| |
|
Номер 31 (1520), 1.10.2020 ЧТО ПОД КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ?(Окончание. Начало в №№ 27–30.) Городишко Митхо всего в 70 километрах от шумного Хошимина. Его основали в XVII веке беженцы из Китая. Потом сюда потянулись кхмеры из соседней Камбоджи. Эти люди разбили здесь сады, от зари до зари гнут спины на рисовых полях, карабкающихся вверх по склонам холмов живописными террасами. Их домики на сваях стоят прямо над мутной водой. К бамбуковым шатким причалам привязаны лодки-плоскодонки. Точно такие же снуют по каналам. Любой вьетнамец, похоже, рождается гребцом. Длинным веслом одинаково ловко орудуют мужчины и женщины, подростки и даже дети. Женщины одеты в традиционные шелковые наряды, мужчины позволяют себе оставаться в шортах и майках. Почти у всех на головах конусообразные шляпы, сплетенные из листьев.  Перед тем как сесть в джонку, мы тоже приобрели себе такие шляпы. Всего по доллару за штуку. Говорят, что миниатюрные вьетнамки во время дождя умудряются присесть на корточки и так сгруппироваться, что струи воды стекают по шляпе, не замочив их самих. Еще шляпа спасает от змей, которые нередко сползают с веток деревьев на головы местных жителей. Но на шляпах им не за что зацепиться, и опасное пресмыкающееся валится на землю. А там уж вьетнамцы знают, что с ними делать. Не открою тайну, сказав, что в Азии с удовольствием едят змей. И тех, что сами попались, и тех, которых отлавливают. Но есть и питомники по разведению змей. Их яд используют в медицинских целях, шкуру — для мелкой галантереи, а мясо едят. В Ханое наш гид Ань так смачно рассказывал о деликатесных блюдах из кобры, что просто заинтриговал нас. Когда на другом конце страны в южных джунглях, где нам предстоял обед на небольшом островке, спросили, не желаем ли мы отведать кобрятины, моя жена первой воскликнула: "Конечно!"
Несколько часов мы кружили на лодке по водному лабиринту. Меконг перед впадением в море делится на девять крупных рукавов каждый шириной в полноводную реку. Все это пересекается сетью протоков и канальчиков, создавая впечатление бесконечности водного царства. По числу широченных рукавов вьетнамцы называют этот район Кыулонг (то есть "Девять драконов"). В этом хитросплетении разбираются только местные жители, для которых водные артерии заменяют дороги. Поэтому владение веслом и наличие лодки — просто жизненная необходимость. Высоченные пальмы нависают над головами, образуя зеленые тоннели и давая гребцам и пассажирам джонок спасительную тень. Температура в этих краях круглый год выше 30 градусов. К одному из островков мы подплыли в самую жару. Под навесом из листьев стояли грубо сколоченные столы, на которых раскатывали какое-то месиво. Потом его вытягивали в длинные жгуты и специальным ножом нарезали на одинаковые небольшие кубики. Жгуты были разного цвета. Нам предложили попробовать съедобные заготовки. Оказалось, что это банальные конфеты-ириски из натуральных ингредиентов с различными фруктовыми добавками. Потому и цвет у них разный. За соседним столом детвора лет десяти ловко заворачивала ириски в бумагу, а рядом очень серьезная пожилая дама предлагала товар на развес. У нее можно было приобрести местные сорта чая и кофе, которые с некоторых пор в большом количестве выращивают на юге страны. Позже я узнал, что несколько лет назад Вьетнам вышел на первое место в мире по экспорту кофейных зерен, обогнав даже такого гиганта этого бизнеса, как Бразилия! На затерянный в дельте Меконга островок занесло не только нас. Очевидно, здесь было место, ставшее показательным для иностранцев. Под навесами, крытыми все теми же пальмовыми листьями, оказалась просторная харчевня. Там уже сидели за длинными столами группы китайских, японских и корейских туристов. Нам почтительно отвели место на небольшой веранде. Вскоре появились двое парней с мешком. Один извлек из него змею, другой очень тщательно протер участок ее тела поближе к голове с хищно извивающимся языком. Мы поняли, что это наш обед. Один из парней молниеносно сделал тонкий надрез на шее змеи и поднес граненый стакан. Другой стал потихоньку выдавливать кровь, пока емкость не наполнилась на четверть. Туда долили рисовой водки, вставили пластиковые трубочки и протянули этот коктейль мне. Еще через мгновение на маленьком блюдечке оказалась закуска — крошечное сердце кобры, еще слегка подрагивавшее от волнения и неожиданности. По местной традиции считается удачей проглотить сердце змеи и попить ее кровушку. Якобы такой закусон прибавляет сил и здоровья. Возможно, я бы рискнул попробовать. Но моя дочь намертво вцепилась в мою руку, тянувшуюся к блюдечку. Отрицательно покачав головой, я только чуть-чуть приложился к адскому коктейлю. Но кобру мы все же отведали. Из нее сварили змеиный супчик и сделали жаркое. Ни то, ни другое не впечатлило. Мясо оказалось жестковатым и отдавало рыбой, супчик с овощами и пряностями почти не выдавал присутствия в нем змеи. Но знакомство состоялось. Кстати, когда происходил обряд вскрытия и кровопускания, со всей харчевни сбежались азиатские туристы поглазеть. Было похоже, что они мысленно облизывались и жалели, что не заказали заранее такой деликатес.
* * * Красное, как вьетнамский флаг, солнце уже готовилось съехать с горизонта в море, когда мы добрались до крупнейшего в этих краях города Кантхо. Он сильно разросся после воссоединения страны, население выросло вчетверо и уже достигает примерно 1,2 миллиона человек. Здесь построили мощную электростанцию, ряд промышленных предприятий, открыли университет, где обучается больше десяти тысяч студентов. Но при этом Кантхо остается важнейшим транспортным узлом юга. Речной порт на одном из крупнейших рукавов Меконга работает практически круглосуточно. Сюда не заходят океанские лайнеры. Вдоль многокилометровых причалов выстроились баржи и буксиры, небольшие пассажирские суда и бесконечные вереницы катеров, рыболовецких шхун, деревянных прогулочных посудин. Все это облеплено тысячами лодок, снующих по реке и каналам со всевозможными грузами.  Ночевали мы в самом высоком здании города — современном отеле, силуэт которого виден издалека. С верхнего этажа открывалась живописная панорама. Город лежал как на ладони, не удивив своей архитектурой. Да и какая там архитектура? Центр застроен ничем не примечательными офисными и жилыми зданиями. Вдоль берега тянутся склады, причалы и лачуги. Сверху разве что мощная лента реки с втекающими в нее прожилками каналов производит впечатление. Ранним утром мы были у реки. Предстоял переход к одному из многочисленных плавучих рынков, которыми славится регион. Кайранг — один из самых известных и крупнейших. Он оживает еще до рассвета. Неподалеку от Кантхо над мостом висит указатель, сообщающий, что вы приближаетесь к Кайрангу. Понять это несложно и без подсказки. Вся вода вокруг нас буквально кипела волнами. Их поднимали катера и моторные лодки, мчавшиеся к рынку. Навстречу неспешно плыли баржи, груженные бревнами, стройматериалами, контейнерами. Через полчаса мы оказались в эпицентре событий. Праздных наблюдателей было немного. Вокруг большие и маленькие лодки. На длинных шестах на носу висели связки бананов и ананасы, арбуз и капуста. Это реклама товара, который предлагает плавсредство. Шест видно издалека. Покупателям легче ориентироваться, куда плыть. Тут же происходят торг, оплата товара и перегрузка с лодки на лодку. Торгуют оптом и в розницу. Груженые джонки то и дело меняют позицию. Лодок здесь сотни. Некоторые предлагают горячий завтрак: суп, блинчики с начинкой, чай, свежие фрукты. Особняком стоят плавучие мастерские и парикмахерские. Люди привязывают лодки одну к другой, переходят с борта на борт, как по земле. Атмосфера для них настолько привычна, что некоторые умудряются, стоя на одной ноге, придерживать весло другой, а в это время вести расчеты или доедать свой завтрак.  За этим круговоротом лодок и товаров не сразу обращаешь внимание на то, что тянется вдоль берегов. Крытые листьями пальм хижины соседствуют с более внушительными строениями с крышами из жести. Те и другие — убогие лачуги, в которых ютятся тысячи людей, живущих рекой и у реки. Здесь они ловят рыбу и другую живность, здесь стирают и купаются, отсюда на стареньких лодках гребут к рынку и к городским причалам. Мутные воды Меконга — свидетели жизни многих поколений вьетнамцев.
* * * Иностранные туристы, как правило, готовы потреблять экзотику в ограниченном количестве. Многим нравится другой Вьетнам. Где море и пляжи, современные отели и развлечения, дешевая еда и недорогие товары. На юге страны таких мест нынче много. Всего в двух-трех часах езды от Хошимина начинаются пляжные курорты. Деревни и городки тянутся вдоль побережья на многие километры. Здесь уже настроили современных отелей, но рядом остались старые виллы и бунгало. Учитывая недавнее совместное прошлое и нынешний наплыв гостей из бывших советских республик, вьетнамцы многие вывески на магазинах и ресторанах дублируют на русском. Кстати, страна пользуется латинским алфавитом, что зачастую вводит в заблуждение. Буквы вроде знаешь, начинаешь читать — и не можешь понять ни одного слова. Лучше бы не дразнили и писали иероглифами, как все соседи... Для заядлых пляжников есть еще курорты острова Фукуок в Сиамском заливе и новые отели на островах архипелага Кондао. Мы ехали во Вьетнам не за морем и солнцем. За несколько дней удалось увидеть разные стороны здешней действительности. Осталось чувство уважения к стойкости народа, к его умению двигаться вперед вопреки обстоятельствам. Я задавал себе вопрос: как на все это влияет приверженность идеям социализма? Ответа не знаю. И все же ясно, что после Второй мировой войны под немодным у нас красным знаменем вьетнамцы сумели значительно повысить уровень грамотности населения, развили промышленность и транспорт, стали одними из лидеров в Юго-Восточной Азии. Но не избавились от бедности, коррупции и заметного имущественного расслоения. При этом в сравнении с другими афро-азиатскими приверженцами социализма Вьетнам выглядит солиднее и убедительнее...
Аркадий РЫБАК. Фото автора. Чотиритомник дорожнiх записок
|
|
|||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||||
)
