Номер 06 (699), 13.02.2004

К 70-ЛЕТИЮ НАЧАЛА ЧЕЛЮСКИНСКОЙ ЭПОПЕИ.

Сейчас, за давностью лет, уже не восстановишь удивительной атмосферы соучастия в эпопее "Челюскина", которой была охвачена вся страна. Весна тридцать четвертого года была заполнена сообщениями о судьбе челюскинцев. Имена челюскинцев и имена летчиков, спешивших им на помощь (в их честь названы улицы в Одессе), были известны каждому.

Самоотверженность пилотов и механиков, сделавших совершенно невероятное по тем временам дело, была очевидна. Героизм этих людей был героизмом не одного мгновения, когда человек может забыть о самосохранении и опасности. Это были недели беспрестанного, отчаянного и смертельно опасного труда. И потому неудивительно, что рождение самой высокой награды страны – Героя Советского Союза – было связано с событиями тех месяцев и подсказано ими.

6 ноября 1933 года, в канун празднования XVII годовщины Октября, в Москве была получена телеграмма с борта парохода "Челюскин". В ней говорилось, что пароход вошел в Берингов пролив, находится у острова Диомида в двух милях от чистой воды. Наконец-то профессор О. Шмидт добился осуществления своей мечты – пройти за одну навигацию Северный морской путь от Мурманска до Дальнего Востока и открыть дорогу к освоению северных районов страны.

Сообщение о том, что "Челюскин" выходит на чистую воду, облетело всю страну – это были годы дальних полетов и плаваний, когда моряки и летчики стали самыми популярными в стране людьми. Но на следующий день ожидаемого сообщения о конце эпопеи "Челюскина" не последовало. Льды оказались тяжелыми. Они начали сносить пароход назад, к северу. Навстречу "Челюскину" бросился маломощный ледокол "Литке", но справиться с ледовым полем не сумел. "Челюскин" вмерз в лед и всю зиму медленно кружил в ледовом плену, дрейфуя в Чукотском море. Время от времени льды сжимали пароход, трещали переборки, команда готовилась к авакуации на льдину. На пароходе находилось более ста человек, в том числе несколько женщин.

14 февраля сжатие было особенно сильным.

В тот день в Москве была получена радиограмма:

"Полярное море. 14 февраля. Передано по радио.

13 февраля в 15 часов 30 минут в 155 милях от мыса Северного и в 144 милях от мыса Уэлен "Челюскин" затонул, раздавленный сжатием льдов. Уже последняя ночь была тревожной из-за частых сжатий и сильного торошения льда. 13 февраля в 13 часов 30 минут внезапным сильным напором разорвало левый борт на большом протяжении – от носового трюма до машинного отделения. Одновременно лопнули трубы паропровода, что лишило возможности пустить водоотливные средства, бесполезные, впрочем, ввиду величины течи.

Через два часа все было кончено. За эти два часа организованно, без паники выгружены на лед давно подготовленный аварийный запас продовольствия, палатки, спальные мешки, самолет и радио. Выгрузка продолжалась до того момента, когда нос судна уже погрузился в воду. Руководители экипажа и экспедиции сошли с парохода последними, за несколько секунд до полного погружения.

Пытаясь сойти с судна, погиб завхоз Могилевич. Он был придавлен бревном и увлечен в воду.

Начальник экспедиции Шмидт".

За сухими словами телеграммы – долгие недели ожидания этого неизбежного часа, но и борьба до последнего момента. В ней уже заложены все последующие недели челюскинской эпопеи – горстка отважных людей на крошащихся льдинах в полярной ночи, на морозе за сорок градусов.

...Еще до того, как "Челюскин" затонул, мыса Уэлен достигли два самолета АНТ-4, которые вели летчики А. Ляпидевский и А. Конкин. Но все попытки перелететь полярной ночью к пароходу, возле которого зимовщики во льдах пробивали посадочную площадку, ни к чему не приводили. На таком морозе не удавалось прогреть моторы, и постоянные снежные бури не давали подняться в небо. К тому же в Уэлене не было запасных частей, не хватало бензина, масла, за сжатым воздухом в январе летчик Ляпидевский сквозь пургу совершил долгое путешествие на собаках в бухту Провидения.

Когда стало известно о гибели "Челюскина", в Арктике бушевала пурга. Пять дней Ляпидевский, у которого остался один сравнительно исправный самолет, не мог взлететь. Тем временем была организована правительственная комиссия по спасению челюскинцев. Во Владивостоке срочно грузили на пароход маленькие самолеты Р-5 звена Каманина, чтобы с Камчатки лететь к "Челюскину". Летчики С. Леваневский и М. Слепнев отправились вокруг света в Америку, на Аляске взяли два американских самолета, чтобы на них пробиваться к зимовщикам. Но в начале тридцатых годов в полярную зиму самолеты могли пробиться к Уэлену короткими перелетами, и в те дни надежда была лишь на самолет Ляпидевского.

Ляпидевский смог вылететь 21 февраля. Он знал, что посадочная площадка в ледяном лагере слишком мала, чтобы безопасно садиться на льдину, но это пилота не останавливало. Дальше вспоминает сам Ляпидевский: "Идем в море по курсу. По нашим подсчетам, мы уже должны быть в лагере, а его даже не видно. Начинаем ходить галсами, чтобы перекрыть наибольшую площадь. Лагеря нет, а бензина у нас только на семь часов. Около часа мотор работал на земле, и около четырех часов мы уже летим – значит, использовали пять летных часов. Пора возвращаться... Погода резко меняется, туман усиливается, пурга. Видимость скверная, идем на высоте 100-150 метров. Бензин на исходе, вот-вот иссякнет.

Бензиномера у нас не было... Наконец показался Уэлен. Я резко развернулся, повел на посадку без всяких кругов, только чтобы сесть. В общей сложности в эти метели я сделал 36 вылетов, считая и все неудачные полеты в лагерь..."

Радиограмма: "Лагерь Шмидта 5 марта. Самолет АНТ-4 под управлением летчика Ляпидевского при летчике-наблюдателе Петрове прилетел из Уэлена к нашему лагерю спустился на подготовленный нами аэродром и благополучно доставил в Уэлен всех бывших на "Челюскине" женщин и обоих детей... Посадка и подъем были проделаны удивительно четко и с пробегом всего на расстояние 200 метров. Успех полета т. Ляпидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз... Между лагерем и аэродромом образовалась большая полынья, так что для переправы пришлось три километра тащить из лагеря шлюпку через лед...

Начальник экспедиции Шмидт".

Казалось, спасение челюскинцев наладилось. Но... "На следующий день я хотел вылететь в лагерь опять, но погода снова испортилась. Шел снег, была пурга. 10, 11, 12 и 13 марта погода стояла переменная. Я каждый день вылетал, но возвращался обратно из-за непогоды и из-за неисправности мотора".

Пилоты и механики недосыпали, падали от усталости, были все обморожены, и слова Ляпидевского "каждый день вылетал" – скрывают за собой другие – "я каждый день отчаянно рисковал жизнью".

14 марта самолет Ляпидевского пропал без вести.

В эти же дни звено самолетов Н. Каманина вылетело с Камчатки. В пути самолеты попали в пургу и потеряли друг друга. И до спасательной базы не добрались. Самолет Леваневского с начальником спасателей Г. Ушаковым разбился при перелете из Нома, попав в сильную пургу в районе Колчинской губы, где, как потом выяснилось, потерпел аварию и самолет Ляпидевского... Наступили тревожные дни. Подвижки льдов ломали ледовый лагерь, к тому же заболел и руководитель экспедиции Шмидт, а погода и полярная зима делали все, чтобы сорвать спасение челюскинцев.

Положение прояснилось лишь к началу апреля. Из звена Каманина он сам и опытный полярный летчик В. Молоков прибыли в Ванкарем, туда же чукчи на собаках за много километров перевезли пять тонн авиационного бензина. Вскоре в Ванкареме оказались самолеты М. Водопьянова и И. Доронина, опустился прилетевший с Аляски самолет Слепнева.

И вот 7 апреля в ледовый лагерь прорвались сразу три самолета. Сначала грузили больных, хотели вывезти и Шмидта, но он наотрез отказался покидать льдину, "Положение Шмидта с каждым днем ухудшается, – пишет Ушаков. – Он часто впадает в бредовое состояние. Температура выше 39. Вечером я советовался с его помощниками. Один из них мне говорит: "Придется подождать, пока Шмидт потеряет сознание. Тогда можно будет погрузить его в самолет и вывезти. До этого ничего не выйдет".

Ушаков не стал ждать, и Шмидта по приказу из Москвы силой эвакуировали 12 апреля. Наконец наступил день, когда в ледовом лагере, аэродром которого то и дело крошился под напором ропаков, осталось десять человек. Никто не спал в ту ночь на базе в Ванкареме: если испортится погода и аэродром будет разрушен, то последним шестерым полярникам его не восстановить. Но погода, словно исчерпав весь запас коварства, удержалась еще на один день...

В день, когда последний челюскинец сошел с самолета в Ванкареме, там была получена правительственная телеграмма: "Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Слепневу, Водопьянову, Доронину.

...Входим с ходатайством в Центральный Исполнительный Комитет СССР:

1) Об установлении высшей степени отличия, связанного с проявлением геройского подвига, – звания "Героя Советского Союза".

2) О присвоении летчикам: Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Сленеву, Водопьянову, Доронину, непосредственно участвовавшим в спасении челюскинцев, звания "Герой Советского Союза".

З) О награждении орденом Ленина поименованных летчиков и обслуживавших их бортмехаников... и о выдаче им единовременной денежной награды в размере годового жалования".

Подготовил Феликс КАМЕНЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья