| |
|
Номер 35 (780), 09.09.2005 ВЫСТАВКА НИ ДНЯ БЕЗ РИСУНКА
Юрий Карлович ОЛЕША писал: "Ни дня без строчки!" Геннадий Васильевич ГАРМИДЕР выбрал для себя другой способ жизни: "Ни дня без рисунка!" На выставке, открывшейся в Одесском художественном музее к юбилею художника (Гармидер – ровесник Победы, родился в 1945 г.), экспонируется 115 работ Гармидера – и это лишь малая толика того, что сделал он за всю жизнь (более 140 работ закуплены только министерствами культуры Украины и России, а сколько их в частных коллекциях, сколько ушло за рубеж – в музеи Болгарии, Венгрии, США и др.) Так что Гармидер действительно не может прожить дня, чтобы не взяться за кисть, карандаш или перо. Как-то я написала, что Санкт-Петербург – город строгих линий и неожиданных переплетений узоров, город, который просится в черно-белую графику, а вот, мол, Одесса – она требует пиршества красок. Недаром именно здесь расцвел талант и зародилась школа южно-русских художников. И что ж? Гармидер опрокидывает все мои представления. Его Одесса, воплощенная в графике, ничуть не утрачивает своего колорита. Только он выражен не в цвете, а читается в пластике рисунка, в его организации, в расстановке акцентов, потому что Гармидер мастерски владеет черно-белой палитрой. Одесские дворики – это уходящая натура, и именно графическое изображение ее говорит о призрачности, зыбкости того, что со временем, к сожалению, останется только на бумаге, картоне, холсте... Гармидер посвятил Одессе более 150 офортов, начиная с серии "Одесский год Пушкина". Кроме офортов, гравюр, пастелей, рисунков тушью, сангиной, сепием, углем, Гармидер пишет маслом, темперой, гуашью, акварелью. Его живопись отличается от графики раскованностью, как будто, вырвавшись из строгости линий, кропотливой деталировки рисунка ( в которой Геннадий достигает буквально ювелирности), он приобретает размашистость и свободу видеть все в особом "своем" цвете, в особых им ощущаемых формах. Это особенно чувствуется в портретах, в которых почти всегда присутствуют мягкий юмор и добрая улыбка. Достаточно привести лишь один пример: "Даная. Сельдь дунайская", где изображена то ли девушка, то ли русалка рубенсовского изобилия форм и плоти. С такой же улыбкой художник пишет автопортрет с котом на голове. Почти такая же любимая тема, как Одесса, – это море. Море вошло в жизнь Геннадия в юности, когда он строил с друзьями катамараны в Лузановке, ходил под парусами. Вероятно, в этих походах родилась страсть к путешествиям, впечатления от которых переносятся на полотна. На выставке представлена большая серия пейзажей, написанных "там под небом чужим". Я задала Геннадию вопрос: побывал ли он во всех местах, изображенных на его картинах, или часть из них – работа воображения, столь необходимого ему, как книжному иллюстратору? (Гармидер оформил около 300 книг, некоторые книги с его офортами хранятся в библиотеках Франции, в частности, в Сорбонне, библиотеке Конгресса США, в Москве, в Санкт-Петербурге и др). Гармидер честно признался, что кое-что он рисовал, пользуясь сложившимся образом. Например, старый Лондон или Париж XIX в. (в котором он изобразил и себя в костюме и, так сказать, имидже соответствующей эпохи). На выставке можно было увидеть и последнюю "книжную" работу Геннадия – детскую книжку поэта Игоря Потоцкого "Кораблик". Я взяла ее в руки и подумала, что только очень добрый человек мог сделать такие добрые, изящные, очаровательные рисунки, подчеркивающие веселый юмор этой книжки. Е. К.
|
|
||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||
)
