Номер 31 (827), 11.08.2006

На одном из телевизионных каналов, ратующем о своей честности, я смотрел ток-шоу с достаточно интересной, на мой взгляд, темой. Суть сводилась к проблеме трансляции по телевидению, да и в кинотеатрах, фильмов-ужасов и боевиков с шокирующими своей откровенностью сценами насилия.

Полемика участников упомянутого ток-шоу крутилась вокруг какого-то очередного заокеанского "шедевра". Существующий в нашей стране (как оказалось) вполне государственный и вполне компетентный орган контроля по вопросам этики и морали, запретил выход сей картины в широкий прокат, что вызвало совсем неоднозначную реакцию.

И вот двое мужей, обремененных тяготами государственных полномочий и, как сегодня принято говорить, пара "акул пера" принялись усердно разбираться, опять же вернемся к современной популярной терминологии, в легитимности деяния стражей нравственности.

Аргументация стороны, одержимой сомнением в правильности наложенного на фильм "табу", сводилась к следующему: а не стоит ли рассматривать запрет, как поползновение власти к еще не успевшему нами до конца забыться определению "цензура"? В процессе обсуждения обе стороны производили весьма убедительное впечатление людей, обеспокоенных желанием разобраться в сложившейся ситуации.

А мне вдруг стало безумно скучно и неинтересно. Мы вон в церковь стали ходить, как на работу, креститься, хоть еще и коряво, но все-таки научились. А элементарно понимать, что "хорошо" и что "плохо", так и не сподобились.

Что же с нами случилось, люди добрые? Почему, пусть даже поступательное, но все же обретение нами духовной свободы воспринимаем, как сигнал абсолютного попирания морали? Я не говорю сейчас о каких-то возвышенных чувствах, до этого действительно еще как до вершины Эвереста, но засилие низкопробного продукта искусством назвать язык не поворачивается.

Где же мы себя потеряли? И ведь логика жизни неумолима. Выживает нация, в первую очередь, сильная духом. Это – аксиома. В данном контексте принцип "и так сойдет", простите за сленг, не проканает.

Можно, конечно, возразить, мол, умный человек черное от белого всегда отличить сможет. Согласен. Умный может и отличит, но только первые, кто рвется сегодня к экранам, это едва научившиеся (а может, и нет) крепко стоять на ногах дети.

Может быть, вождь, канувшей в Лету диктатуры коммунистов и был всего лишь "кремлевским мечтателем", но его тезис о важности кино как искусства, ей Богу, не лишен здравого смысла. Учитывая (и нечего скрывать), что современная молодежь в большинстве своем не читает вовсе, экраны кинотеатров, ТV и компьютеров стали сегодня чуть ли не главным учебным пособием. И отрицать это, по меньшей мере, смешно.

Если любимый герой, без колебаний отбирает жизнь у своего врага, почему это не дозволено мне? Если тот же супермен кувыркается в постели каждый раз с новой красоткой, чем я хуже? Они все ругаются и курят марихуану? Круто! Нужно и мне попробовать! И пошло-поехало, если не сказать – понеслось!

Не буду судить извечными критериями, мол, прежнее поколение чище, лучше, порядочней. Не может быть сравнения, у каждого поколения своя дорога. Но есть в человеке что-то, что не принадлежит времени, государственному устройству или какой-то религиозной направленности. Это "что-то" принадлежит каждому из нас в отдельности и всем вместе. Это то, что называется сознанием. Функция человеческой сущности, способная не только истинно отделить правое от неправого, но и противостоять тому самому неправому.

Владимир ДМИТРИЕВ.

Рисунок А. КОСТРОМЕНКО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья