Номер 23 (1512), 6.08.2020

Продолжаем раскрывать тайны легендарной встречи команд КВН Одессы и Баку, которая состоялась полвека назад. Начало см. "Порто-франко" от 16 и 30 июля с. г.

ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВПЕРВЫЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ ВИДЕОЗАПИСЬ

Девушки МИСИ, которых полон зал,

Разрешите сделать предложенье:

Даже если мы не попадем в финал,

Приезжайте к нам на воскресенье.

(Из приветствия)

Полуфинальная встреча с командой Московского инженерно-строительного института (МИСИ) оказалась на редкость упорной. Достаточно сказать, что из семи конкурсов четыре закончились вничью.

Валентин Крапива: "Команда МИСИ была в своем роде эталонной — равно сильной во всех конкурсах. Кроме того, над нами довлела необходимость обязательно выйти в финал — это была наша обязанность перед городом. Но, когда сильно готовишься, не всегда результат оказывается успешным. У нас было традиционно сильное приветствие, а команда МИСИ нашла прекрасный выход"...

Андрей Меньшиков: "Команда Одессы априори считалась в КВН одной из сильнейших. Да и как по-другому можно было относиться к землякам Ильфа и Петрова?! Тем более, что одесситы уже блестяще выигрывали чемпионат веселых и находчивых.

Ну что ж, — решили мы, — встреча двух чемпионов — это красиво и достойно. А поскольку встреча будет проходить в Москве, то мы устроим одесситам настоящий дипломатический прием!"

Этот прием блестяще провел одетый во фрак Леонид (а тогда еще просто Леня) Якубович. Встреча проходила накануне очередного чемпионата мира по футболу, и, естественно, футбольная тема красной нитью проходила у обеих команд.

"Наш штрафной — самый свободный в мире!", "Наш пенальти не только наказывает, но и воспитывает!" — эти шутки быстро распространялись по стране уже в качестве народных анекдотов. По части юмора команды были достойны друг друга, и кто знает, как бы завершилась эта встреча, если бы у бессменного капитана "мисят" не возникло обстоятельство личного характера.

Андрей Меньшиков: "Дело в том, что я уже окончил институтский курс и должен был защищать диплом. А совмещать КВН и диплом даже в молодом возрасте — дело трудное. Надо было делать выбор. И я сделал его в пользу диплома".

Андрей все же вышел на сцену, чтобы по окончании "дипломатического приема" в честь одесситов сообщить, что передает свои капитанские обязанности Константину Данилину, и нацепил на него свои очки в качестве своеобразной эстафетной палочки. Однако новый капитан ничего не смог противопоставить более опытному Валерию Хаиту. Лидер одесситов вызвал бурный восторг зала, когда в ответ на вопрос ведущего: "Как повысить результативность наших футболистов?" предложил: "А что, если по воротам не бить, а попробовать лаской?"

Андрей Меньшиков: "К сожалению, встречу эту мы проиграли. Проиграли, правда, достойно, по-джентльменски и с минимальным разрывом в счете".

В одном отношении эта игра оказалась своего рода "исторической": впервые в истории КВН записывалась на видеомагнитофон и выдавалась в эфир через пару часов после своего окончания. Иными словами, у цензуры появился, наконец, инструмент, позволяющий следить за незапланированными шутками и "вырезать" их.

Андрей Меньшиков: "Помню, как мы пригласили одесситов после игры в наш клуб МИСИ и там, чокаясь гранеными стаканами, с изумлением смотрели по телевизору нашу с ними встречу, смонтированную весьма грубо, поскольку опыта монтажа тогда еще на телевидении не было, и из которой было не совсем понятно, почему же проиграла команда МИСИ".

Валентин Крапива: "Мы впервые присутствовали на таком явлении, когда всего два часа назад противоборствующие команды сидели на столах, пили шампанское "из горла" и искренне, дружески обсуждали перипетии поединка... Показ шел почти целиком, так как тогда еще не умели "резать на ходу", просто "опасные" тексты заглушали аплодисментами. Редактор сидел в зале и отмечал, какие моменты надо "прикрыть" и, видимо, прямо по записи, включали заглушку. Так что в некоторых местах зрители вообще не понимали, что происходит".

Действовать более изощренными методами на Центральном телевидении научились позднее. С другой стороны, зная об ответственности, которую несут редакторы передачи, сами КВНщики умеряли свой пыл: они прекрасно понимали, что если что-то ляпнут "не то", то КВН могут просто прикрыть.

Что же касается запретных тем, то все знали, что категорически нельзя было критиковать КПСС, телевидение, нельзя было шутить над КГБ, а еще не допускалось вставлять в тексты названия стран, с которыми у Советского Союза в данный момент были сложные политические отношения (в 1970-м это были Китай, Израиль, Испания, Португалия и ряд других государств).

ГЛАВА ШЕСТАЯ, ГИПНОТИЧЕСКАЯ

И пусть для всех не даром

Окончится борьба.

Пусть нам трубят фанфары,

А если нет — тогда труба...

(Песня трубочистов).

Ю. Гусман все рассчитал точно. 30 мая одесситы с трудом выиграли полуфинальную встречу, а уже 20 июня им предстояло играть против команды Баку. При помощи дипломатических маневров удалось ненадолго оттянуть игру, но все равно было ясно, что выиграть у самого сильного на тот момент соперника, имея всего-навсего месяц на подготовку, — нереально. Тем более, что бакинцам помогали едва ли не все ведущие авторы КВНа: Матвей Левинтон, Альберт Аксельрод, Михаил Кандрор (они, кстати, этого и не скрывали). А самое главное: к бакинцам явно благоволили на Центральном телевидении. Впрочем, дело было не конкретно в команде Баку. Поскольку в 1960-х передача КВН шла в прямом эфире, то от остроумных и свободолюбивых одесситов начальство всегда ждало подвоха. Потому и делалось все возможное, чтобы не пропустить их на самую вершину. Одесская команда ощутила это уже с самого начала своего участия во Всесоюзном КВН.

Из диалога с Валерием Хаитом:

"— Как относилось ЦТ к Одессе?

— А так: лучше, чтобы ее было поменьше. Тут играл роль и национальный фактор: Одесса считалась "еврейским городом". Кроме того, у нас не было "восточных навыков", мы всегда играли честно".

Для большей конкретики вернемся немного назад, к тому моменту, когда в финале сезона 1966-67 гг. должны были встретиться команды Одессы и Московского ордена Ленина (это подчеркивалось особо!) медицинского института.

За пару дней до игры в Москву прилетел директор Одесской телестудии Александр Тимофеевич Бурлаков. По чистейшей случайности он попал на совещание, которое проводил главный редактор программ для молодежи. Оказалось, что оно посвящено последующему финалу КВН и среди участников совещания — члены жюри. И вот Александр Тимофеевич слышит своими ушами, как будущим "вершителям судеб" объясняют, что 1967 год — год особый, год 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции, и в такой год команда Москвы проиграть ну никак не может. На что кто-то из членов жюри решил уточнить:

— А если команда Одессы будет сильнее?

Ему пояснили:

— А вы ее придержите... Вас для этого сюда и пригласили...

Но человеку оказалось не все понятно:

— А если команда Одессы будет значительно сильнее?

— Тогда сделайте ничью! — последовал решительный ответ.

А. Бурлаков, сидевший до той поры молча, не выдержал:

— Это что же? Вы заранее предрешаете результат?

— А вы, товарищ, собственно говоря, откуда? — удивленно спросил главный редактор.

— Я — из Одессы!

Последовала пауза:

— Совещание окончено...

Александр Тимофеевич тут же приехал к своим, собрал "особо доверенных" — Хаита, Лившина и Крапиву, рассказал обо всем и предупредил, что если такая подлость будет совершена, то придется прямо на сцене (благо, эфир прямой) рассказать об этом...

В той игре одесситы действительно оказались сильнее, и жюри пришлось приложить немало усилий, чтобы встреча таки завершилась вничью. По иронии судьбы, среди членов жюри были представители команды КВН Баку во главе с Юлием Гусманом...

Так что на этот раз у одесситов не было никаких иллюзий. Они понимали, что, скорее всего, проиграют, но хотели, если уж проиграть, то красиво...

Готовиться к финалу начали еще в поезде после встречи с МИСИ. По возвращении поселились в гостинице при стадионе ЧМП (помогла Л. В. Гладкая): здесь ничего не отвлекало от работы. День был расписан по минутам, каждый имел свое задание, спали по два-три часа в сутки. И все равно времени катастрофически не хватало. Но этот недостаток родил уникальную идею — сочинять тексты под гипнозом.

Инициатором был Ю. Волович. Выпускник института связи, он как раз писал дипломную работу о биотоках, увлекался телепатией, гипнозом и прочими подобными вещами. Первым его "пациентом" согласился стать Б. Бурда.

Борис Бурда: "Главным гипнотизером был Юра Волович. Он погружал меня в сон и давал "установку": сочинить песню в таком-то стиле. И я довольно быстро это делал".

Валентин Крапива: "Сначала мы с Воловичем получали задание от Хаита: на какую мелодию и в стиле какого автора следует сочинить песню. Например, на мелодию песенки Герцога из "Риголетто" — в стиле Михаила Светлова. Затем в длинном и темном душе ставили стул, садили Бурду, гипнотизировали его, внушали, будто он — Светлов. Дальше разворачивалась такая сцена.

Сидит в душе Бурда. Стук в дверь. Волович говорит Бурде:

"Михаил Аркадьевич, к вам пришли!"

Захожу я: "Здравствуйте, мы из команды КВН".

"А, знаю, что вас привело ко мне?" — говорит Бурда.

"У нас такая проблема, нет песен для нашего приветствия".

"Ну и чем я могу вам помочь?"

"Вот мы взяли песенку Герцога, не можете ли вы на эту мелодию написать стихи?"

"Но у меня сейчас много работы", — начинает врать Бурда, чувствуя себя Светловым.

"Ну все-таки..."

"Так вы мне "рыбу" набросайте" ("рыба" — сленговое выражение, означает заготовку текста для песни, которая ложится на данную мелодию — прим. А. Г.).

"Вот вам "рыба"!"

"Ну, утром приходите".

Какое утро, нам нужно сейчас. И тут Волович начинает гипнотизировать: "Спать, спать, спать...". А через 30 секунд: "Уже утро...". То есть, утро у нас наступает через полминуты... Бред сумасшедшего".

Потом в команде решили, что если под гипнозом можно сочинять песни, то почему нельзя писать сценки? И вот уже авторов укладывали в постель и "вводили в образ" кого-либо из популярных юмористов. Сторонний человек мог, наверное, в тот момент сойти с ума, увидев, как общаются между собой "Михаил Жванецкий", "Григорий Горин", "Аркадий Арканов", "Эльдар Рязанов", а между ними бегают Ю. Волович и В. Крапива и что-то записывают в блокноты. Однако, по большому счету, гипноз себя не оправдал.

Борис Бурда: "Если говорить честно, хорошего в этих сочинениях было мало".

Валентин Крапива: "Но была одна вещь, которую никто так и не смог объяснить. Леня Сущенко, загипнотизированный "под Жванецкого", лежит и оборотной стороной одной руки бьет о ладошку другой. Спрашиваем: "Почему ты так делаешь?" — "Не знаю!" Проходит несколько дней, приезжает к нам Жванецкий, мы сидим за столом, обсуждаем. И видим, что когда он распаляется, то делает такой же самый жест, что и Сущенко. Видимо, у Лени это было зафиксировано в подкорке".

Гипноз не помог, зато безо всякого введения в транс удалось придумать отличную идею для приветствия: "трубочистам" предстояло... побелеть. Режиссер Анатолий Мамонт-Завьялов предложил, чтобы сначала на сцене появлялись "трубочисты" в привычном виде, а после того, как они отговорили пару фраз, навстречу им уже шли "белые". Правда, от собственно белых свитеров пришлось отказаться. Причина была сугубо техническая: под светом приборов белый цвет становится слишком ярким и невыгодно оттеняет кожу лица. Потому свитера у "трубочистов" были голубыми.

Но, несмотря на усиленную работу, к тому времени, когда в Одессу приехала редактура ЦТ, чтобы отсмотреть подготовленную программу, им показали только приветствие. На ЦТ решили, что одесситы "темнят", а на самом деле это был первый случай, когда в Москву на игру ехали, еще не имея текста "домашнего задания". Была только идея: "Дом, в котором я живу" — это Одесса...

В Москве работали с удвоенной интенсивностью, благо пришла подмога: Ярослав Харечко и другой известный автор Виктор Майзенберг остались верны старой дружбе, презрев "доводы" противоположной стороны. Между тем, "доводы" были весьма серьезными, и их последствия начали проявляться еще до того, как зазвучала привычная мелодия "В урочный день, в урочный час мы снова рады видеть вас..."

Накануне встречи в "Комсомольской правде" появилась статья, рассказывающая о... команде КВН Баку и ее капитане. В принципе, это можно было счесть случайностью или некорректным поступком газеты (все-таки какое-никакое, а воздействие на общественное мнение, особенно учитывая, что тираж "Комсомолки" в то время превышал 8 миллионов экземпляров!), если бы не одно обстоятельство. Автором статьи был член жюри Ярослав Голованов...

(Окончание следует.)

Подготовил Александр ГАЛЯС.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья