Номер 30 (775), 05.08.2005

(Окончание. Начало см. № 29.)

Лидия Ивановна и Александр Исаакович Красновы тело своей дочери Ирины обнаружили дома под вечер 2 мая 2000 года, когда вернулись после двух дней, проведенных на даче. Ира лежала в луже крови. А музыка продолжала играть...

В квартире было всё перерыто. Как потом выяснилось, были похищены ювелирные изделия и деньги на общую сумму в 2600 гривен.

Что же касается тела... Эксперт насчитал тридцать девять прижизненных ранений: два резаных и тридцать семь колото-резаных. (Чтобы не усложнять картину, будем в дальнейшем говорить об этих тридцати семи колото-резаных ранениях.)

Экспертиза установила, что убийство произошло примерно за сутки до обнаружения тела, то есть в светлое время дня 1 мая.

Начался активный розыск преступника (либо преступников). Прошло около двух месяцев, и по подозрению в убийстве Красновой был задержан 17-летний Б., житель одного из соседних домов. Через несколько дней в "явке с повинной" он признался в убийстве.

Б. в 15-летнем возрасте уже привлекался к уголовной ответственности за грабёж, и провел за решеткой полтора года. На момент же теперешнего задержания он снова привлекался к уголовной ответственности: Малиновский районный суд Одессы слушал дело по обвинению его (а также по некоторым эпизодам и 19-летней С.) в совершении целого ряда преступлений: очередного грабежа, причинении телесных повреждений, злостного хулиганства и кражи.

— Как же судья Елисеева оставила Б. на подписке о невыезде, совершенно не обращая внимания на его личность, общественную опасность и привычку без ножа из дома не выходить? – с горечью спрашивал отец убитой.

Судье виднее. Согласны с этим постулатом? Только потом не отрекайтесь от него.

— Ира училась на четвертом курсе академии холода, хорошо знала языки, – рассказывает Александр Исаакович Краснов.— Она иногда подменяла брата в пункте проката видеокассет в универмаге на Генерала Петрова. Давая показания, Б. подтвердил, что в первых числах апреля 2000 года пришел в универмаг и потребовал от Иры, чтобы она каждую неделю платила ему двести гривен. И дочь отдала ему за первые две недели четыреста гривен. Могу сослаться на материалы дела – том второй, страница 138. Мне, к сожалению, она ничего не сказала, так как по характеру была довольно скрытной.

После задержания Б. по одесскому телевидению показали нашу убитую дочь и задержанного. Он говорил, что когда пришел за очередными деньгами, то она швырнула ему в лицо эти деньги, и за это была убита. "Так получилось", – сказал он с телеэкрана.

***

А вот изложение версии досудебного следствия. Её рассматривал суд.

Б. по предварительной договорённости с ранее знакомой ему Красновой 1 мая 2000 года около 17 часов пришел к ней домой. Он ПОПРОСИЛ Краснову ПЕРЕДАТЬ (выделено мной. – Б.Ш.) ему 200 гривен, на что последняя ответила согласием, однако впоследствии в резкой форме заявила, чтобы Б. больше к ней не приходил и по вопросу денег не обращался. На почве этого между ними возникла ссора, в результате которой Б., находясь в состоянии наркотического опьянения, достал из кармана нож, который носил всегда при себе, и умышленно, с целью лишения жизни Красновой в процессе ссоры, на почве личных неприязненных отношений нанёс ей 37 колото-резаных ножевых ран грудной клетки, живота, с повреждением шеи, сердца, легких, печени, желудка, кишечника. От полученных телесных повреждений, вследствие острой кровопотери Краснова скончалась на месте.

***

Заметили? Да, ни о каком вымогательстве речи в обвинительном заключении уже не шло. Обвинялся Б. ни по статье 93-й "Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах" пункты "а" – "убийство из корыстных побуждений" и "е" – "убийство, совершенное с особой жестокостью", которые напрашивались сами собой, а по статье 94-й "Умышленное убийство без отягчающих обстоятельств", что кардинально облегчало его участь.

Хотя экспертиза бесспорно установила, что все нанесённые ранения были прижизненными, следователь прокуратуры, которая вела дело, спрашивала несчастного отца убитой: "Откуда вы знаете, что она мучилась?"

Нет-нет, о человечности либо об отсутствии оной говорить не будем. Речь только о профессионализме.

* * *

Дело начал слушать судья Малиновского районного суда Одессы Александр Джабурия. Вскоре, 18 апреля 2000 года, он пришёл к выводу, что дело нужно направить на дополнительное расследование. Судья в своём определении, в частности, отметил, что отказ органов предварительного следствия об отказе в возбуждении уголовного дела по пункту "е" статьи 93-й Уголовного кодекса не соответствует пункту 13 Постановления Пленума Верховного Суда Украины "О судебной практике в делах о преступлениях против жизни и здоровья человека", так как в нём указано, что к квалифицирующим признакам жестокого способа умышленного убийства принадлежит нанесение большого количества телесных повреждений, которые заведомо для виновного причинили потерпевшей особые страдания. В нашем же случае потерпевшая в момент нанесения ранений не находилась в состоянии шока, защищалась от ударов, о чём свидетельствуют раны на предплечье, что позволяет суду сделать вывод об испытанных потерпевшей мучениях и страданиях, что является признаком умышленного убийства с особой жестокостью.

Вот такой законный и человечный вывод сделал судья А. Джабурия.

(Заметим также, что под ногтями убитой были обнаружены эпителиальные клетки, принадлежащие какой-то женщине. Этот вывод экспертизы стал известен ещё 5 июня 2000 года, но никакой оценки предварительного следствия не получил.)

Продолжать вести дальше длительный процесс не имело смысла, так как это попросту затягивало вынесение решения по делу. Ведь суд не может выйти за пределы предъявленного обвинения и без предварительного следствия вменить подсудимому более тяжкое преступление.

Но тут против судейского определения выступила прокуратура Малиновского района, которая посчитала, что "данное постановление противоречит Закону, а направлено для производства дополнительного следствия по надуманным основаниям". Это, в частности, выразилось в том, что, допросив подсудимых Б. и С., которые признали себя виновными, а также допросив в судебном заседании судебно-медицинского эксперта, суд в нарушение ст. 22 УПК Украины, не допросив всех участников процесса и не исследовав материалы дела, направил уголовное дело на дополнительное расследование. Статья, на которую ссылается прокуратура, называется "Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела".

Апелляционный суд в своём определении, сославшись на одно из постановлений Пленума Верховного Суда Украины, отметил, что "в случаях неполноты или неправильности предварительного следствия суды обязаны принять меры для их установления как путём перепроверки обстоятельств, которые не исследовались в процессе расследования дела, так и путём исследования новых данных, о которых стало известно в ходе судебного разбирательства".

"Кроме того, – отмечается в определении, – направляя уголовное дело на дополнительное расследование, суд указал по каким статьям следует квалифицировать действия Б., что согласно требованиям п. 21 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда Украины является недопустимым".

Дело вернули на новое судебное рассмотрение в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

А я напротив, считаю, что те, кто вернул дело на новое, совершенно бессмысленное рассмотрение, затянувшее поиск истины и убийцы на много лет, грубо нарушили Конституции Украины, такие её статьи, как третью, где говорится о том, что человек, его жизнь и здоровье признаются в Украине высшей социальной ценностью, и статью 27 – "Обязанность государства – защищать жизнь человека".

Что же касается того, что суд не может указать досудебному следствию, по какой статье привлекать обвиняемого – попросту юридическая казуистика. Может получиться так, что досудебное следствие не будет соглашаться с судом, каждый раз оставлять прежнюю квалификацию, даже не раздобыв новых фактов, а просто не желая изменить оценку новых.

***

Два с половиной года тянулось рассмотрение дела в суде. Эпизод убийства тонул в других преступлениях Б.(а также С.) ...Б. от признания в убийстве давным-давно отказался, говорит, что признаться его заставили сотрудники милиции.

Отец убитой рассказывает о том, что Б. на второй день после убийства перекрасился в блондина. Зачем? О следе ладони Б. в квартире, хотя Б. уже утверждает, что в квартире Красновых никогда не был.(Защита утверждает, что след оставлен Б. во время воспроизведения обстоятельств преступления. – ?!)

Наконец подсудимые были осуждены. Б. за другие преступления получил срок, который фактически отсидел. Что же касается эпизода убийства, то "при имеющихся доказательствах суд не может вынести в отношении Б. как оправдательного, так и обвинительного приговора".

Как это – "ни оправдательного, ни обвинительного"?! В государствах с цивилизованной судебной системой, к которым мы стремимся, такого не бывает! Если совершение убийства не доказано, человека оправдывают. И наша старшая сестра Америка, на которую нынче мы так равняемся, даёт тому немало громких примеров.

Наш суд поступает иначе. Он только через три года после того, как обязан был это сделать, в мае 2004-го выделил материалы по обвинению Б. в убийстве И. Красновой и краже в отдельное производство. Б. теперь на свободе, точнее, на подписке о невыезде.

А что же досудебное следствие по убийству? Оно как бы продолжается. Прокуратура пару раз в год сообщает об этом родителям Иры...

Так кто же убил Ирину Краснову? Никто об этом не знает. Да и узнавать не собирается. Ведь по прокурорско-милицейским учётам дело давным-давно раскрыто...

Борис Штейнберг.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья