Номер 32 (879), 31.08.2007

Все-таки надежнее классики ничего нет. Когда Одесский ТЮЗ (в данном случае совершенно справедливо позиционирующий себя в качестве Молодежного театра) пригласил на премьеру "Стеклянного зверинца" по замечательной пьесе Теннесси Уильямса, первой эмоцией стало удивление: зачем сегодня разыгрывать эту старую историю? Но уже во время просмотра стало понятным - история эта вечна, и если в Америке кризисы чередуются с периодами благоденствия, для нас атмосфера кризисного, дерганого существования, страха перед перспективой не выжить, потеряться в современном мире очень даже актуальна... Судороги личности в буржуазном обществе когда-то мы воспринимали издалека, дескать, "гримасы мира чистогана", но и до нас докатилась эта проблематика!

Вот почему интерес к этой пьесе не ослабевает, а в постсоветском пространстве даже возрастает. Например, в Санкт-Петербурге "Стеклянный зверинец" идет практически постоянно, каждое десятилетие появляется новая резонансная постановка. Так, в 1980-х - спектакль в Малом драматическом театре, в 1990-х - в БДТ с Алисой Фрейндлих в роли Аманды, а в прошлом году эту самую репертуарную пьесу Теннеси Уильямса поставил Лев Шехтман в Молодежном театре на Фонтанке. Но это все в Северной Пальмире, а в Южной я что-то постановок не помню...

Хотя таковая вполне могла случиться в девяностых, причем с моим непосредственным участием. Один театральный режиссер в обмен за безудержную похвальбу в адрес всех его достаточно спорных, как на мой взгляд, начинаний, предложил мне своеобразную взятку. Я пишу все, что ему хочется о себе прочитать, а он ставит на сцене Дома актера "Стеклянный зверинец" со мной в роли Лауры. Я тогда даже обиделась, поскольку увидеть во мне, молодой и энергичной, образ замученной жизнью хромоножки мог только человек с поистине необузданной фантазией. Да и не являюсь я театральной актрисой. Зачем чужой хлеб отбирать? Но я же получила диплом театроведа, а в театроведы идут только те, кому данные не позволяют идти в актрисы - пояснил мне режиссер. Вот такая мужская логика! Нужно ли уточнять, что никакого спектакля не получилось, впрочем, как и цикла рекламных статей...

"Стеклянный зверинец" невозможно поставить нечистыми руками и с задней мыслью. Это образец чистейшей поэзии, простоты, ясности. Притом далекая от идиллии (и всегда актуальная) семейная тирания, описанная в пьесе, не позволяют постановщикам скатываться в мелодраму. Язык, которым изъясняется драматург, тонкие ассоциативные ходы, глубокий психологизм не идут ни в какое сравнение с драматургическими опытами наших современников. Если увиденное на сцене разочаровывает (например, достаточно аскетичная сценография, предложенная художником Ольгой Смагиной), можно прикрыть глаза и наслаждаться тем, что слышишь...

Иногда в центре внимания постановщика "Стеклянного зверинца" оказывается Аманда, иногда - ее дочь Лаура (вообще-то в Америке ее имя читается "Лора", но мы по инерции придерживаемся другой версии). В нашем Молодежном театре равноправно существует дуэт двух исполнительниц, и на сцене, и в жизни являющихся матерью и дочерью. Каждая женщина желает повторить себя в дочери, а каждая актриса - выступить со своим продолжением на сцене. В этом особая прелесть как для исполнителей, так и для публики.

Сыграть Аманду мечтают многие актрисы, и заслуженная артистка Украины Валентина Губская тоже не была исключением. Это и вправду ее роль. Яркая женщина, чье счастье осталось в прошлом, живет воспоминаниями. А в настоящем ее беспокоит бедность. Сбежавший отец семейства, "телефонист, влюбленный в расстояния", мечтает о путешествиях, не заботясь о жене и двух детях, стоящих на пороге самостоятельной жизни. И Аманде приходит в голову мысль выдать свою скромницу Лауру замуж. Пусть сын приведет в гости своего неженатого коллегу, познакомит с сестрой, устроит ее судьбу, а там может ехать, куда ему вздумается... Темпераментный, властный, взрывной характер Аманды, пекущейся о благе детей, позволяет исполнительнице продемонстрировать множество состояний, от приторной благостности ("Вставай с улыбкой!") до истерики, откровенной злобности ("Да что с тобой, дура ты несчастная?!").

"Но женщина предполагает, а руку мужчина предлагает"...

Джим (Игорь Коршунов) действительно увлекается Лаурой (Юлия Петрусевичюте), стремится внушить ей уверенность в собственном достоинстве, в привлекательности. Эта сцена оказывается самой сильной в спектакле, трогательная хрупкая фигурка Лауры вжимается в стену, предчувствуя и счастье, и его утрату одновременно, а широко шагающий Джим так убедителен, так убедителен... А через минуту он то ли выдумывает свою невесту Бетти, то ли наконец-то о ней вспоминает. Лаура вовсе не убита горем, зато Аманда рвет и мечет, яростно переживая неудачу.

Угловатая, обладающая какой-то трагической заостренностью форм и прелестной хрупкостью Лаура своеобразно повторяет некогда губительную красоту матери. Ее манера существования на сцене ближе к экранной; она подает текст очень просто, ровным, почти бесцветным голосом, не "хлопочет" лицом, вообще не делает резких движений, а впечатление - сильное, соответствующее образу героини. Можно обладать физическим недостатком (в случае Лауры это небольшая хромота, которая, впрочем, на сцене никак не педалируется и существует больше в воображении скромницы), но при этом отличаться обаянием, умом и привлекательностью, а значит - быть востребованной в мире, где нужно уметь и трудиться не покладая рук, и нравиться мужчинам. Несостоявшемуся жениху девушка дарит единорога из стекла с отломанным рогом, спокойно и с достоинством проронив: "На память...". Образ "стеклянного зверинца", то есть хрупкой души Лауры, коллекционирующей фигурки из стекла, мог бы задать тон сценографии, но этого не случилось. Пьеса, обращенная к тонким движениям души, прочно связана с бытом, а герои вынуждены почему-то раскладывать одежду и принимать пищу на полу (мебель не предусмотрена), на пол же и садясь. Это раздражает, кажется неоправданным. Режиссер Виктор Суржа употребил свои силы и мастерство на работу над текстом, а вот над внешним обликом спектакля никто всерьез не задумался, что, конечно же, очень жаль!

По правде говоря, Тарасу Баглюкову, исполнителю роли Тома, следует пересмотреть свою пока досадно лобовую подачу текста и вспомнить о том, что "Стеклянный зверинец" рассказывает о судьбах очень молодых людей, с трепетным отношением к жизни, легкой пластикой, некой душевной подвижностью. Даже принимая во внимание, что все события мы воспринимаем через рассказ Тома спустя множество лет, перевоплощение необходимо, раз время действия семейных перипетий, согласно определению драматурга, следует обозначить словом "Тогда". А вот если Том существует на сцене "Теперь", можно и приобрести какой-никакой груз прожитых лет. Перевоплощение в театре еще никто не отменял... К сожалению, фирменные тюзовские интонации, более уместные на утреннике или каком-нибудь действе для младших школьников, портят впечатление от игры артиста. Больше полутонов - требует пьеса, и с этим требованием грех не согласиться.

Да, дебют Лауры в качестве невесты на выданье оказался неудачным, но она узнала, что способна заинтересовать мужчину, избавиться от душевного столбняка, мешающего ее личной жизни, учебе, работе. Мы верим, что в дальнейшем у нее все будет хорошо. Аманда сомневается, а зря... Словом, несмотря на все "не" и "но", спектакль получился хороший, волнующий, интересный и для школьников, и для взрослых. На него полезно будет ходить всей семьей, чтобы обсудить затем увиденное с разных точек зрения. И хочется надеяться, что в новом сезоне все огрехи понемногу снивелируются, "Стеклянный зверинец" заиграет всеми красками, каких он достоин.

Виолетта СКЛЯР.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья