Номер 02 (695), 16.01.2004

Детективы Дарьи Донцовой имеют ошеломляющий успех на книжном рынке. Однако о самой писательнице, несмотря на достаточно обильные интервью, известно не так уж много. Тем интереснее познакомиться с текстом, обнародованном недавно в интернете "Русским журналом", где сама писательница приоткрывает завесу над своим прошлым. Для многих поклонников Дарьи Донцовой будет, наверное, неожиданностью узнать, что подлинное имя писательницы – Агриппина (Груня), а происходит она из семьи советского писателя Аркадия Васильева, автора некогда известного романа (кстати, приключенческого) "В час дня, ваше превосходительство", в которой родилась 7 июня 1952 года.

Дальше предоставляем слово самой писательнице...

— Мама моя работала главным режиссером Москонцерта. Поэтому у меня, с одной стороны, имелись писатели, а с другой – актеры. Еще была дача в Переделкино и куча всяких больших и малых литераторов вокруг. Писала я всегда, лет с пяти, всякие рассказы и т.д. Только не стихи, со стихами плохо. Любовь-кровь-морковь – вот и все приходящие на ум рифмы.

Детство мое прошло среди книг. Я была тихим, слегка аутичным ребенком, не любившим подвижные игры, друзей было мало, собственно говоря, имелась одна подруга, с которой мы нежно дружим до сих пор. Мне легче пройти в полдень голой по Тверской, чем рассказывать кому-то о своих чувствах или проблемах, отсюда и отсутствие друзей.

У отца была гигантская библиотека, и я лазила по полкам: Золя, Бальзак, Дюма, Гюго, Джек Лондон, Мопассан, все Толстые, Чехов, Куприн (том с "Ямой" был предусмотрительно убран), Бунин, много поэтов: Цветаева, Ахматова, Мандельштам, Брюсов... "Библиотека приключений": Майн Рид, Вальтер Скотт. Из всего прочитанного на мою детскую душу особо сильно повлиял Алексей Толстой с "Хождением по мукам", я рыдала над этой книгой год, перечитывая ее безостановочно. Но потом мне попалась "Сага о Форсайтах" Джона Голсуорси – и я просто пропала....

В 1969 году передо мной встал выбор, куда идти: хотелось во ВГИК, на актерский, но папа отговорил, посоветовал факультет журналистики. Он был умным человеком и, наверное, понял, что писать у меня получится лучше, чем играть на сцене. Я получила диплом уже после смерти отца. Папа умер в 1972 году, и с тех пор я чувствую себя сиротой, во всяком случае, рядом не осталось людей, которые могли мне помочь. Мама почти постоянно жила за границей, она возила за рубеж группы советских актеров. Я отработала два года в Сирии переводчицей у генконсула (у меня свободный немецкий и французский), заработала себе на квартиру, мебель и стала жить в Москве, вернее, выживать, потому что на руках был маленький Аркашка при полном отсутствии алиментов. Мой сын родился почти мистически на сороковой день после смерти папы, 29 сентября 1972 года. Со своим мужем я к тому времени уже разбежалась.

С 1976 года я работала в "Вечерней Москве" в отделе информации, еще раз вышла замуж, опять развелась, детей во втором браке не было. В 1978 году я притащила в журнал "Юность" повесть на криминальную тему. Но мне ее вернули со словами: "Бабы детективы не пишут". Я попыталась написать повесть про рабочий класс, но получилось так гадостно, что самой противно. Больше я не делала попыток писать, работала в "Вечерке", еще раз вышла замуж, родила в 1986 году Машу, потом стала преподавать немецкий язык детям и взрослым. В общем, никаких планов, связанных с литературой, хотя иногда что-то шевелилось. Мне, например, очень нравилось писать письма. Не знаю, что бы последовало дальше, но в 1997 году мне, к счастью, поставили онкологический диагноз, я попала под четыре операции, у меня был рак молочной железы, восемнадцать курсов химической терапии и пятнадцать сеансов облучения. Муж мой, человек очень умный, психолог не только по профессии (он сейчас декан факультета психологии МГУ) очень точно оценил ситуацию и принес мне в палату книгу, пачку бумаги и ручки. Он сказал: "Пиши детектив, ты же всегда об этом мечтала, а времени не было".

Вот так с тех пор и пишу, на той же книге, полусидя в кровати. Самое смешное, что книжка называется "Двенадцать подвигов Геракла". В моей палате лежало шесть женщин, и я была самой тяжелой. Честно говоря, шансов у меня было ну совсем мало. Через год все мои сопалатницы умерли, а я осталась жива и выздоровела... Из больницы я вышла с пятью рукописями...

Я не считаю себя писателем, я домашняя хозяйка, которая нашла себе удачное хобби. Если я перестану писать, я умру... Удовольствие, которое я получаю, излагая на бумаге истории, невероятное. Если я не написала свои 20 страниц в день, меня ломает как наркомана. Я стараюсь никуда не ходить, но жизнь постоянно выпихивает из квартиры, поэтому приходится вставать рано, чтобы выдать норму... А еще я хожу в книжные магазины подписывать книги, вижу женщин, они приходят ко мне сотнями, понимаю, что я помогаю им, и испытываю от этого совершенно невероятный эмоциональный подъем. Благодаря этим книгам я тотально счастлива и летаю над полом. И еще, ко мне часто подходят женщины у которых та же проблема со здоровьем, что была у меня, и они уходят успокоившись, потому что понимают – рак победим. Вот, собственно говоря, и все, почему и для чего я пишу...

И последнее, Дашу Васильеву я списывала с себя, мы похожи внешне, я – блондинка с голубыми глазами и весом в пятьдесят килограммов. Ее семья – это моя семья, правда, внук у меня один. Ее собаки – это мои собаки. К сожалению, мне не досталось наследство от барона Макмайера...

Такая вот она, Дарья Донцова. Критики и мужчины посмеиваются над ее романами. А зря. Если человек благодаря литературе спас себя от смерти, а теперь помогает другим, он одним этим заслуживает уважения. И при чем тут "качество литературного текста"?!

Подготовила Елена ДАРАКОВА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья