| |
|
Номер 39 (1479), 17.10.2019 Стороны дорогой медали(Продолжение. Начало в № 38.) Остаются надежды Ботанический сад Кирстенбош как шикарный подарок преподнес кейптаунцам в 1902 году один из бывших губернаторов — Сесил Джон Родс. Он мог себе позволить и не такое. В молодости Родс был одним из двух англичан, которые попытались навести порядок в хаотических раскопках алмазных копей. Тогда Родс выписал конкуренту многомиллионный чек и вскоре создал концерн "Де Бирс" по добыче и обработке алмазов. Сегодня его наследники контролируют почти всю мировую торговлю алмазами. Их представительства есть во многих странах и на всех бриллиантовых биржах. "Де Бирс" — это власть и деньги. В Африке у Родса была даже собственная страна, называвшаяся Родезией. Магнат был не чужд благотворительности. Потомки это оценили. Памятник Сесилу Родсу установлен в ботаническом саду, расположенном в самом Кейптауне. Это оазис тишины в центре мегаполиса. Интересно, что этот сад берет начало с обычных огородных грядок, появившихся еще при Яне ван Рибеке. Фактически с этим человеком связано возникновение европейского поселения на месте нынешнего Кейптауна. Рибек был представителем голландской Ост-Индской компании. В 1652 году он высадился в этой гавани вместе с сотней мужчин и женщин. Поселение стало расти. Особенно с увеличением перевалки грузов из Азии в Европу. Здесь суда останавливались для ремонта и пополнения запасов продуктов. На юг Африки массово потянулись жители европейских стран. Кроме голландцев, это были немцы и англичане. Во времена Французской революции появились люди и из Франции. Кстати, именно французы принесли с собой культуру виноделия и со временем сделали это серьезным бизнесом. Сегодня южноафриканские вина ценятся наравне с калифорнийскими или австралийскими. Переселенцев из Голландии называли бурами или африканерами. Они захватывали все новые площади под плантации и вовсю использовали труд черных рабов, часть из которых завозили из других колоний. Среди живущих в ЮАР европейцев потомки буров и поныне самая большая община. Хотя уже с конца XVIII века англичане фактически взяли страну под свой контроль и ликвидировали голландские административные органы. Но в числе официальных языков государства остаются как английский, так и африкаанс (староголландский). Есть еще с десяток языков местных народностей. ЮАР вообще одна из самых многонациональных стран континента и единственная с таким высоким процентом белого населения (около 10 %).
* * * Рано утром мы подъехали к главному вокзалу Кейптауна. Отсюда уходят поезда во все крупные города страны, площадь которой превышает 1,2 миллиона квадратных километров (это вдвое больше Украины). Сам мегаполис тоже размеров необъятных (порядка 1500 кв. км), и жители многих районов в другие части города попадают редко. Зачем делать лишние движения? Наверное, поэтому исторический центр кажется малолюдным. Здесь мало кто живет, а обитатели офисов днем на службе. Вечером — дома или в местах массового досуга. Если мы взяли за точку отсчета вокзал, то от него легко выйти на бульвар Херцога к зданию городской администрации. Напротив него — самый современный из театров Кейптауна. И совсем близко — памятник уже упомянутому мной голландскому первопроходцу Яну ван Рибеку и его жене Марии. Дальше идем к одному из старейших объектов — форту Доброй Надежды. Здание имеет форму звезды с пятью бастионами по углам. Оно было построено всего за год в 1666-м. Форт задумывался как резиденция губернатора. Обитатели этой мини-крепости могли отбиваться от нападающих, имея в арсенале пушки на башнях и личное оружие. Сегодня это сооружение с грозными львами у главных ворот выглядит скорее декорацией к историческому фильму. Как и будочка часового, вооруженного почему-то какой-то нелепой дубиной вместо автомата. Не доверяют им настоящее оружие? Внутри форта сохранились домики и дворики. Здесь же разместились небольшой военный музей и открытые для посетителей бывшие покои губернатора. В парадном зале и соседних комнатах стоит длиннющий стол, натертый до блеска. Когда-то за ним собирались на беседу и трапезу самые важные персоны города. Жили солидно и со вкусом. О чем напоминают картины на стенах (голландцы все-таки!), добротный европейский фарфор и такая же солидная мебель, сработанная руками истинных мастеров. По обширному двору форта можно прокатиться на запряженной конями бричке. Форт — память о голландцах-основателях. Как и Гроте-Керк, стоящая на фундаменте первой в стране церкви голландских переселенцев, заложенной вскоре после строительства губернаторской резиденции. Первый храм простоял больше полутораста лет и был, по сути, выстроен заново в первой половине XIX века. Его мы видим сегодня. Большинство других достопримечательностей более позднего времени и связано больше с англичанами. Их влияние осталось даже в названиях. Например, мэрия именуется Сити-холл и находится на Дарлинг-стрит. Ее построили в 1905 году после завершения англо-бурских войн. Оригинальной деталью этого ансамбля стала пристройка — 60-метровая колокольная башня, очень напоминающая лондонский Биг-Бен. От мэрии можно выйти на Эддерли-стрит, где не только масса магазинов и уличных торговцев, но и уже упомянутая церковь Гроте-Керк и музей истории культуры. Все здания не помпезны, но солидны. Они в хорошем состоянии. Видно, что исторические объекты поддерживают в надлежащем виде.  Это особенно заметно, когда сворачиваешь с Эддерли-стрит в правительственный квартал. Гавернмент-авеню объявлена пешеходной зоной, и потому гулять здесь можно без оглядки. Даже не опасайтесь сомнительного вида граждан, оглядывающих всех блуждающим взором. Они выискивают пустые бутылки, недокуренные сигареты. Могут развалиться на красивой декоративной скамейке или прямо на тротуаре. Полицейские их не трогают, но очень зорко наблюдают за происходящим и готовы вмешаться в любую минуту. Наверное, поэтому здесь не балуют. А попрошайничать не запрещено.  В правительственном квартале главная достопримечательность — внушительное белое здание парламента с колоннами, парадными лестницами и высокими окнами. Комплекс обнесен забором. Во дворике перед входом гордо стоит на постаменте незабвенная владычица бескрайней Британской империи королева Виктория. Первые заседания в этом дворце проходили еще в 1814 году, а после создания Южно-Африканского Союза (предтечи ЮАР) в 1910 году Кейптаун становится одним из трех центров власти. И до сих пор по традиции парламент полгода заседает в этом дворце, другие полгода — в Претории. Еще одна интересная традиция: на дебаты в парламенте может прийти любой желающий, приобретя билеты на свободные зрительские места. Вот это демократия!
Прямо напротив парламента — массивное строгое здание собора Сент-Джордж, построенное в 1901 году как резиденция архиепископа. В его стены вмонтированы камни из Вестминстерского аббатства и Винчестера. В этом храме проповедовал архиепископ Десмонд Туту, получивший Нобелевскую премию за свои усилия в борьбе с расовым неравенством. Кстати, по дороге к Ватерфронту вас встречает групповой бронзовый ансамбль с фигурами южноафриканских нобелевских лауреатов — Манделы, де Клерка и Туту. Но давайте вернемся в правительственный квартал. Стоит обратить внимание на крупнейшую в южном полушарии библиотеку, содержащую до полумиллиона книг, представляющих все, что когда-либо было издано в ЮАР. Кроме того, здесь хранятся уникальные латинские рукописи Х века. С библиотекой соседствует южноафриканский музей. Чуть дальше — его филиал: еврейский музей, разместившийся в самой старой синагоге страны (1862). Еврейская община ЮАР доходит до 120 тысяч человек и особенно быстро увеличивалась в первой трети прошлого века после погромов и прихода к власти фашистов в Германии и других странах Европы. Всем туристам рекомендуют заглянуть на Лонг-стрит. Вы спросите: какие там знаковые места? Например, здание старой ратуши, где выставлены работы голландских и фламандских живописцев XVII века. Центром района была самая старая рыночная площадь, где по сей день торгуют всякой всячиной. Тут повсюду много книжных и букинистических лавок, питейных заведений на любой вкус. Но изюминкой Лонг-стрит остаются выстроившиеся по обе стороны разноцветные дома. Как правило, двух-трехэтажные. Они выкрашены в яркие цвета и уже издали складываются в длинную пеструю картинку. Почти все они сохранили балконы вдоль всего фасада с коваными решетками и металлическими столбами-подпорками. Мы брели вдоль этой длинной немноголюдной улицы, расслабленно разглядывая лимонные и розовые, зеленые и небесно-синие фасады. Подозрительного вида парни стали все чаще появляться на нашем пути. Что-то невнятное говорили. Порой настойчиво и на повышенных тонах. До открытой агрессии не доходило, но ощущение беззаботности пропало мгновенно. Захотелось к обжитому Ватерфронту... Мы провели в 3-миллионном Кейптауне несколько дней и уезжали с противоречивыми мыслями. С одной стороны, осталось некое разочарование: мол, разве это настоящая Африка, где черных не больше, чем в Париже или Лондоне, а дороги получше, чем в доброй половине Европы? С другой стороны, мы увидели "злобные гримасы" бывших колонизаторов, оставивших стране английскую правовую систему, праворульные авто, роскошные парки и архитектурные ансамбли, развитую промышленность и 30-й в мире объем ВВП. В-третьих, видна пропасть между все еще богатыми и образованными (в основном выходцами из Европы) и беспросветно бедными. Даже несмотря на власть местных граждан и четко обозначенные привилегии для коренных африканцев. В-четвертых, заметна нетипичность Кейптауна для всего континента. Ведь это единственный город к югу от экватора, где чернокожие остаются меньшинством (их около 30 процентов). Европейско-азиатского населения примерно пятая часть, а половину мегаполиса населяют так называемые "цветные", которые во времена апартеида тоже подвергались дискриминации. Это потомки разных перемешавшихся за столетия этнических групп — индусов и китайцев, англичан и буров, немцев и французов, а также представителей многочисленных африканских племен. Для фашиствующих националистов они долгое время оставались людьми второго сорта с ограничением в правах (чуть лучше совсем черных). Но часть из них все же смогла получить неплохое образование и относительно приличную работу. Вот почему сегодня они живут куда лучше обитателей негритянских трущоб. Эти люди пытаются откреститься от колониального прошлого и даже страну свою предпочитают называть Азанией, а не ЮАР. Нам же предстояло отправиться на север от Кейптауна в другие регионы противоречивого государства...  (Продолжение следует.)
Аркадий РЫБАК. Фото автора.
Четырехтомник путевых записок
|
|
|||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||
)
