| |
|
Номер 20 (1117), 1.06.2012 Мы продолжаем публикацию материалов, посвящённых 90-летию старейшей на просторах СНГ одесской молодёжной газеты. Начало см. в № № 15-19. НЕГАСНУЩИЕ ИСКРЫ ПАМЯТИ
(О своей работе в "Комсомольской искре"
вспоминает Валерий Хаит) Молодежная газета "Комсомольская искра" объединила когда- то под своим крылом лучших журналистов Одессы, которые потом работали и в других изданиях, со временем прославивших наш город. Валерий Хаит, главный редактор журнала "Фонтан", капитан легендарной одесской команды КВН конца 60-х, один из основателей "Юморины", вице-президент Всемирного клуба одесситов, поэт, прозаик, драматург начинал свой творческий путь в "Комсомольской искре", проработав несколько лет заместителем ответственного секретаря.  - В "Комсомольскую искру" я пришел в 1975 году, когда она уже переехала в новое здание на площади Новоселов, сейчас площадь Независимости, или по старинке Дом мебели. Но задолго до этого я приходил в редакцию "Искры", когда она была еще на Пушкинской, где работал Сеня Лившин, с которым мы начинали Одесский КВН. В "Комсомольской искре" был отдел сатиры и юмора, который назывался "Козлотур" по названию книги "Созвездие Козлотура" Фазиля Искандера. Так вот Сеня Лившин как раз им руководил... Это было достаточно веселое место. Помню, на стене висел плакат, где большими буквами было написано "Афонаризмы". И там каждый мог что-нибудь написать... Газета выходила на украинском языке. Но тем не менее Семен Адамович печатал небольшие вещи, скажем, мои стихи, и на русском. Когда из "Искры" возгорелось пламя, то есть, когда на ее основе была создана знаменитая впоследствии "Вечерняя Одесса", то там, кроме Семена, оказался еще один мой друг - кавээнщик Юра Макаров. Естественно, я тоже захотел работать в "Вечерке". Но редактор Борис Федорович Деревянко не хотел меня брать журналистом, поскольку я был капитаном команды КВН. А он это дело недолюбливал. Тем более с 1972 года отношение партийного руководства к команде КВН изменилось, и в моду вошла фраза "этот юмор Мишки-Япончика нам не подходит". Но я ходил к редактору, как на работу. И в конце концов он меня взял выпускающим на 90 руб. А верстка начиналась в 6 утра, тогда как журналисты приходили на работу к 9-10 часам. А чтоб и эта служба не казалась мне медом, еще и не подписал мне справку на работу по совместительству во Дворце студентов, где я руководил Клубом веселых и находчивых. То есть лишил меня еще 40 р. Но я так хотел быть в газете, что пошел и на это... 1 июля 1973 года я выпустил первый номер "Вечерней Одессы". И, работая выпускающим, пытался все же печататься. Тем более, что отделом фельетонов, который назвали "Антилопа-Гну", возглавил тот же Семен Лившин. Со временем я начал писать заметки в другие отделы, например, спортивный. Помню свой до сих пор нравящийся мне заголовок про фигуристов "Динамовский вензель на одесском льду". И еще в продолжение темы - Дима Романов как-то в "Вечерке" написал репортаж о бегах. И никак не мог придумать заголовок. Я предложил ему строчку из Пастернака: "Как масло били лошади пространство..." Дима тут же ее взял и в который раз удивился тому, что меня не переводят в журналисты. Проработав год в "Вечерке", я ушел, потому что понял, из цеха с началом работы в 6 утра мне все равно не выбраться. Но ушел, помнится, не сразу... До этого было еще мое заявление редактору: "Прошу уволить меня с треском по вашему собственному желанию". Борис Федорович тут же прислал секретаршу, чтобы она забрала у меня удостоверение, порвал его у нее на глазах: "Пусть убирается!.." Но я, как человек слабохарактерный, на следующий день извинился... И эта моя борьба за столь вожделенный статус штатного журналиста еще некоторое время продолжалась... Но после очередного редакторского унижения я все же из "Вечерки" ушел... Тем более мы с Гариком Голубенко и Леней Сущенко уже начали писать пьесу "Старые дома". Читали сцены из нее друзьям и умели успех. И я наивно решил, что будущее обеспечено и ушел на нормальную работу в информ-центр, где и платили побольше, и режим бы погуманнее. Но вирус журнализма все же в меня крепко вселился. Мне нравилась атмосфера в редакции, импровизационные застолья по поводу выхода номера, журналистская компания, подтрунивание друг над другом. Тогда уже все редакции газет переехали на площадь Новоселов. "Вечерка" - на 8-й этаж, "Комсомольская искра" - на 7-й. Там редактором работал Володя Гоцуленко, он меня и позвал. И я пошел. И меня взяли заместителем ответственного секретаря. Я сидел вместе с Юликом Шарабаровым - ответственным секретарем, занимался макетами, читал материалы. И даже, кажется, приносил пользу. Потом стал сам писать заметки, правда, на русском языке. А машинистки уже переводили. Кстати, именно в "Комсомольской искре" я хорошо поднял свой украинский. Мог сделать текстовку к фото, сочинял заголовки. Машинистки даже называли меня "наш щирий укра⌡нець Валерий Иссакович...". Помню, художником в "Комсомольской искре" работал Игорь Божко, у него был свой кабинет в конце коридора. Это было место, куда всегда можно было зайти и где тебе всегда нальют. Мы вообще часто в редакции выпивали, поводов было достаточно: то кто-то удачный заголовок придумал и решил это отметить; или кто-то пришел на работу впервые за неделю. Или наоборот - ушел с работы раньше времени, например, редактор. Пили, причем, в меру. Бросали клич, кто-то бежал с собранными рублями и копейками в магазин и приносил бутылки две-три вина. А народу много. Тут был важен сам ритуал - произносились тосты, разговор шел об искусстве, о литературе. Причем собирались не только сотрудники "Искры". Это вообще была большая компания. От редакции "Вечерки" нас отделял один лестничный пролет. Этажом или двумя ниже - "Знамя коммунизма", где сидел завотделом культуры наш друг, поэт Юрий Михайлик. И мы мигрировали по этажам. Но чаще всего сборы были в "Искре". В "Вечерке" было строго, в "Знамени..." слишком, так сказать, партийно. А Володя Гоцуленко был самым либеральным тогда редактором... Но возвращаюсь к главному. В советские годы всегда было что выпить. А закусить - не очень. Я в "Комсомольской искре" прославился еще и тем, что мог один бутербродик разрезать на 20 частей. А потом оставшиеся части еще делил на четыре. У меня были рекорды, когда одним бутербродом компания из 10 человек могла закусывать час - полтора. Кроме того, я был первым разливальщиком. Даже афоризм про себя придумал: "Я первый в Разливе, как Ленин!". Одним движением в разные сосуды наливал одинаково. Просто, видимо, рука тогда была умнее головы... Помимо этого искусства, я был еще известен тем, что в связи с праздниками сочинял поздравления. Помню, однажды на 8 Марта описал стихами всех женщин и девушек, которые работали в "Комсомольской искре". Вот, кстати, до сих пор помню. У нас в машбюро работала совсем юная Маша. И я написал: "Нашей Маши машинистки Нет в редакции юней. Рад бы всяк мужчина в "Искре" Машинистом стать при ней". Хотя, кажется, ее звали Валя, но... Маша, согласитесь, звучнее... Славное было время!.. Много смеялись, каламбурили. Помню, в "Вечерке" на двери секретариата висела табличка "Не вечОркивай!". А в "Искре" я написал на бумаге и повесил на двери своего кабинета: "СекретариАД". Конечно, во время работы не обходилось без казусов. В здании с нами на одном из этажей располагалась газета "Черноморская коммуна". Брежневские времена. Выходит свежая "Черноморка"... И вдруг на этажах начинается легкий такой шумок... Выясняется, что в информации о каком-то официальном приеме выпала строчка. Должно было быть: "...Присутствовали кандидаты в члены и члены Политбюро, а также член ЦК КПСС, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Александров..." Так строка "ЦК КПСС, помощник" при правке выпала. Был жуткий, сопровождаемый сдавленным кулуарным хохотом, скандал. Совершенно феноменальная история. До сих пор не могу понять, как могла выпасть именно та строчка, которая должна была выпасть, а не другая. Чудеса! А еще был очередной юбилей Ленина. И каждая газета старалась не повторить фотографию вождя у себя на странице. Так какая-то, кажется Ильичевская, многотиражка дала на первой странице фотографию актера Кирилла Лаврова в образе Ленина. И подписала: "Владимир Ильич Ленин". Что ж, главное задача - не повториться - была выполнена... Я считаю, что "Искра", "Вечерка" в моей жизни сыграли большую роль, потому что я был молод, чуток, внимателен и больше всего на свете ценил дружбу, игру, импровизацию, а сил на все это не только хватало, но еще и оставалось. И главное - душа на все живо откликалась и вбирала в себя, вбирала... ...Сеня Лившин, Юра Макаров, Дима Романов, Витя Лошак, Стас Черкасов, Аркаша Межиковский, Толя Мазуренко, Паша Шевцов, Игорь Божко, Боря Кузьминский... девушки из отделов информации и культуры. Я не называю их фамилии не потому, что забыл, а потому, что забыть это невозможно... Записала Инна ИЩУК. На фото Михаила РЫБАКА:
|
|
|||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||
)
