|
Номер 04 (1348), 10.02.2017
"...ПАДАЕТ В ГОЛУБОВАТЫЙ
КОЛЮЧИЙ СНЕГ..."
Выстрел Жоржа Дантеса поражает сердца любителей поэзии через столетия, и каждый воспринимает смерть Пушкина как личную утрату, не уставая обсуждать обстоятельства, приведшие к дуэли, и предполагать, какие еще стихи могли бы быть написаны, не попади в цель роковая пуля.
Конечно же, самый знаменитый отклик принадлежит перу Михаила Лермонтова:
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде... и убит!
Василий Жуковский без пафосного обличительства передает свое скорбное оцепенение:
Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе
Руки свои опустив. Голову тихо склоняя,
Долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем
Мертвому прямо в глаза...
Винит судьбу Александр Полежаев:
Когда рука его сулила
Нам тьму надежд, тогда сразила
Его судьба, седой палач!
Однажды утро голубое
Узрело дело роковое...
О, плачь, Россия, долго плачь!
Федор Тютчев упрекает Дантеса:
Будь прав или виновен он
Пред нашей правдою земною,
Навек он высшею рукою
В "цареубийцы" заклеймен.
К однокашникам по Царскосельскому лицею горестно обращается Вильгельм Кюхельбекер:
Не принесет он новых песен вам,
И с них не затрепещут перси ваши;
Не выпьет с вами он заздравно чащи:
Он воспарил к заоблачным друзьям...
А Петр Вяземский почтительно признается:
Наш лавр, наш вещий лавр, услада наших дней,
Который трепетом и сладкозвучным шумом
От сна воспрянувших пророческих ветвей
Вещал глагол богов на севере угрюмом,
Что навсегда умолк любимый наш поэт,
Что скорбь постигла нас, что Пушкина уж нет.
Алексей Кольцов по-былинному кручинился:
Знать, во время сна
К безоружному
Силы вражие
Понахлынули...
Шли годы, сменялись эпохи, но все с той же острой болью утраты пишет Эдуард Багрицкий в 1924 году:
...И Пушкин падает в голубоватый
Колючий снег. Он знает - здесь конец...
Недаром в кровь его влетел крылатый,
Безжалостный и жалящий свинец.
Кровь на рубахе... Полость меховая
Откинута. Полозья дребезжат.
Леса и снег и скука путевая,
Возок уносится назад, назад.
Он дремлет, Пушкин. Вспоминает снова
То, что влюбленному забыть нельзя, -
Рассыпанные кудри Гончаровой
И тихие медовые глаза.
Не мирится с гибелью поэта и Владимир Маяковский, готовый действовать в духе своего времени:
Сукин сын Дантес!
Великосветский шкода.
Мы б его спросили:
- А ваши кто родители?
Чем вы занимались
до 17-го года? -
Только этого Дантеса бы и видели.
И вот уже двадцать первый век, а одесский поэт Ефим Ярошевский, словно сообщая новость для первой газетной полосы, восклицает:
Убили Пушкина, убили!
без шума, без суда и пыли,
единым выстрелом в упор.
И до сих пор убийство длится,
и мчится пуля до сих пор,
и та дуэль все длится, длится...
И до сих пор
дуэльный пистолет дымится...
Тахир Сувханов в своем стихотворении "Смерть Пушкина" словно присутствует при агонии поэта:
Дыхание прерывистое тише,
В часах последний сыплется песок.
Желанный миг все ближе, ближе, ближе,
Последний чуть заметный слабый вздох...
Кому, правда, "желанен" этот миг, неясно, тридцатисемилетний мужчина по современным меркам - почти мальчик, но не будем упрекать поэтов, коим досталось то дарование, которое им досталось. Не счесть и анонимных сетевых авторов, переживающих эту трагедию в меру отпущенных им талантов:
... Тогда попросил он моченой морошки,
Его Натали покормила из ложки,
И тихо рыдая, припала к груди,
Он молвил сурово: "Довольно! Поди!".
Или даже так:
Уже нога легла на стремя,
"Конь Бледный" лишь посыла ждет,
И в пропасть покатилось время,
Обратный поведя отсчет!
Из дула пуля, словно овод!
И вариантов больше нет...
И Ангел Смерти, тронув повод,
Летит, как вихрь, за нею вслед!
Еще в сознанье белоснежно
Весь Мир распахнуто лежит,
Но Смерть, припавши к уху нежно,
Дохнула тихо: "Ты убит!"
Смирись, поэт! Твой час настал!
Ведь сам ты тоже убивал,
Не только гением пера...
Теперь пришла твоя пора
Летя в санях, на ездовых,
В последний раз бразды взметнуть!
Наследник всех своих родных,
Прощай! - Пора в последний путь!
"Нет, весь я не умру", - предупреждал при жизни Александр Сергеевич. И он будет жить, пока живы будут те, кто хранит в домашней библиотеке его книги, а в музеях - реликвии, предметы той далекой эпохи. И те, кто помогает школьникам войти в мир пушкинской поэзии, кто поет на сцене оперные партии и романсы на стихи Пушкина. Те, кто проводит поэтические турниры и конкурсы, вдохновленные гениальными строками поэта. Те, кто собирается в памятные даты у памятника Пушкину, чтобы почитать и его, и, возможно, свои стихи. Выстрел Дантеса достигнет цели только тогда, когда всех этих людей не станет и на смену им никто не придет. Да разве такое может быть?!
Мария ГУДЫМА.
|
)