Номер 41 (986), 23.10.2009

Любите ли вы так Моцарта, как люблю его я? Тогда дождитесь, когда вернется с гастрольного турне "Новая Одесская опера" и пойдите на спектакль "Дон Жуан" Вольфганга Амадея Моцарта в постановке ирландско- канадского дирижера Кельвина Малона (знакомого одесским любителям оперы по двум прошедшим в июле спектаклям оперы "Кармен", вызвавшем бурную дискуссию) и немецкого режиссера Франка-Бернда Готтшалка.

Если вы любите Моцарта так, как люблю его я, но вам не нравится модернизм в оформлении спектакля, поскольку вы привыкли к пышным оперным декорациям и костюмам, то просто закройте глаза и наслаждайтесь дивным звучанием оркестра и прекрасным вокалом исполнителей, так как результат работы Малона в спектакле "Дон Жуан" с вокалистами, хором и оркестром не может не вызвать восхищения.

Многие музыканты-профессионалы, с которыми я беседовала после допремьерного показа спектакля, прошедшего 16 сентября на сцене Одесской музкомедии, говорили, что давно не слышали такого оркестрового исполнения.

Вновь созданный оркестр, получивший название "Фестивального", под управлением Малона звучал просто дивно. Тонкая нюансировка, интересно расставленные акценты, хрустальная прозрачность и пафосная мощь, все многообразие музыкального языка Моцарта (хотя состав оркестра меньше так называемого "моцартовского") вызывали восхищение.

То же можно сказать о небольшом камерном хоре, принимающим участие в спектакле.

Что касается солистов, то меня просто потрясли ансамбли (от дуэтов до септетов) слаженностью и блеском, с которым исполнялись участниками спектакля музыкальные номера. Это был, что называется, "высший пилотаж".

Очень не хотелось бы вступать в какую-то дискуссию, но, как и при написании рецензии на пресловутый спектакль "Кармен", приходится это делать. В первую очередь, хочу возразить тем, кто возмущается, почему, мол, организаторы пригласили на спектакль исполнителей из-за рубежа, да к тому же каких-то "мало известных". Что, мол, не нашлось певцов у нас в Украине, в частности в Одесском оперном театре?

Начну с того, что в силу известных обстоятельств, трудно предположить, чтобы кто-либо из солистов нашего театра предложил свою кандидатуру на кастинг.

Кстати, уверены ли оппоненты, что певцы нашего оперного театра широко известны за рубежом? Когда в Петербурге я завязала разговор о таком уникальном певце, как наш Анатолий Капустин, большой поклонницей которого я являлась всегда, меня сразу спросили: "А где он еще пел, почему он не участвует в международных оперных проектах?" И еще, уверены ли те же оппоненты, что они только по именам могут судить о популярности того или иного вокалиста за рубежом? Конечно, Пласидо Доминго или Дмитрий Хворостовский участия в проекте Сергея Проскурни не приняли, но если бы все оперные проекты ориентировались только на Доминго или Хворостовского, то их можно было бы закрыть раз и навсегда. Можно было в Украине найти вокалистов, не уступающих тем, кто принял участие в постановке "Дон Жуана"? Безусловно. Но вынуждена напомнить. Проект осуществлялся в рамках развития культурного диалога между известными оперными театрами разных стран. Диалог этот инициирован Международным Фондом оперных постановок (в Фонд вошли страны Бенилюкса), подписавшим Протокол о совместной деятельности в сфере музыкальных театров с Министерством культуры и туризма Украины. Ко-продюсерами в данном проекте выступили агентство Супеж Мюзик Менеджмент и директор театра "Новая Одесская опера" Сергей Проскурня (не буду вдаваться в финансовую сторону вопроса, могу только сказать, что условия для украинской стороны очень выгодные). Проект предусматривал большое гастрольное турне за рубежом (турне началось с премьеры в Гааге). Для многих украинских артистов такое турне было бы сопряжено с определенными сложностями, и поэтому они даже не принимали участие в кастинге. Кроме того, решающий голос в выборе исполнителей, естественно, принадлежал дирижеру.

Впрочем, к чему дискуссия, когда шумный успех постановки в Гааге, Генте и других городах Бельгии и Голландии, - лучшая рекомендация спектакля.

Две главные партии в спектакле наравне с иностранными певцами исполняют украинские вокалисты.

В партии Командора одесситы услышали замечательного украинского баса Юрия Кудрявцева. В другом составе (на генеральной репетиции спектакля) ту же партию пел Мартин Оху, выходец из Северной Кореи.

В партии Дон Жуана баритон из Харькова Александр Лапин занят параллельно с австрийцем Себастьяном Хуппманном. Эти два певца создают разные образы. С точки зрения вокала оба интересных исполнителя, как мне показалось, были равноценны. С точки зрения тембра мне лично больше понравился более глубокий, бархатистый баритон Лапина. Как мне думается, именно такой голос должен быть у обольстителя Дон Жуана. Да и внешне, и по рисунку роли более зрелый Лапин выглядит намного сексуальнее, намного "донжуанистее" легкого, порывистого Хуппманна.

На партию Донны Анны тоже приглашены две певицы: Клаудиа Патакка (сопрано из Нидерландов) и польская певица Карина Скржешевська. Обе исполнительницы оставили прекрасное впечатление. Красивые компактные голоса, хорошие верхние ноты.

В спектакле заняты еще две вокалистки.

Янни Зомер (сопрано из Нидерландов), исполняющая партию брошенной Дон Жуаном Эльвиры, показала себя опытной моцартовской певицей, с большим голосом и хорошим темпераментом, проявившемся как в пении, так и в сценическом поведении.

Нежной, юной Церлине как нельзя более подходит серебристый, как колокольчик, голос Хонни ван Хьойхтен (Нидерланды), а медлительному, надежному Мазетто - уверенный бас Микко Ярвилуото (Финляндия).

Роберт Питчер (США), спевший партию Дона Оттавио, - обладатель небольшого, но приятного тенора, показал себя как хороший вокалист, умеющий умно распоряжаться своим голосом.

Итак, надеюсь, оркестр и певцы вам понравятся.

Но вернемся к вопросу о сценографии, которая, как мы допустили в начале, может вам не понравится. Действительно, маститый режиссер-постановщик спектакля Готтшалк, на счету которого 200 оперных постановок (в том числе три "Дон Жуана"), явно тяготеет в своем творчестве к модернизму в сценографии, находя в нем ту лаконичность и аскетичность, которая позволяет сформировать сценическое пространство, не отвлекая при этом зрителей (слушателей) от главного - музыки и сценического действия. Такая концепция близка, скажем, тем режиссерам кино, которые и сегодня предпочитают работать в черно-белом формате, находя его более выразительным. Она близка и тем фотохудожникам, которые, делая черно-белые снимки, считают, что в фотографии (помимо композиции и прочего, и прочего) главное не цвет, а свет. (К сожалению, в упомянутом допремьерном спектакле задуманная и расписанная световая партитура не была осуществлена - не позволили технические условия Театра музкомедии.)

Почему я упомянула черно-белое кино и черно-белую фотографию? Потому что Готтшалк и художник-сценограф Карел Шпанхак (Нидерланды) в оформлении декораций тоже ограничились двумя цветами: густо синим, как ночь, под покровом которой Дон Жуан обольщает и соблазняет свои жертвы, и пылающе красным - цветом страсти. Интересно, что красный цвет вначале едва проглядывает из открытых дверей дома Донны Анны (красный цвет как бы изнанка фасадов домов), затем красного становится все больше и больше, пока в последней сцене он не завладевает всем пространством, как апофеоз страстей.

Декорации полифункциональны. Огромные параллелепипеды (на плоских гранях которых в нужный момент распахиваются окна и двери), как при игре в кубики, могут создавать нужные конфигурации. Понимаю, что этот "кубизм" может тоже кем-то плохо восприниматься. Однако, с моей точки зрения, изысканная, многоцветная барочная музыка Моцарта не нуждается в таком же многоцветно-барочном оформлении, во всех этих позолоченных завитушках и финтифлюшках. Это давно поняли современные постановщики спектаклей за рубежом. (Хотя здесь прямой ассоциации нет, мне почему-то вспоминается "Черный квадрат" Малевича, возможно, как сублимация аскетизма и концентрации.)

Зато "завитушки" неотъемлемо присутствуют в игровом рисунке поведения слуги Дон Жуана Лепорелло. Режиссер, как говорится, "на все сто" использует комическое дарование баритона из Нидерландов Ганса Питера Хермана, исполняющего роль Лепорелло. Но поведение Лепорелло во многом отражает поведение его хозяина. Их пластика дополняет друг друга, хотя движения одного выдают грубость простолюдина, а второй движется с изяществом и легкостью аристократа. (У Эдварда Радзинского в "Последнем Дон Жуане", поднаторев со временем в любовных науках, Лепорелло вообще берет верх над постаревшим хозяином и сам становится покорителем женских сердец.) Недаром художник по костюмам Марритт Ван дер Бюргт (Нидерланды), придерживаясь в своей работе не столько исторической точности, сколько характеристик персонажей, одевает слугу и хозяина почти одинаково, в первую очередь по цвету. (Потому им так легко оказывается ввести в обман остальных персонажей, обменявшись лишь плащами.) "Дон Жуан" - это опера характеров. Поэтому темпераментной пластике, стремительности Дон Жуана и его слуги в спектакле противопоставляются полные достоинства движения Доны Анны (страстность - лишь в исполнении арий) и Дона Оттавио. У юной крестьянской пары Церлины и ее жениха Мазетто - свой пластический рисунок.

Не знаю, убедила ли я вас принять современную режиссерскую концепцию спектакля - она, главным образом, заключена в сценографии. Но обещаю, что в финале оперы режиссер приготовил вам некий сюрприз. По-секрету расскажу вам о нем. Но сначала немного о герое оперы.

Легенда о коварном обольстителе женщин Дон Жуане (Хуане, Гуане, Джованни) бродила по свету, пока в 1630 году испанский драматург Тирсо де Молина не облек ее в литературную форму, написав пьесу "Севильский обольститель". Так Тирсо де Молина стал родоначальником литературной жизни бессмертного Дон Жуана. Бессмертного потому, что, погибнув от руки статуи убитого им Командора в пьесе де Молина, он снова и снова оживает в произведениях Мольера, Гольдони, Байрона, Пушкина, Фигейредо, Леси Украинки и других авторов, включая современных, которые изощряются на тему жизни великого распутника, кто как может. Не меньше внимания севильскому обольстителю уделили и композиторы. Через полтора столетия после выхода пьесы де Молина 29 октября 1787 г. в Национальном театре Праги состоялась первая постановка "веселой драмы" Вольфганга Амадея Моцарта "ДОН ЖУАН, или НАКАЗАННЫЙ РАСПУТНИК".

А спектакль, посетить который я призываю вас, можно было бы назвать "ДОН ЖУАН, или НЕНАКАЗАННЫЙ РАСПУТНИК". Потому что Франк-Бернд Готтшалк решил напомнить зрителям, что Дон Жуан вечен - он легенда, миф, а мифы не умирают. И Дон Жуан, гибнущий в финале оперы под тяжестью своих грехов, тут же и воскресает. Финал в постановке Готтшалка подтверждает заявленный композитором жанр "веселой драмы" - пока Донна Анна, Церлина, их женихи Оттавио и Мазетто торжествуют возмездие, соблазненная и покинутая Дон Жуаном Эльвира предается печали, а перепуганный Лепорелло понемногу приходит в себя, жизнь возвращается к обольстителю, и он потихоньку исчезает. Дальше - немая сцена...

Концовка спектакля получилась забавной, изящной и философской. Она вам понравится.

Елена КОЛТУНОВА.

Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья