цена. И нечего было огород, то есть спектакль, городить.

Вообще, следует сказать, что женщины, безусловно, переигрывают мужчин. Это впечатление сохраняется при разных актерских составах, хотя дуэт Сергея Юркова (режиссер Павел) и Михаила Дроботова (худрук театра Петр) показался мне намного более органичным и интересным, чем дуэт заслуженных артистов Украины Бориса Смирнова и Анатолия Антонюка. В динамичном исполнении Юркова и Дроботова даже затянутая сцена первой встречи Петра и Павла воспринимается легче.

Удивила и огорчила меня сценография спектакля. В своей предыдущей работе (спектакль "Тройка, семерка, туз") художник- постановщик Григорий Фаер создал достаточно сложную, интересную, хотя кое в чем концептуально спорную конструкцию. То, что я увидела в данном спектакле, мне трудно даже назвать декорациями. Вспомнилась только одна анекдотичная байка о том, как известный ленфильмовский художник Каплан получал гонорар за постановку кинофильма "Гамлет". Рядом с ним точно такой же по сумме гонорар получал и другой художник. Хохма, как говорят в Одессе, заключалась в том, что Каплан возвел замок Эльсинор, а его коллега, работавший на детском фильме "Бобик в гостях у Барбоса", выстроил собачью будку. А по бухгалтерским ведомостям каждый построил по одному объекту. Поймите правильно, я не ратую за то, чтобы Григорию Фаеру урезали гонорар. И вообще, лаконизм подчас дорогого стоит. Но образ спектакля начинается не с вешалки, не с раздевалки, а со сценографии, которая иногда и режиссеру может подсказать концепцию спектакля.

В пьесе "Неприличное название" есть фраза, принадлежащая художественному руководителю (он же директор) театра: "Критики - это те, кто хвалят спектакль, а критиканы те, кто его ругают". Перечитала написанное и не поняла, кто же я - критик или критикан? Очень уж неоднозначное впечатление оставил спектакль.

Елена КОЛТУНОВА.

На фото Леонида БЕНДЕРСКОГО:
Н. Дубровская, И. Надеждина, Т. Коновалова
в спектакле "Неприличное название".

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья