Номер 15 (1504), 11.06.2020

Михаил РЫБАК. Записки фоторепортера

В 50–60-е годы приход китобоев после восьмимесячного рейса был праздником для всех одесситов. Возвращались они из промысла в Антарктике в середине мая, и на морском вокзале их встречали тысячи родных, друзей, просто знакомых. Играл оркестр, было море цветов, воздушных шариков. В 50-е годы одесситы встречали китобойную флотилию "Слава", которую со временем сменила "Советская Украина". После напряженного промысла флотилия по пути в Одессу заходила только в один порт (чаще всего это был Лас-Пальмас на Канарских островах), чтобы люди могли отовариться, потратить заработанную тяжелым трудом валюту.

На внешнем рейде Одесского порта флотилия ночевала перед торжественным заходом в порт. Бросала якорь огромная китобаза, а вокруг нее суетились промысловые суда, готовясь в определенном строевом порядке на следующий день войти в морские ворота родного города.

Граница, разумеется, все это время была "закрыта", и, находясь в двух милях от берега, просматривая с борта знакомые силуэты одесских зданий, китобои находились еще формально "за рубежом", но достаточно было прийти пограничникам на борт, как граница уже открыта. По установленной традиции первыми с китобоями встречались журналисты. Для них портофлот выделял большой катер, а в секторе прессы обкома партии заранее составлялся список журналистов газет, радио, телевидения, который заверялся пограничными властями. Они "открывали" нам границу, то есть разрешали еще на внешнем рейде подняться на борт китобазы.

Сбор аккредитованных журналистов объявлялся, как правило, на 6 часов утра у 20-го причала. Туда спешат мои коллеги ранним майским утром с репортерскими сумками, кинокамерами, магнитофонами. Едва наш катер прошел маяк, как все взоры устремились вперед, где раскачивался на небольшой волне китобоец "Стремительный", который занял первое место в социалистическом соревновании и получил право первым войти в порт. Журналистский катер подошел вплотную к победителю. Бросив якоря, оба суденышка подтянули бортами друг к другу, и началась работа. Корреспондент украинского радио Леонид Дениско протянул через борт микрофон с длинным держателем, посыпались вопросы к капитану, гарпунеру. Рядом жужжала кинокамера оператора телевидения (о видеокамерах тогда и не мечтали), нацелили свои телеобъективы фотокорреспонденты. Но мне хотелось выбрать ракурс, сделать снимок морского охотника у гарпунной пушки, и я решился на прыжок с борта на борт. Не успел этого заметить ни славный пограничник, ни капитан катера, на палубе которого осталась сумка, ибо для такого трюка с меня достаточно было одного фотоаппарата, висящего на шее. Да и его еле придержал одной рукой. Зато оригинальный снимок гарпунера был мне наградой...

Однажды при подходе к китобазе при разыгравшейся волне наш катер начало швырять так, что подойти вплотную к борту китобазы было невозможно. Волна чуть не бросила катер на металлическую стенку китобазы, но удалось вовремя отойти на безопасное расстояние. Тогда с высокого борта гиганта-корабля нам с помощью судового крана подали специальную корзину для подъема людей, и постепенно так все перекочевали на борт "Советской Украины". В просторной кают-компании сразу же началась традиционная пресс-конференция по итогам промыслового рейса. Мы сидели за столиками, сервированными холодными закусками, испанским бренди и довольно вкусными блюдами из китового мяса и печени. При умелом приготовлении мясо морских исполинов поспорит с любыми деликатесами, и, видимо, неслучайно его скупают японцы у всех китобойных флотилий.

Отведав угощения, а может быть, и плотно позавтракав, фоторепортеры покидали пишущую братию и устремлялись на главную палубу, на которой, несмотря на длительный переход из Антарктики, еще не выветрился запах китового жира. А так как главная палуба является разделочной, то именно сюда втаскивают добытые туши китов. На главной палубе шли съемки, давали интервью бородатые китобои, а однажды научные сотрудники вывели специально для нас трех черно-белых красавцев пингвинов. Они прекрасно себя чувствовали на корабле, но, когда попали в зоопарк, который получил их в подарок, коренные жители Антарктиды не восприняли нашего климата и вскоре погибли.

С главной палубы я обычно спешил на капитанский мостик, чтобы сделать несколько характерных снимков капитан-директора флотилии, судоводителей при подходе к порту, а затем и моменты швартовки палубной команды. Ушли вперед красивым строем китобойные суда, и вот уже прошла маяк китобаза. Ее приветствуют продолжительными гудками все суда, стоящие у портовых причалов. С ними перекликаются гудки одесских заводов, фабрик. А на берегу творится что-то невероятное. Вокруг массивной трибуны на площади морского вокзала — плотная людская масса, так что яблоку негде упасть. Тем не менее после ошвартовки китобойных судов сошедшие на берег моряки по какой-то интуиции тут же находят своих родных. Волнующие встречи для нас тоже интересны. Иногда один такой удачный снимок может рассказать больше, чем сотня строк, написанных самым гениальным журналистом.

Митингом заняты в основном те должностные лица и передовики промысла, которые находятся на вместительной трибуне. И те несколько десятков человек, которые находятся в непосредственной близости от нее. Остальные встречаются после долгой разлуки, обнимаются.

Фоторепортеры — в этом людском муравейнике. В поисках точки съемки выстроившихся вдоль причала "в колонну по четыре" китобойных судов мне пришлось при полной загрузке сумкой и фотоаппаратами буквально взлететь на прожекторную вышку. Добытый тогда снимок "У родного причала" публиковался в центральной печати, экспонировался на многих фотовыставках и принес автору несколько творческих наград.

Эта и многие другие фотографии, связанные с приходом китобоев, сегодня уже документы истории города, ее тружеников, которая, скорее всего, никогда не повторится.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья