Номер 12 (1059), 1.04.2011

Одесситы получили возможность еще раз увидеть сценическое воплощение пьесы Александра Марданя "Ночь святого Валентина". Еще раз - потому, что в рамках фестиваля "Встречи в Одессе" спектакль показал Луганский драматический театр. Впрочем, тогда его смогло увидеть лишь небольшое число зрителей, что само по себе и неплохо, так как режиссер Луганского театра П. Морозов превратил психологическую драму Марданя в дешевый жесткий триллер.

Несколько слов о драматургии Александра Марданя. Первые его пьесы я воспринимала как чисто кассовые поделки, рассчитанные на успех у непритязательной публики за счет узнаваемости ситуаций и персонажей и обилия бытовых афоризмов. Этими банальными афоризмами пьесы были буквально нафаршированы, что лично у меня вызывало раздражение - ну ни один персонаж в простоте, что называется, слова не скажет. Особенно ими (афоризмами) грешила пьеса "Девочки".

Но со временем А. Мардань начал, по его собственному признанию, писать, ориентируясь на интеллигентную публику, точнее, на интеллектуалов. Затертые афоризмы сменились цитатами из философов, ссылками на библейские сюжеты. Да и фабулы его пьес стали оригинальнее, персонажи интереснее.

Пьесы Марданя сегодня востребованы в разных уголках бывшего Союза. Только "Ночь святого Валентина" до недавнего времени была поставлена на одиннадцати сценах.

Двенадцатую "Ночь" (я имею в виду "Ночь святого Валентина") поставил наш ТЮЗ.

Надо сказать, что А. Марданю часто катастрофически не везет с режиссерами.

После китчевой постановки пьесы "Ночь святого Валентина" Луганским театром, я надеялась на то, что в Одесском ТЮЗе, спектакли которого благодаря художественному руководству и режиссуре заслуженного артиста Украины Владимира Наумцева, отличаются интеллигентным прочтением материала, можно будет увидеть нечто заслуживающее внимания. Но, увы...

Что же собой представляет спектакль в ТЮЗе, поставленный режиссером из Севастополя Андреем Масловым?

Режиссер использовал в своей постановке все "новинки" последних десятилетий. Тут тебе и выходы, точнее, выбеги актрисы в зал. Тут и дымовые завесы. Тут и введение в сюжет двойника героини, ее второго "я", ее Тени, пластически отображающей внутреннее состояние героини спектакля... Есть и другие столь же "свежие" новации... Словом, как писал Шекспир, можете получить "ЧТО УГОДНО".

По поводу напускания тумана... Туман, или, как подразумевается, клубы пара врываются в гостиную богатого дома, где обитают отнюдь не бедные герои спектакля, вместе с их приходом с морозной улицы. Так что, то ли архитектор, то ли режиссер перепутали богатый особняк с избой с нетоплеными сенями?

Что касается Тени (З. Скальская), то, не говоря уже о том, что ее эволюции по сцене тормозят развитие сюжета (в и так затянутом первом акте), но в хореографии А. Андриановой (Севастополь) ее дуэт-слияние с героиней у некоторых журналистов с богатым воображением невольно вызывает нехорошие ассоциации, покруче тех, которые в свое время возникали после знаменитой молодежной постановки "Кармен" на сцене Оперного театра. Что уж тогда говорить о неискушенных зрителях, которые не очень сильны в метафорическом видении, правда, к счастью, они свои нехорошие мысли не выплескивают на газетные полосы.

Совсем уж некстати Тень дублирует движения героини, отбивающейся от пытающегося изнасиловать ее Валентина. Бедный зритель не знает, на кого раньше смотреть. Засмотришься на тень, которая барахтается на переднем плане, того и гляди пропустишь пикантный момент, поскольку реальные герои сражаются где-то в полумраке левой кулисы.

Но пора читателям раскрыть, о чем идет в пьесе речь. Здесь уместно начать с того, что жизнь 42-летней героини Саши, с ее точки зрения, - это пресная овсяная каша, а сама она собака, потерявшаяся в этой жизни. Поэтому практически весь спектакль назойливым рефреном (по поговорке, що занадто, то не здраво) звучат стихи, написанные героиней Сашей, о потерявшейся собаке по имени Саша, которую следует кормить овсяной кашей. И Саша - героиня, а не собака - выдумывает ролевые игры, чтобы разнообразить эту "овсяную" жизнь, в которой живут они с мужем, каждый в своем замкнутом пространстве. У приверженца символизма Марданя это символизируют на сцене белый павлиний голубь в тесной клетке и серебристая рыбка в небольшом шаре-аквариуме.

Спектакль так и начинается с очередной игры Саши и ее мужа в первое знакомство. Игра завершается обидой - вместо обещанных подснежников (14 февраля!) муж дарит Саше ненавистные лилии. Муж уходит якобы за подснежниками, но перед уходом подсыпает жене в бокал снотворное, чтобы она уснула и не заметила его долгого отсутствия. В дальнейшем из пьесы должно стать понятным, что таким образом он "линяет" к любовнице.

Саша остается дома. Чтобы возбудить ревность мужа, она заказывает мужчину по вызову. И тут появляется неизвестный, которого она сначала принимает за приглашенного мужчину, но оказывается, что это ее бывший соученик по школе Валентин, уже 25 лет в нее влюбленный. Это он когда-то, взобравшись по трубе на второй этаж, оставил ей букетик подснежников. А сейчас, будучи проездом в родном городе, отыскал ее. После бурных объяснений, включающих попытку изнасилования, Саша понимает, что вот с этим, не очень благополучным человеком не в смокинге, а в тельняшке, с лицом, изуродованным шрамом, она была бы счастлива. Она винит его в том, что его робость в юности лишила ее счастья. Валентин уходит, он опаздывает в аэропорт, а Саша в бессилье разбивает зеркало, в котором отражается ее лицо, а затем громит все вокруг.

Во втором отделении зрители и вернувшийся под утро муж понимают, что приход Валентина - это приснившийся Саше сон. Выясняется, что настоящий Валентин уже давно подорвался на мине, что из спальни исчезли якобы подаренные им подснежники. Да и героиня, которую "переодела" в другой наряд ее Тень, снова в том же платье, в котором оставил ее муж. Но Саша не верит, что ей это все приснилось. Выпив бокал вина с растворенным в нем снотворным, она мчится на машине в аэропорт, но по дороге засыпает за рулем и погибает.

Я бы не стала так подробно пересказывать пьесу, если бы не замечания по ходу сюжета.

Начнем с бокала вина с растворенным снотворным. Поскольку зрители поначалу не знают, что в бокале не яд, то он должен был бы держать зрительный зал в напряжении. Но очень быстро бокал исчезает из поля зрения, и этот крючок, на который должно нанизываться зрительское внимание, перестает работать. И даже тот роковой момент, когда перед тем, как, выскочив из дома, чтобы сесть за руль, Саша осушает бокал, остается уже незамеченным.

В недоброй памяти Луганской постановке Саша умудрялась уснуть, даже не успев выехать со двора. А ее муж, оказавшись настоящим циничным злодеем, торжественно сообщал по телефону любовнице, мол, все в порядке, план сработал.

В постановке А. Маслова вообще не совсем понятно, с какой целью муж подсыпает снотворное. В начале спектакля - это хороший драматургический ход, пусть зрители думают, что это яд, пусть понервничают. Но, конечно, речи о плане убийства нет. Даже будучи злодеем, муж не мог предвидеть и рассчитать такое развитие событий. Но и пояснений четких зритель не услышал. Возможно, в финале, в перекличку ГАИшников, комментирующих аварию, и вплетается голос мужа, и из его разговора с любовницей становится понятно, зачем он подсыпал снотворное, но разобрать, кто и о чем переговаривается, практически невозможно. Здесь бы надо поработать тонмейстерам (звуковикам).

Кстати, о том, что Саше снится сон, можно было бы догадаться по тому, что вместе с Валентином, опережая его, в дом влетают, точнее, входят на натянутых от пола нитях, десятки разноцветных воздушных шаров. Смотрится эффектно. И в финале первого акта, когда Саша неистовствует, она давит эти шары, и они лопаются с громким звуком, что тоже эффектно. Но в эпизодах с Валентином шары то и дело заслоняют лица актеров, оказываясь на первом плане...

Спектакль поставлен для нескольких составов. Саша - Оксана Бурлай-Питерова, Ирина Охотниченко и Янина Крылова, Муж - Сергей Демченко и Тарас Баглюков, Валентин - Сергей Фролов и Сергей Гутько.

Еще на пресс-конференции я задала режиссеру вопрос:

- Не тяжело ли ставить спектакль с разными актерами? Георгий Товстоногов всегда ставил в одном составе, так как, по его словам, он не мог ставить одновременно два разных спектакля.

На что я получила следующий ответ:

- А у меня спектакли - клоны. Я подбирал актрис схожих по психофизическому складу.

Честно говоря, я удивилась. Подгонять такую, например, актрису, как Ирина Охотниченко, с ее ярко выраженной индивидуальностью, под какой-то трафарет?

К счастью, полное клонирование режиссеру не удалось. И мне показался наиболее интересным спектакль с Охотниченко-Фроловым. Разнообразнее палитра. Где-то темпераментная актриса сдерживает эмоции, зато в других эпизодах дает эмоциональный выплеск большой силы.

На уже упомянутой пресс-конференции директор театра Евгений Бубер сказал, что ТЮЗ должен стать семейным театром - для детей и родителей. Не могу не согласиться с тем, что пьесы для детей могут и должны быть интересны и старшему поколению. А пьесы для взрослых... На "Ночь святого Валентина" или на "Филумену Мортурано" малышей не приведешь, но... Актеры должны иметь возможность работать с большой драматургией, а не играть всю жизнь четвертого гриба в сказке о Красной Шапочке.

Впрочем, "взрослые" спектакли в ТЮЗе время от времени появляются, но, к сожалению, как-то быстро исчезают из репертуара. А жаль.

Елена КОЛТУНОВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья