Номер 5 (1102), 10.02.2012

Незаметно прошло 110-летие со дня рождения кинорежиссера Леонида Трауберга. Между тем уроженец Одессы, проведший детство на Раскидайловской и окончивший Вторую гимназию, Л. Трауберг входит в немногочисленный круг родоначальников советского кинематографа, а его дуэт с Григорием Козинцевым, вследствии которого родились такие киношедевры, как "Шинель", "СВД", "Новый Вавилон" и сверхзнаменитая трилогия о Максиме, считается едва ли не самым ярким примером успешности творческого сотрудничества за всю историю кинематографии. Л. Трауберг уехал из Одессы совсем юношей, но память о родном городе хранил бережно. С Одессой связан примечательный эпизод в творчестве режиссера.

В середине сентября 1928 года одесситы, которые жили в районе Художественного музея, могли наблюдать странную картину: на спуске от Софиевской улицы до Пересыпского моста внезапно появились пушки, возле которых копошились люди, одетые в военную форму XIX века, причем явно не российского образца. Первыми внесли ясность вездесущие одесские мальчишки: здесь снимается фильм о Парижской коммуне, а Софиевская и спуск изображают Париж, и не просто Париж, а знаменитый Монмартр. Наиболее стойкие любители, у кого хватало времени наблюдать за съемками (а в Одессе в таких людях недостатка никогда не было), видели, как снизу, от Пересыпского моста, двигалась колонна женщин, которых встречали солдаты с пушками и штыками. Но в процессе переговоров женщины постепенно оттесняли солдат, и над пушками взвивался красный флаг.

Эта сцена воскрешала историческое событие 18 марта 1871 года, с которого, собственно, и началось восстание, вошедшее в историю как Парижская коммуна.

Но каким образом спуск на Софиевской оказался "парижским Монмартром"? Много лет спустя эту историю рассказал автору этих строк сам Леонид Захарович Трауберг, который вместе с Григорием Козинцевым снимал картину "Новый Вавилон".

Вообще фильм начинали снимать в Ленинграде, где в то время жили и работали оба соавтора. Но оказалось, что в Северной Пальмире невозможно найти подходящие здания. Всю натуру, которую предлагали ассистенты, безжалостно браковал художник фильма Евгений Эней. Он вспомнил, что дома, похожие на парижские - окна с жалюзи, балконы на втором этаже, - как-то видел в Одессе. Л. Трауберг радостно поддержал художника: он уже давно не бывал в родном городе и хотел посмотреть, как тот изменился за прошедшие годы.

После обследования натуры было решено снимать в Одессе две ключевые сцены: историю с пушками на Монмартре и последнюю баррикаду Парижской коммуны. С "Монмартром" все обошлось как нельзя лучше: солнечные дни позволили достаточно быстро провести сложную в постановочном плане съемку. А вот с другим эпизодом - баррикадой - дело застопорилось.

Сначала все шло по плану: нашли место на улице Троицкой, подготовили весь реквизит и даже успели снять начало - как сносят мебель, как сооружают баррикаду, но тут резко изменилась погода - внезапно исчезло солнце. И хотя оператор Андрей Москвин вытребовал из местной кинофабрики буквально всю осветительную аппаратуру, которая была в наличии, но даже у такого виртуоза ничего не вышло. Солнца ждали несколько дней, пока не решили вернуться в Ленинград, и там - в павильоне - провести основные съемки. Как рассказывал Л. З. Трауберг, подмены натуры декорацией никто не заметил, а последний из участников Парижской коммуны, Гюстав Инар, которого режиссерам удалось привезти в Ленинград, высказался о фильме весьма одобрительно: мол, так оно было в действительности.

"Новый Вавилон" вышел на экраны в начале 1929 года и провалился в прокате. Даже коллеги-кинематографисты оценили его весьма скептически. Однако время изменило акценты. В 1971 году, к столетию Парижской коммуны, "Новый Вавилон" демонстрировали во Франции с музыкой Дмитрия Шостаковича, и этот показ имел сумасшедший успех. Среди лучших сцен фильма критики выделяли именно "Монмартр" и "последнюю баррикаду". Сейчас "Новый Вавилон" признан последним шедевром советского немого кино. В 1975 году в Париже даже вышла книга статей об этом фильме, а через три года там же напечатали сценарий с фотографиями. Леонид Трауберг признавался, что тот фантастический прием, который оказали европейские синефилы их с Г. Козинцевым картине, был для него полной неожиданностью. Но на родине режиссеров эта лента еще долго значилась "формалистической" и лишь во времена перестройки Л. Траубергу удалось выпустить книгу, которая рассказывает об истории создания "Нового Вавилона". Есть там рассказ и о том, как Одесса подменяла собой Париж.

Александр ГАЛЯС.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья