Номер 16 (659), 25.04.2003

К 205-ЛЕТИЮ УТВЕРЖДЕНИЯ ПЕРВОГО ГЕРБА ОДЕССЫ

Есть острова,
далекие, как сон,
и нежные,
как тихий голос альта, –
Майорка, Минорка,
Родос и Мальта...

Георгий Шенгели, одесский поэт

В 1798 году Павлом I был утвержден герб Одессы, в 1800 и 1801 годах – соответственно гербовые эмблемы Гатчины и Павловска. На государственном орле всех трех гербов помещен крест "Св. Иоанна Иерусалимского с орденской короной"...

Иоанниты, обозначавшиеся в статусах как "Орден всадников госпиталя святого Иоанна Иерусалимского", ведут свое происхождение от госпиталя (на лат. "госпиталис" – гость), основанного под Иерусалимом. Его покровителем был Иоанн Александрийский, которого позднее заменили на более известного Иоанна Крестителя. Именно здесь образовалось небольшое братство, объединившееся для ухода за ранеными и больными. Ступившие в орден давали три монашеских обета: целомудрия, бедности и послушания. Символом иоаннитов стал восьмиконечный белый крест (восемь концов означали восемь блаженств, ожидавших праведника в загробном мире). В 1170 г. главный госпиталь ордена располагал более чем двумя тысячами коек, больные и раненые получали безвозмездную помощь, три раза в неделю для бедняков устраивались довольно обильные горячие обеды, которыми кормили бесплатно. Специальные больницы создавались для лечения различного рода болезней, и четыре врача-специалиста лечили пациентов. Принадлежавший госпиталю воспитательный дом обеспечивал надежный приют для подкидышей и грудных младенцев. Вне зависимости от ранга пациента все госпитальные койки, больничные халаты и белье были одного качества, все больные и раненые получали равные порции пищи, как говорится, из одного котла.

В ХII веке орден превратился преимущественно в рыцарское объединение, оставив попечение за больными и ранеными "служилой братии" и священникам.

Во всех землях, завоеванных крестоносцами, госпитальеры сооружали замки, крепости и укрепленные дома в черте городских стен. Когда мечта о Востоке и защите Гроба Господня себя изжила, иоанниты вынуждены были осесть на Кипре и отныне занимались, большей частью, Средиземным морем. Затем они захватили Родос и, выбитые оттуда турецкой армадой, получили после семи лет скитаний от императора священной Римской империи Карла V Мальтийский архипелаг, дав клятву продолжать борьбу против мусульман и морских разбойников. Наивысшего расцвета Мальтийский орден достиг во времена Великого магистра Ж. Паризо де Ла Валлетта (1557-1568), в честь которого названа нынешняя столица государства Мальта.

Отношения России с Мальтой и орденом иоаннитов были вызваны необходимостью создания единого широкого фронта против мусульман. Петр Великий, вручив свою грамоту, отправил на архипелаг к Великому магистру графа Б.П. Шереметева, который затем первым из русских красовался со знаком Мальтийского ордена на груди. Императрица Екатерина Великая благосклонно относилась к Мальтийскому ордену и его Великому магистру – престарелому принцу Рогану, она послала на Мальту шесть молодых русских офицеров для приобретения там навыков "навигацкого и морского дела" и, имея политические виды на орден, отправила туда своего посланника (тогда вовсю ходили слухи, что Россия-де не прочь прибрать к рукам острова Мальтийского архипелага, расположенные в стратегически выгодном центре Средиземного моря...).

Как только весть о взятии Мальты молодым французским генералом Бонапартом достигла императорского двора в Санкт-Петербурге, гневу Павла 1 не было границ. Он кричал, что "французские бунтовщики" наносят жестокое оскорбление русскому царю – протектору религии мальтийских рыцарей. В Гатчине Павел, не колеблясь, подписал акт "О поступлении острова Мальты под защиту России" и приказал в издаваемом Академией наук календаре обозначать остров Мальту "Губерниею Российской империи". Папа Пий VI, назвав императора "другом человечества", заступником угнетенных и приказав молиться за него, дал согласие на посвящение Павла в сан Великого магистра Мальтийского ордена. "Замком мальтийских рыцарей" стал принадлежавший некогда канцлеру Воронцову дворец. Мальтийский крест стал вровень с двуглавым орлом Российской империи. По мысли Павла, Мальтийский орден, столь долго и упорно боровшийся против врагов христианства – магометан, должен был объединить "все лучшие охранительные элементы Европы и послужить могучим оплотом против революционных движений"...

В Павловске, летней резиденции православного монарха, все готовились к предстоящему празднику – чествованию Иоанна Крестителя, покровителя католического Мальтийского ордена.

В 7 часов вечера, когда летняя жара начала постепенно спадать, на площадь перед дворцом стали стекаться мальтийские кавалеры и рыцари, прибывшие из Петербурга. Предводительствал в довольно разношерстной толпе архиепископ Амвросий, исправлявший при Великом магистре должность "призрителя бедных" – пост архаичный, синекурный и для многих непонятный.

Наконец, в облачении главы Мальтийского ордена, с венцом на голове показался сам император, держа в руках незажженный факел. В нескольких шагах от него степенно шествовали его оруженосцы с обнаженными палашами: интимный друг Павла I граф Иван Кутайсов и шеф кавалергардского корпуса князь Владимир Долгоруков.

Мальтийские кавалеры при гробовом молчании трижды обошли вокруг разложенных накануне костров, после чего император, его сын, наследник престола Александр Павлович, и один из иерархов "рыцарского братства" граф Салтыков подожгли костры – так называемые жертвенники. Сухой ельник вспыхнул, подняв клубы черного и сизого дыма, и, когда тот рассеялся, костры, затрещав, разгорелись ровным ярким пламенем, отбрасывая на окружающих зловещие блики.

По лицу Павла блуждала умиротворенная улыбка, придававшая его курносой физиономии глуповатое выражение. Император искренне верил в исцеляющую силу костров, на которых крестоносцы в Палестине сжигали свои пропитанные кровью бинты и повязки. И теперь, во время летнего солнцестояния, Павел лил слезы умиления и, как ему казалось, очищения...

Уже на четвертый день своего пребывания на троне сын Павла I, всю жизнь смертельно боявшийся отца, объявил, что "в знак доброжелательства и особого благоволения" он принимает госпитальеров под свое покровительство, но отказывается возложить на себя титул Великого магистра. Александр I обещал в том же указе, что будет оказывать содействие в избрании высшего иерарха ордена и с согласия прочих дворов примет меры по созыву генерального капитула.

Вслед за этим новый император приказал отменить изображение Мальтийского креста в Российском государственном гербе, а в 1817 г. было высочайше объявлено, что "после смерти командоров ордена св. Иоанна Иерусалимского наследники их не наследуют звания командоров ордена и не носят знаков ордена, по тому уважению, что орден в Российской Империи более не существует".

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья