Номер 17 (962), 8.05.2009

(Продолжение. Начало в №  13.)

К концу 1944 года военные действия были перенесены на территорию противника. Наконец-то открыли второй фронт. В поселок при оборонном заводе продолжали приходить солдатские треугольники - сложенные вчетверо письма без марок. И похоронки. В ожидании вступления в военные операции сил антигитлеровской коалиции иронически называли "вторым фронтом" присылаемую американскую тушенку. Иногда в продуктовую помощь включались рыбные консервы с необычным тогда вделанным в баночку ключиком, колбаса типа сосисочного фарша в высоких металлических банках, в которых после было удобно хранить муку, крупы, какие-то консервированные фрукты.

Наступил долгожданный день Победы! Радость безмерная, всеобщее ликование, песни, танцы. Салютовали из ракетниц, охотничьих ружей...

Не попавшие на войну с Японией бойцы возвращались домой. Жители поселка встречали проходящие эшелоны и по другой причине - прямо из окон вагонов приобретали выставленные солдатами вывезенные из Германии вещи (ведь тогда нужда была в самом необходимом). Широкое распространение получили губные гармошки. Очевидно, с той поры у меня появились любопытные игральные карты: с необычным изображением мастей, тузами в виде преуспевающих мужчин, дамами в образе греческих богинь, архитектурных памятников старинных немецких городов (как-то они промелькнули в зарубежном фильме)...

Осенью 1946 года мы покидали Бисерть. Отпускали с завода с трудом: нужны были опытные специалисты; некоторые из прибывших с начала войны остались на Урале.

Перед отъездом раздарили соседям носильные вещи и последнюю ночь в далеком краю ночевали на русской печи - главным местом в доме. Провожать пришли сослуживцы. Пока они оживленно беседовали и прощались с родными, я пошел вперед и залез в чужой вагон. Заходили люди с фанерными чемоданами и мешками. Говорили: "Девочка, посторонись!" Обиженно поправлял: "Я - мальчик!" А поезд стоит одну минуту! Меня хватились и забегали вдоль вагонов. Буквально сдернули с площадки и забросили в наш вагон.

До Одессы добирались суток десять (или даже двадцать). В Москве задержались у родственников. Впечатление непередаваемое: огромные здания (в уральском поселке все было в один этаж), похожие на дворцы станции метро, движущаяся лестница (эскалатор), потоки машин, широченные улицы, милиционеры-регулировщики...

Поначалу и Одесса воспринималась сказочной. Опять же высокие дома, троллейбус (тогда единственный маршрут), трамваи, автомобили: "эмки", трофейные BMW, "опели". Наряду с довоенными полуторками и трехтонками с деревянными кабинами, могучие "студебекеры"...

Удручающее впечатление производили остовы разбомбленных зданий (их в центре было много), неразобранные баррикады. Опустевший пьедестал памятника Екатерине II, конечно, и без сменившего императрицу К. Маркса. А улица, носившая имя основателя марксизма, при оккупации носила имя Адольфа Гитлера. Завалы разрушенных домов разбирали (потом и строили новые) военнопленные; они работали и на заводах. Вновь построенные жилые здания стали в дальнейшем именоваться "сталинками". В 1950 году вступил в строй новый вокзал (старый, с крытыми платформами, был полностью разрушен).

Пострадавшие от прямых попаданий бомб дома напротив Оперного театра, по обе стороны улицы Ленина, решили не восстанавливать. На их месте разбили скверы. Довоенный Дом офицеров (кинотеатр "Одесса") до середины 50-х годов пугал глазницами огромных арочных проемов, и место было глухое...

Даже в центре, за редким исключением, дома были с коммунальными квартирами, печным отоплением, газа еще тоже не было. Варили и разогревали пищу на плитках в общей кухне, примусах и "грецах" - керосинках с двумя фитилями.

Нам не удалось вернуться в довоенную квартиру. Поселили в 15-метровую комнатку в коммуналке. Полутемная кухонька выходила в фонарь - маленькое пространство, зажатое стенами, и стеклянной крышей. Этот дом, на Ленина, 12, напротив кинотеатра "XX лет РККА", был заселен политкаторжанами и их семьями. Это были остатки старой гвардии большевиков, отбывавшие ссылку в царских тюрьмах. Ныне практически забытая страница истории.

За керосином я ходил в подвал у Греческой площади (тогда Мартыновского). У входа выстраивалась длинная очередь. Простояв на морозе часа два, с большой канистрой спускался по каменным ступенькам ко врытой в пол вожделенной бочке, наполнявшейся из крана пенной струей керосина. Тогда и сам запах его был приятен. И стоил он 13 копеек за два литра.

В октябре 1946 года пошел в 1-й класс школы №  4, что была на Жуковского, 15. Во время большой перемены первоклашки занимали очередь в буфете, где каждому выдавалась маленькая булочка и насыпалось пару ложек сахара в подставляемый кулечек из газеты.

С питанием вообще было трудно. Просто спасли два мешка сухарей, отправленные еще с Урала. Как-то наблюдал такой эпизод. Когда у хлебного магазина разгружался фургон, с лотка схватил буханку черного хлеба (белый вообще не выдавался) какой-то парень и побежал. За ним гнался милиционер. После предупредительного выстрела парень бросил буханку, после второго в воздух остановился и сдался. Скудное пропитание выдавалась по карточкам, и эти бумаги, с вырезаемыми аккуратно квадратиками, были самым ценным достоянием граждан. Голуби еще долгие годы не подпускали близко человека. В войну их ели. И не только голубей!.. О колбасе, скажем, только можно было мечтать. Масло и сахар до середины 50-х годов мать привозила из командировок в Москву или Ленинград (в двух столицах с продуктами питания проблем не было). Примерно тогда я впервые увидел сгущенку, консервированный болгарский перец...

Все из той же черной "тарелки", что и на Урале, слушали последние известия: в 1947 году было образовано Государство Израиль, в 1949-м испытана собственная атомная бомба. К 50-м годам промышленное производство достигло довоенного уровня. Советский Союз имел самую сильную армию в мире. Ежегодно проходило снижение цен. Пусть и небольшое и не на самые ходовые товары, но налицо был прогресс, и все с надеждой смотрели в будущее.

Культурная жизнь не затихала. Помню, что слушал "Раймонду" в Оперном, смотрел "Два капитана" в Театре Советской Армии, постоянно со скидкой в школе организовывались коллективные посещения в ТЮЗ... Различные кружки работали при Дворце пионеров (включая театральный).

В кинотеатрах (во всех целую неделю один фильм) демонстрировались довоенные, новые советские и трофейные ленты. Особенно популярным был первый отечественный современный детектив "Подвиг разведчика", который Лев Дуров, как он уверял, смотрел 100 раз, "Повесть о настоящем человеке", "Молодая гвардия"... В 1950 году шёл австрийский фильм "Дитя Дуная" со знаменитой Марикой Рокк, которая нравилась Гитлеру и которую терпеть не мог Штирлиц (потому что на фильмах с ее участием постоянно назначались явки с агентами). Между прочим, песенка Марики Рокк "Семнадцать мгновений апреля останутся в сердце твоем..." дала название знаменитому телесериалу...

Ежегодно в годовщину Победы, майских и октябрьских праздников на балконе соседнего дома появляется красный флаг. Кто его вывешивает - не знаю. Но вспоминаю алый пионерский галстук, красные полотнища на демонстрациях сотрудников ЗОРа. И охватывает какое-то торжественное чувство, что довелось жить в могучей державе, занимающей шестую часть суши, сумевшую при всех потерях в первый период самой страшной войны в невероятно короткие сроки создать за Уральскими горами и в Сибири мощнейшее оборонное производство и задавить высокоорганизованную, оснащенную новейшим вооружением и техникой, не знавшую поражений, фашистскую машину!

Материалы полосы подготовил
Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья