Номер 15 (960), 24.04.2009

Он был нашим старшим товарищем, примером для подражания, а для меня - искренним доброжелательным другом, примером профессиональной и человеческой порядочности, вдохновителем постоянного творческого поиска, а не слепого исполнителя придуманных редактором заданий. В отличие от большинства фоторепортеров-самоучек Михаил Рыжак был потомственным фотографом. В свое время в самом центре Одессы "держал" собственную фотостудию его отец - Илья Рыжак, у которого "сфотографироваться на память" считалось престижно. Ибо был он совсем нестандартным, как другие коллеги-фотографы, умел для каждого лица найти выгодный ракурс, удачно поставить свет - в общем, был он фотографом не просто ремесленным, а творческой личностью с тонким вкусом художника. Это качество и унаследовал сын Михаил, только было уже другое время, когда творчество проявлялось не в павильоне, а в гуще событий.

Да и на смену громоздким стационарным фотокамерам пришли по сравнению с ними миниатюрные фотоаппараты типа известного всем ФЭДа.

С ним и начал свою творческую жизнь Михаил Рыжак. В 30-х годах его динамичные, содержательные репортерские фотографии с гигантских строек тех лет, из колхозной или студенческой жизни публиковались в таких престижных всесоюзных газетах, как "Известия", "Труд" и даже в "Правде", в журналах "СССР на стройке" и многих других. Михаил Ильич в те поистине исторические годы исколесил почти всю огромную страну с запада до далекого востока, с севера до жаркого юга. В 1939 году, когда родилась газета Одесского военного округа "Защитник Родины" (трудно понять, почему в последние годы ее переименовали в странное "Слава и честь", как будто с изменением системы нет уже ни Родины, ни ее защитников?) Михаил Рыжак стал первым ее штатным фоторепортером. А когда началась война, он рядом с солдатами под огнем противника снимал своим ФЭДом идущих в атаку бойцов и артиллеристов, летчиков и танкистов, бои под Одессой во время осады города и улицы самого города, его окраины, где жители рыли противотанковые рвы, окопы, а кое-где и баррикады сооружали, всячески стараясь помочь красноармейцам остановить коварного врага.

А потом, уже с наступающими нашими войсками Рыжак прошел с фотоаппаратом до Берлина, был летописцем многих боевых операций. А в апреле 1944-го он вместе с войсками- освободителями вернулся в родную Одессу. Теперь на его "вооружении" помимо старенького ФЭДа была и видавшая виды немецкая "лейка", одна из немногих, сделанных буквально перед началом войны по заказу командования германской армии специально для пилотов. На внешней стороне задней крышки фотоаппарата, который складывался так, что легко помещался в кармане мундира или пиджака, был выдавлен силуэт орла, держащего в когтях кружок с ярко выделенной свастикой, а левее выдавлен номер 32. То есть номера фотоаппаратов были всего лишь двузначными, а может, и трехзначными в отличие от нынешних даже самых дорогих новейших фотоаппаратов серийного производства с шести и даже семизначными порядковыми номерами. И был на той авиаторской "лейке" безукоризненный по исполнению и качеству объектив, линзы которого, изготовленные не машиной, а умелыми человеческими руками, буквально рисовали объект съемки так, что любой художник позавидует.

Закончилась война, и Михаил Ильич снял майорские погоны, хотя продолжал трудиться в том же "Защитнике Родины".

Там воспитал он нескольких фоторепортеров и, хотя все чаще шалило сердце, выезжал и в воинские подразделения, и на большие маневры-учения, в которых принимали участие не только полки, а целые дивизии, включая новейшую боевую технику. Это были явные перегрузки, ибо во время подобных съемок нужно не только "остановить мгновение", но и постоянно передвигаться, иной раз в быстром темпе. И все же, в отличие от многих молодых совершенно здоровых своих коллег, Михаил Рыжак активно участвовал в международных фотоконкурсах, в областных фотовыставках и всегда занимал призовые места.

Было время, когда волею судьбы мы жили с ним в одном доме по улице Подбельского, и первое время почтальоны путали корреспонденцию, ибо оба мы Михаилы, а в фамилиях различие лишь в одной букве.

Этот снимок сделан во время выступления Михаила Рыжака на республиканском семинаре фотожурналистов в Киеве.

Михаил РЫБАК.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья