Подшивка Свежий номер Реклама О газете Письмо в редакцию Наш вернисаж Полезные ссылки

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО

Номер 07 (903)
29.02.2008
НОВОСТИ
Культура
Проблемы
Они и мы
История
Новые Нострадамусы
Криминал
Спорт

+ Новости и события Одессы

Культура, происшествия, политика, криминал, спорт, история Одессы. Бывших одесситов не бывает!

добавить на Яндекс

Rambler's Top100

Номер 07 (903), 29.02.2008

"ДЕЛО" ВЕЛИКОГО ДРАПА...

Криминальная пьеса для домашнего чтения (в трех актах)

Акт первый. Картина первая

В середине 1950-х, в неопределенно-тошнотворном этом промежутке, жил-был обыкновенный бухгалтер. И служил он верой-правдой на одесской оптовой базе "Текстильторга". 1907 г.р., беспартийный, участник воины. Словом, простой советский служащий. И, конечно же, Михаил Аркадьич Скульский никогда бы не попал на перо драматурга, если бы не простая случайность. Готовя месячный отчет, он обнаружил непорядок с деньгами, поступившими из магазина № 6 (ул. Ришельевская) за реализацию ткани с неприличным названием "драп". Причем сумма оказалась не меньшей, а большей, чем следовало. И деньги-то плевые. 42 руб. 83 коп. При стотысячных оборотах базы. Но и жизнь бухгалтера в целом, и данный противоречивый период сформировали в нем спасительные, как казалось, точность и бдительность. Взяв папку с документами домой, он с помощью дочери до рассвета ковырялся в накладных, фактурах, счетах, товарных квитанциях и прочем кредите- дебете-балансе. И наковырял. А с рассветом отправился к завбазой, для чего впервые в жизни (увы, и в последний раз) использовал сына-водителя и его машину, полуторку-фургон "Хлеб". По пути он заехал в бухгалтерию. И запер "желтенькую" в сейф. И все. И пропал. Как в воду канул.

И тут же - веселенький налет на базовую бухгалтерию. Классика: трое в черных масках. Револьвер. Сторожу - по башке. Сейф - как консервную банку. Потери державы: еще те, сталинские, 12355 руб. 42 коп., папка бухгалтера. Ну, и не поддающийся ремонту трофейный сейф фирмы "Сименс-Шуккерт". Поскольку указанная сумма, остаток зарплаты, не была своевременно сдана на депозит, капитан милиции Соболевский (ОБХСС) перво-наперво заподозрил исчезнувшего бухгалтера. Не понравились ему и срочно вызванные на базу замдиректора торга Волобуев и завбазой, по иронии судьбы носивший чудную фамилию: Драпов.

- Вихляют. Артисты. Не верю! - по Станиславскому шепнул капитан прибывшему на место происшествия начальнику УВД области, красивому, седому и весьма сердитому комиссару милиции 3-го ранга.

- Тотус мундус агит хистрионэм! - остановил Соболевского патрон лжешекспировским тезисом, - запомните, капитан: во вступлении к пьесе резюме неуместно. И никогда сначала не рассказывайте зрителю, чем все кончится.

Штатские переглядывались, пожимали плечами. Но офицеры кивали понимающе. В управлении знали о застарелой театромании начальника, его дружбе с местными артистами. К тому же история эта не дала ему потанцевать на балу в честь очередного выпуска Одесской школы милиции. А ведь Митрич (так за глаза звался) намеревался там еще и блеснуть страстным монологом Гамлета в пастернаковском переводе о бесчеловечности убийств. Словом, комиссар милиции III ранга Баланенко был не в духе.

Акт первый. Картина вторая

Среди новоиспеченных лейтенантов милиции, сопровождавших Дмитрия Дмитриевича с бала на торговую базу, оказались Антон Статков (курсантская кличка Тоня, направлен в ОБХСС) и Юра Струнин (Струна, гитарист, направлен в угрозыск). Первому поручили бухгалтерию, второму - бухгалтера. Тоня углубился в бумаги, Струна - в поиск бежавшего Скульского, еще не зная, что это отец его невесты Лены. Нашел и узнал. То есть нашел его труп. Насильственная смерть в десятке метров от поворота Киевской дороги. А на самой дороге - труп постового ГАИ, у служебного мотоцикла.

- Подельники сработали, - торопил истину Соболевский.

И снова был осажен Митричем: "Там видно будет..." Да и события разворачивались в ритме нового времени: шинный след на дороге привел Струну на автобазу, где шоферил бухгалтерский сынок. Интересно, что Аркадий Вайнер позднее мимоходом признался: именно запротоколированный в "драповом "Деле" ЗИС-5 "Хлеб" вдохновил его на выбор транспорта для "Черной кошки" в "Эре милосердия" (знаменитое "Место встречи...").

Взяли Леньку Скульского. Его истерика из-за гибели отца тоже не убедила. А вот Ленькины пьянство, дебоши и левые рейсы обещали стройность первой версии. Тем более фургон частенько перевозил... ткани. И в ужасающем метраже. Потрясенный Струнин подал рапорт о самоотстранении. Митрич кинул его в корзину, не читая. И отправил лейтенанта со товарищи за и.о.директора торга и завбазой. Также велено было доставить завмагов № 6 и № 8, завскладами этих точек и экспедиторов базы. А сам спустился со второго этажа УВД в архивный подвал.

Само собой, здесь появляются новые герои. Но прежде, чем вывести их на чистую авансцену своей пьесы, автор приглашает вас заглянуть за кулисы времен.

I) 8.IV.37 при обыске на квартире и даче арестованного члена ЦК ВКП(б), наркома связи СССР и наркома Внутренних Дел СССР Генриха Ягоды среди прочего запротоколированы 1202 метра драпа.

II) 10.IV.39 при обыске на квартире и даче арестованного секретаря ЦК ВКП(б), председателя комиссии партконтроля, наркома водного транспорта СССР и наркома Внутренних Дел СССР, генерального комиссара Госбезопасности Николая Ежова в опись изъятого включено полкилометра драпа.

III) 11.VII.51 при обыске на квартире и даче арестованного министра Госбезопасности СССР, генерала армии Виктора Абакумова обнаружены... да-да, 1203 метра драпа.

IV) 22. V. 53 при обыске на квартире и даче министра госбезопасности СССР и министра Госконтроля СССР Всеволода Меркулова изъято 1000 м пресловутой ткани.

V) И, наконец: 26. VI.53 при обыске на квартире и даче арестованного секретаря ЦК КПСС, зампреда Совета Министров СССР, министра Внутренних Дел СССР, Маршала Советского Союза Лаврентия Берия в числе прочей экзотики обнаружились 1852 метра ткани.

Акт первый. Картина третья

По пунктам I, II фигурировал и Ян Ольский (Куликовский), 1897 г.р., член партии с 1917, в ВЧК с 1919, начупра госпогранохраны СССР, с 1931 г. и до ареста в 1937 г. - начальник управления столовых, ресторанов и буфетов Союзглавнарпита. Связан родством с зав. оптовой базой "Текстильторга" в Одессе, откуда высокопоставленные москвичи получали дефицитные ткани.

По пунктам III, IV и V арестованные показали: отрезы тканей ими были куплены или получены в подарок от сотрудников Главлегпищепрома, координирующих работу облместпромторговли, в т. ч. из Одессы, где имелся значительный запас тканей от ликвидации нэпа, с таможни и др. источников. Ткани хранили и накапливали дома для поощрения ответработников системы ГБ и ВД, а также для шефства над деятелями культуры.

Особенно заинтересовал Баланенко пункт IV. "Драповое "Дело" привело следствие к послевоенным подаркам работникам ряда театров, в том числе Одесского русского драматического и Московского Малого - от генерала армии Меркулова. Начальник УВД лично переговорил с некоторыми артистами, посетив их за кулисами в антракте спектакля с характерным названием: "Без вины виноватые". Творцы припомнили: это было своеобразной премией министра Госбезопасности за то, что они... играли в его пьесах.

Акт второй. Картина первая

В 1941 году, когда - по всем правилам - музы должны были бы смолкнуть, слава всей мощью обрушилась на начинающего драматурга Всеволода Рокка. На весь Союз прогремела его пьеса "Инженер Сергеев". В 1944 г. совершил свой подвиг инженер Сергеев на сцене Московского Малого театра. В сорок пятом пьесу ставили в Одессе Русский и Украинский драмтеатры. И все это - в сопровождении восторженного вала публицистики, прокатившегося с хрустом по "Правде", "Известиям" и многим другим изданиям. Великий наш земляк Ю. Олеша писал об авторе в "Культуре", как о своем друге.

Да что там Юрий Карлович! Говоря о вкладе советской интеллигенции в победу над фашизмом, сам Сталин на партактиве МК и МГК кратко пересказал "Инженера Сергеева", вымышленный подвиг которого вдохновил на реальные подвиги тысячи и тысячи наших граждан. Все это не имеет особого отношения к нашему "Делу". Кроме одного обстоятельства: Всеволод Рокк - псевдоним наркома Госбезопасности СССР Всеволода Николаевича Меркулова.

Акт второй. Картина вторая

Комиссар III ранга Митрич оказался прав: Ленька не убивал отца. Железное алиби: двое суток парился в КПЗ за дебош в "Прибое". Постовой ГАИ, видимо, оказался рядом с убийцей. И был сам убит - то ли как свидетель, то ли пытаясь остановить преступление. Но недалеким от истины был и Соболевский: за изрядную мзду возил Леонид для некой дамочки-певички увесистые тюки по различным адресам.

Ох, лучше бы не дознался об этом капитан милиции Соболевский: он был отстранен и отдан под суд чести, поскольку (пути Господни!) был любовником этой самой певички из ресторана "Прибой". Опять-таки Митрич, мужик умный, добивать не стал: любовь зла. А капитан до того содрогнулся духом, что и не думал оправдываться. И понижение в звании, и перевод со строгачем в Котовск воспринял, как манну с небес.

Гражданка же Куницкая утратила голос и недолго упиралась: привезли к Дмитрию Дмитриевичу и двух завмагов, и завбазой Драпова, и замдиректора треста. По обыкновению, они много каялись и все валили друг на друга. И только дважды начальник управления прерывал этот поток признания - когда речь заходила о поставке партий драпа чинам НКВД и КГБ. И потому протоколы не содержат ничего подобного.

Акт третий. Картина первая

О, этот удивительный драп! Девушки-невесты 1950-х и их мамы еще помнят, как, без толку обойдя магазины "Ткани", они на барахолке или в подъезде платили за отрез драпа на пальто по 500-550 рублей. Наконец, ветераны-сыскари и обэхээсники той поры и сегодня оживляются при разговоре о поисках вора в законе по кличке Великий Драп, известного и неуловимого еще с тридцатых. Художества последнего дошли до Москвы и вернулись нагоняями от ЦК и Меркулова, напоминаниями о высшем Законе СССР, о Конституции, которая гарантирует гражданам правопорядок.

Кстати, о высшем Законе. 5 декабря 1946 г. широко отмечала Одесса десятилетие Сталинской конституции - под руководством обкома (бывш. Дума на Приморском бульваре), где в этот вечер вспыхнул и три часа бушевал пожар, летели головы и партбилеты. Как вы думаете, что бросается в глаза при чтении протокола осмотра? Обгоревший тюк, драп-велюр, артикул 175, метров 100 с гаком.

Или вот: командующий войсками Одесского округа маршал Советского Союза Г. К. Жуков направил прокурору и начальнику управления милиции предложение - изъятые у банды знаменитого Тарзана ценные вещи направить на поощрение армии и милиции. В реестре - отрезы ткани, в основном драп. Он же фигурирует в "Деле" о попытке подкупа немецкими военнопленными администрации одного из лагерей (их в Одессе и области было восемнадцать). Наконец, все еще ждущее исследователя "Дело" об измене Родине несколькими нашими земляками - под предлогом болезни они не эвакуировались с оптовой базой "Текстильторга" и в оккупации развернули торговлю присвоенными тканями. И почему-то избежали кары с приходом наших.

Акт третий. Картина вторая

В последнем "Деле" речь - о явочной квартире, оставленной в Одессе советскими спецслужбами под видом торгового дома. А заведовал лавочкой... тот самый Драпов, не вызвавший доверия у грешного Соболевского в нашем первом акте. Анонимка о его торговле при фрицах датирована 1949-м. Но в том году милицию из МВД передали в МГБ. И "Дело" как бы растворилось. А когда ОБХСС в Одессе принял В. Г. Давиденко - в ходе борьбы с массовыми хищениями продукции легпрома и пищепрома и спекуляция ими, то не без изумления обнаружил метастазы этих гешефтов в самой милиции, где практиковались даже... некие талоны на получение товаров ширпотреба. Драпа, например.

Рапортовали о подобном практически все послевоенные (и почему-то быстро сменяющие друг друга) начальники одесского угрозыска. Михаил Кузьмич Федоров - автор яркого рапорта на сей счет за 1946 год. А чего стоил чертов этот драп Иосифу Марковичу Соколовскому! Иван Филонович Кононенко, принявший у него угрозыск, занимался этим "Делом" аж до начала 1960-х. Увы, с переменным успехом. Сели, было, на хвост некоему Вышинскому, завцехом артели им. Ватутина (вроде, он и есть Великий Драп). Но некое грозное учреждение намекнуло угрозыску, что речь - о родственнике всемогущего нашего земляка, ученика тов. Сталина и сына одесского провизора Андрея Януарьевича Вышинского. Да-да, Генерального прокурора СССР. Тем, ясное дело, все и кончилось.

Акт третий. Картина третья

В 1943 г., в письме к В. И. Немировичу-Данченко нарком- драматург сообщил, что сюжет "Инженера Сергеева" подсказан материалами "Дела" о взрыве Одесской электростанции в октябре сорок первого в связи с уходом армии в Севастополь. Гнилая старая интеллигенция и молодые вредители срывали выполнение сталинского приказа о разрушении предприятия. Но молодой инженер и коммунист, конечно, ценой жизни приказ выполнил.

Отвечая на вопрос "Советской культуры" о дальнейших творческих планах, уже широко известный в 1952 году драматург Всеволод Рокк подчеркнул: собирает материал для пьесы и киносценария под рабочим названием "Отрез"- о махинациях с тканями в некоем приморском портовом городе до войны, об оккупации этого города немцами, о послевоенной ситуации и борьбе с преступностью. Закончить эту работу он обещал "Мосфильму" и театру Советской Армии к маю 1953 года.

Но высшее руководство не одобряло художеств министра Меркулова. И после смерти генералиссимуса шептали об этом Хрущеву. Ему стали известны и поощрения генералом театральных и кинодеятелей. На президиуме Совмина СССР 20 мая 1953 г. Никита Сергеевич съязвил: "Может, помочь товарищу Меркулову в его художествах? Раз он считает, что самое главное в мире, как мне доложили, это театр и все актеры, то дадим отпуск, пусть сочиняет!" И впрямь, 22 мая генералу был предоставлен отпуск по состоянию здоровья. А 23-го его арестовали. Ну, и...

И все же "Дело" великого Драпа" не пропало почем зря. Конечно, самого вора, налетчиков на базу, убийц бухгалтера и постового не нашли. Старички-ветераны за рюмочкой говорили автору: скорее всего, что это - Драпов, гешефтмахер на службе у органов. Да мало ли что мерещится в старости. К тому же - выпивши. Но по материалам дела Лев Шейнин написал киносценарий "Ночной патруль". Ленту снял в 1957 году Владимир Сухобоков на студии им. Горького. Между прочим снимали в Одессе. Эта работа, вкупе с "Записками следователя" и "Старыми знакомыми" принесли Шейнину куда большую популярность, чем вся его деятельность в МУРе и прокуратуре Союза, на процессах конца 30-х и даже в Нюрнберге. А драматурга Всеволода Рокка кто теперь помнит...

Финита ля трагедия!

Занавес...

Ким КАНЕВСКИЙ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.

Версия для печати


Предыдущая статья

Следующая статья
Здесь могла бы быть Ваша реклама

    Кумир

З питань придбання звертайтеся за адресою.