Номер 39 (935), 17.10.2008

ФЕЛЬЕТОН

"В пятый раз из музея похищают "Черный квадрат" Малевича... И в пятый раз сторож дядя Вася успевает к утру восстановить картину..."

Сей анекдот приобрел особенную популярность в уездном городе О. после того, как из местного Музея искусства дальнего зарубежья (МИДЗ) исчезло полотно старинного мастера. Обнаружившая это дама-искусствовед оказалась в центре внимания журналистов в первые дни после события, окрещенного "похищением века". И так оно, внимание, ей понравилось, что решила она удерживать его и в дальнейшем.

Задача оказалась не из легких. Потребовала, как говорится, некоторых усилий. Когда иссяк поток желающих узнать из первых уст, как это дама-искусствовед, находясь на больничном, все же оказалась на работе и какие чувства испытала, увидев заместо шедевра одну лишь позолоченную раму с обрезками знаменитого полотна, закипела работа.

Поскольку кража была громкой, о ней писали без преувеличения все средства массовой информации, тем более, местные. И наша дама принялась собирать заметки, а также просматривать телепередачи, после чего требовать, как она это называла, "пьедоставления газетных стъяниц или эфийного вьемени" для опровержений.

Сперва утверждалось, будто журналисты уездного города опубликовали слишком много информации об исчезновении полотна, тем самым помешав следствию. На что "акулы пера" возражали: "Да нас в другом нужно упрекать. Мы слишком долго замалчивали проблемы музея. Не обратили внимания общественности на то, что реставрация музейного здания позволяла уже нескольких лет присутствовать в музее слишком многим посторонним людям. Музейные экспонаты у нас тоже, как неприкаянные: заходи, кто хочет, выноси, что может. Нам казалось, что, открыто говоря об этом, мы можем дать прямую наводку грабителям. А нужно было кричать о негодной сигнализации, обращать внимание на беззащитность шедевров музейного собрания!".

Так говорили одни, а другие признавали: "Да, мы, сами того не желая, оказались "пособниками" преступников. Сообщали, что имеется в нашем МИДЗе такая ценная картина, зная при этом, что музейная сигнализация на ладан дышит.

А ведь есть еще и такая точка зрения: "Сразу после пропажи по городу стали ходить слухи, будто преступники подменили оригинал копией еще два года назад во время реставрации картины. А похищение произведено просто для того, чтобы окончательно замести следы. Уж больно грубо вырезан холст, оригиналы так не режут".

В общем, сами понимаете, работы у дамы-искусствоведа стало - зашибись. Она уже не просто поспевала за всеми публикациями и телерепортажами, а потому требовала доставлять тексты лично ей не то для цензуры, не то для рецензирования. А когда оказалось, что местные "акулы пера" эти пожелания игнорируют, то наша дама решила расправиться с ними одним махом. Для каковой цели дала интервью в популярном жанре "во всем виноваты журналисты". Наиболее ценной мыслью, высказанной в нем, была вот какая: "Недаром литературный классик Ч. больше всего на свете боялся репортеров уездного города О".

Справедливости ради следует заметить, что куда больше классик опасался женщин и женитьбы, но не будем спорить по таким мелочам.

Куда интереснее то, что, оказывается, журналисты просто- таки не позволяют читателям "интеллектуально прогрессировать", а просвещенная дама, выходит, позволяет, предлагая во всем винить "четвертую власть". Между тем, ни в одной редакции, насколько известно, не было громких краж. А журналисты по роду своей деятельности имеют полное право задавать вопросы, которые интересуют их читателей, зрителей, слушателей. Например: куда могла деваться принадлежащая народу картина из музея? А версии могут быть самые разные, в том числе и неприятные даме-искусствоведу.

Не так давно уездный город О. посетил высший милицейский чин. Собрав местных "акул пера", он рассказал о похищении из музея немало интересного. Так, по мнению правоохранителей, преступление спланировано отнюдь не случайными прохожими. К нему явно причастен некий искусствовед, одно время работавший в МИДЗе. В музее проводится полная инвентаризация. Наконец-то решено отдать на экспертизу обрывки холста, оставшиеся на раме после исчезновения шедевра старинного мастера. А вот когда выяснится, действительно ли клочки имеют четырехсотлетний возраст, возникнут новые вопросы. И журналисты уездного города О. будут задавать их. И если у кого-то есть что сказать по этому поводу, пусть расскажет. Но только сперва - следователю...

Мария ГУДЫМА.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья