Номер 23 (870), 22.06.2007

ИСТОРИИ ЖИЗНИ ЖУРНАЛИСТА

ЛЕЧЕБНЫЕ КОНСЕРВЫ

Лет 20 назад видный педиатр, член-корреспондент Академии УССР, лауреат Госпремии УССР Борис Яковлевич Резник разработал 16 видов лечебных консервов для детей, больных пиелонефритом. Ведь очень трудно заставить годовалых малюток принимать невкусные лекарства, в то время как содержащие их консервы на базе питательных овощей и фруктов принимаются с удовольствием и хорошо усваиваются.

Проблема, как сказал профессор, состояла в том, что Одесский завод имени Ленина выпускает эту продукцию весьма ограниченного ассортимента - всего два наименования.

При беседе с руководством предприятия выяснилось, что производить продукцию в полном объеме невозможно из-за отсутствия рабочих площадей, а Госстрой УССР не дает добро на расширение завода.

Дело было новое, перспективное, и я написал об этом статью в журнал "Здоровье". Ответ пришел незамедлительно: такие консервы очень нужны, но поскольку издание популярное, то журнал завалят тысячами писем родителей детей с больными почками с просьбой посодействовать в приобретении столь полезного и вкусного средства лечения. И посоветовали написать в "Социалистическую индустрию".

Перед публикацией редакция газеты связалась с заводом и вскоре статья вышла с редакционными дополнениями.

Директор завода был очень доволен. На другой день после выхода номера в Одессу позвонил ошарашенный исполняющий обязанности председателя Госстроя республики и посетовал: дескать, почему сами не могли договориться, не вмешивая в это дело газету Центрального Комитета КПСС.

ДОСЬЕ НА КАСКАДЁРА

В доперестроечное время газета ОдВО "Защитник Родины" опубликовала мое интервью с каскадером В.Ю. Жариковым, известным всем хотя бы по телесериалу "Место встречи изменить нельзя", фильму "Сыщик" и т.д. Писал я о Жарикове и в другом издании.

Публикации эти невероятно возмутили заведующего кафедрой истории партии Одесского инженерно-строительного института профессора Задираку, боровшегося с исполнителем кинотрюков всеми возможными и невозможными средствами.

Почему же кандидат философии Жариков пришелся на кафедре "не ко двору"? Официальная причина - пропуск лекций в период съемок (кстати, они читались интересно, а пропущенные отрабатывались), а фактически - обычная зависть, ползущая за талантливой личностью. Жариков не только был популярен как "киношник", он написал научных работ больше, чем все сотрудники кафедры, вместе взятые...

Профессор с задиристой фамилией подсуетился: позвонил в обком партии, обзвонил редакции. В телефонном разговоре со мной сообщил, что написал жалобу председателю Союза журналистов СССР на Корчагина и Каменецкого. Корчагин был корреспондентом "Огонька", он побывал в институте и поместил в журнале нелицеприятную статью (название ее использовано в заголовке) о третировании кафедрой своего коллеги.

После звонка профессора редактор окружной газеты, не разобравшись, тут же объявил выговор поставившему материал в номер зав. отделом. Причина, столь напугавшая полковника, - якобы Жарикова исключили из партии (в то время - если не гражданская смерть, то конец карьеры). На самом же деле кандидат философии и кандидат в КПСС В.Ю. Жариков, видя такое отношение к себе окружающих, воздержался от подачи заявления о приеме в члены Компартии.

Каскадер сел в машину, подъехал ко мне в "Военпроект", побывал в обкоме, в редакциях, и все улеглось.

СЛУЧАЙ С СУВОРОВЫМ

Можно рассказать, по крайней мере, о двух. Было это где- то в конце 70-х годов. "Известия" в рубрике "Неизвестное об известном" напечатали мою заметку "Про полководца" - о литературной деятельности А.В. Суворова (генералиссимус владел восемью языками, отличался обширными познаниями в истории, философии, не говоря уже о военном искусстве...)

Редакция переслала несколько писем читателей в Одессу с просьбой ответить им.

В статье упоминался факт обмена собственными стихами между Суворовым и известным в ту пору поэтом Ермилом Костровым, посвятившем полководцу свой перевод кельтского эпоса "Песни Оссиана".

По этому поводу прибыло ругательное послание, автор которого подверг злобной критике чуть не весь коллектив редакции. Речь шла о мистификации. Никакого Оссиана не было, а все выдумал шотландец Макферсон (факт известный, описанный даже в БСЭ).

Любопытно было взглянуть на сердитого читателя, тем более, что он проживал в Одессе. Представлял его желчным старикашкой, целыми днями просиживающим в библиотеках в поисках ошибок. Так и оказалось.

Пытался объяснить, что речь вдет о стихах Суворова и Кострова. И все! Причем здесь литературная мистификация?! Кажется, не убедил. Занудный читатель стал кричать, что будет писать в Большую Советскую Энциклопедию (дескать, у них тоже ошибки), жаловаться на меня и... Римму Казакову. Потому как поэтесса, по его просвещенному мнению, где-то неправильно обозначила военный чин Льва Толстого.

Перед уходом я задал неприятному оппоненту три вопроса: почему он отреагировал на публикацию спустя несколько месяцев после выхода газетного номера; печатали, ли его самого и кто он по профессии?

Злобный старик ответствовал, что просто не успевает перерыть огромный материал, что сам писал и отправлял свои творения в различные редакции, но ничего в печати не появилось. Специальность же его - санврач.

Я посмотрел на бегающих по кухонному столу днем тараканов и понял, что больше говорить не о чем.

Другое пересланное письмо тоже было в своем роде примечательно. Его автор посчитал меня поляком (по имени и фамилии) и поведал, что Суворов в Польше вел себя по отношению к местному населению хорошо. (Напомню, что Екатерина II прервала надзирание генерала-аншефа Суворова за строительством крепости и порта в Хаджибее и направила его на подавление восстания Костюшко; после полководец вне очереди получил фельдмаршала). Потом в письме последовало длинное описание житейских неурядиц, преследующих автора послания, к Суворову (тем более, к его литературной деятельности) отношения не имеющих...

ЛЕВ ИЛИ ТИГР?

А это послание пришло уже в нашу газету. Читательница "Порто-франко" из Белгорода-Днестровского выразила недовольство по поводу моей статьи, посвященной очередному году Тигра. Там, в частности, говорилось, что тигр (не всякий, а уссурийский) крупнее, тяжелее и сильнее льва (хоть африканского, хоть азиатского). Почему же обиделась жительница древнего города? Оказывается, что она - Лев, ее мама - Лев и сын - Лев и "с этого пьедестала она не сойдет". Жизнь и так у нее тяжелая, а тут о ее могучем покровителе отзываются не в превосходной степени.

Тут уже и я рассердился. Ответил, что "царь зверей" никогда не нападет на слона, носорога, в одиночку на буйвола и на взрослую гориллу. К тому же любит лизать слоновий навоз.

Второе письмо было лишено логической связи. Читательница надеялась, что газета подробно расскажет о... тигре.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья