![]() | ![]() |
+ Новости и события Одессы![]() Культура, происшествия, политика, криминал, спорт, история Одессы. Бывших одесситов не бывает! ![]() ![]() |
Номер 25 (718), 25.06.2004 СПИВАКОВ ИГРАЕТ ШНИТКЕ
Соната № 3 ре минор Иоганнеса Брамса один из шедевров мирового скрипичного репертуара. Композитор, в жизни человек чрезвычайно сдержанный, в музыке дает волю лирическому высказыванию. Какая романтическая свежесть, непосредственность и одновременно мятежность чувств! Как будто нет власти возраста (а между тем соната написана в последние годы жизни)! Словно юноша говорит о любви. Скрипка Спивакова поражает не столько яркостью и эмоциональной силой, сколько мягкостью, нежностью, лиризмом, я бы даже сказал, интимностью тона, сосредоточенностью на внутреннем. Соответственно и бурный драматизм сонаты (а это одно из самых "конфликтных", драматичных произведений композитора) как-то не слишком акцентируется. Во всяком случае, лично для меня на первый план вышла мелодическая красота, красота каждого звука, и, в конечном счете, поразительное богатство и красота чувства. В сонате бушует буря, но мы словно бы всего лишь созерцаем ее, любуемся ею, проникаемся очарованием классической гармонии. Нет, в трактовке Спивакова здесь не столько трагедия, сколько победительность вот этой самой красоты. Примерно то же ощущение не оставляло нас и при исполнении ля мажорной сонаты Цезаря Франка. Профессиональный органист, создатель множества произведений для органа в достаточно строгом стиле, бесспорный классик, он написал произведение эмоционально щедрое, удивляющее непосредственностью лирического чувства. В первой части господствует очень легкая воздушная мелодия скрипичная партия очень проста, и тут все дело в том, как это сыграть, проинтонировать. Скрипка поет, кантилена естественна, как долгий выдох... Музыка неяркая, не бьющая на эффект, но удивительно чистая, кристальная. Не раз слушал я это произведение, но именно в этот раз подивился его красоте. За спиной Франка уже уходящее классическое прошлое, но для него оно еще актуально, и вот он дарит нам его. Отмечу такую черту исполнительского стиля Спивакова, как легкость. Он и играет легко, вдохновенно, как бы импровизационно и чувство особой легкости и просветленности не покидает нас. Совсем другим по характеру было исполнение сонаты № 1 для скрипки и фортепиано Альфреда Шнитке. Она была центром концертной программы и в буквальном, и в переносном смысле. Предваряя исполнение произведения современного, лишь недавно ушедшего из жизни актора, Спиваков попытался объяснить слушателем и его язык с элементами атональности и додекафонии, и свое понимание этой музыки. Он истолковал его, как жизнь человека, который входит в жизнь, проживает ее, ищет духовных опор и умирает... Что ж, язык сонаты в самом деле сложен, и фортепиано, скорее, используется как ударный инструмент, подчеркивающий ритмический рисунок, и скрипка не поет, порой звучит сухо, жестко. Кажется даже в отдельные моменты и вибрация струн как бы попилена. Произведение по жанру даже не чистая трагедия, а скорей трагифарс. Написано оно молодым композитром в начале шестидесятых. Оттепель кончилась. Шестидесятнические иллюзии начали рассеиваться. Самые проницательные вместо "светлого будущего" увидели впереди клубящийся мрак. И потому так издевательски звучит процитированная всем известная "кукарачча". И хотя в финале, по мнению музыковедов, господствует якобы задорная танцевальная тема, я словно бы услышал работу безжалостной машины, что, ухватив душу человеческую за край ее белых одежд, неумолимо втягивает ее вовнутрь, грозя перемолоть и уничтожить. Я очень благодарен Спивакову за столь проникновенное исполнение этой очень острой по форме, трагической музыки. Что ж, это в некотором роде акт самоочищения художника, акт оправдания музыки в век коммерционализации. Есть правда музыки, и есть ее правота. И, чуточку перефразируя Мандельштама, можно сказать, что дело всякого истинного художника говорить с "последней правотой". Илья РЕЙДЕРМАН. Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.
|
|
|||||||||||
|