Номер 28 (1125), 3.08.2012

(Окончание. Начало см. "Порто-франко" № 27.)

В этом номере мы публикуем вторую часть беседы с выдающимся певцом, многолетним солистом Большого театра Владиславом Пьявко. В Одессу артист приезжал для участия в программе "Россия. Сквозь XX век", которая создана в содружестве с нашим земляком - пианистом Алексеем Ботвиновым.

Из Википедии. "После окончания ГИТИСа Владислав Пьявко в 1965 году выдерживает огромный конкурс в стажерскую группу Большого театра СССР. В том году из 300 претендентов были приняты всего шестеро. В 1967 году его направляют на двухгодичную стажировку в Италию, в театр "Ла Скала".

- В "Ла Скала" вы стажировались с нашим земляком Николаем Огреничем. Каким он вам вспоминается?

- Коленька был моим большим другом. Познакомились мы во время прослушивания на стажировку и с тех пор шли по жизни вместе. Коля - удивительный человек, потрясающий мастер, а главное - лучезарный. От него шло солнечное излучение.

- Правда, что Огреничу предлагали работать в Большом театре, а он отказался?

- Я не знаю, но, думаю, что если так было, то Коля со мной поделился бы. Но я считаю, что он все равно не пошёл бы в Большой. Коля был патриотом своей земли, Одессы, земли вокруг Одессы, откуда родом. Там - его корни, которыми он питался.

Смешной случай вспоминаю.

Во время стажировки в Италии Коля как-то говорит при Зурабе Соткилава: "Вот Тбилиси никто не знает, а Одессу все знают".

Зураб удивился: "Почему, слушай?"

А Коля ему предлагает: "Ты пройдись по улице и послушай".

И вот мы идём, а всюду звучит: "Одесо, Одесо". А "ode so" по- итальянски означает: "я слышал".

Из Википедии. "Владислав Пьявко относится к наиболее ярким представителям российского оперного искусства. Его исполнение ведущих партий тенорового репертуара на сцене Государственного академического Большого театра относится к числу наиболее запоминающихся страниц истории прославленного театра... Мировой сенсацией стало исполнение В. Пьявко сложнейшей главной партии в опере П. Масканьи "Гульельмо Ратклифф" в оперном театре города Ливорно (Италия). Эта партия считается практически недоступной для исполнения - за более чем сто лет с момента написания оперы российский тенор стал лишь четвертым исполнителем партии Гульельмо, за что в 1984 году был удостоен именной золотой медали "Владислав Пьявко - Великий Гульельмо Ратклифф" и Диплома города Ливорно, а также серебряной медали Пьетро Масканьи общества "Друзья оперы". Он стал первым русским тенором, получившим золотую именную медаль в Италии, на родине теноров, за исполнение оперы итальянского композитора... С участием В. И. Пьявко записаны оперы, составляющие основной пласт русского оперного репертуара, такие, как "Борис Годунов" (авторская редакция) и "Хованщина" М. Мусоргского, "Мазепа" и "Орлеанская дева" П. Чайковского, "Сказание о невидимом граде Китеже" Н. Римского-Корсакова. Запись "Хованщины" удостоена приза Французской академии грамзаписи. Запись оперы Р. Щедрина "Мертвые души" также получила высокую оценку мировой музыкальной критики и была удостоена приза "Critic Choice" (Англия)".

- На Западе уже давно, а у нас относительно недавно режиссеры стали активно осовременивать классические оперы. Как вы к этому относитесь?

- Я думаю, что это пошлятина самая настоящая. Я всегда говорю: "Ребята, вас интересует какая-то тема? Возьмите композитора, возьмите либреттиста, сядьте своей "могучей кучкой", сочините либретто, напишите оперу и ставьте. Но у вас нет таланта, чтобы это сделать, поэтому вы паразитируете на том, что уже сделано великими". Вот и всё. Ещё одно-два поколения таких "потрясающих" постановщиков, и молодёжь, когда придёт, например, на "Бориса Годунова", будет думать, что в те времена ходили в джинсах, Борис Годунов любил Шуйского и т. п.

Мне говорит такой режиссер, что он, мол, последователь Покровского. Я спрашиваю: "А ты его творчество знаешь?"

Хлопает глазами: "Ну, конечно, знаю". "Постановку "Семён Котко" видел?" "Конечно, видел".

"А какая там самая сильная сцена?" Хлопает глазами, молчит. Вот я и говорю: "Самая сильная сцена - это конец второго акта, когда украинскую, залитую солнцем деревушку заполоняет, захлёстывает волна серой массы немецких войск. А "Тоску" ты знаешь?"

"Да, видел".

"Какая там самая сильная сцена?"

"Когда вас расстреливают, и вы падаете вниз головой".

Я говорю: "Вот не надо лизать-то, у тебя язык шершавый. Самая сильная сцена - когда заканчивается первый акт и Покровский загоняет на кафедру в католической церкви Скарпиа. Тот проповедует, что зло правит миром. Понимаешь, если бы так было на самом деле, и Скарпиа себе это позволил, его бы сгноили. Но Борис Александрович делает этот символический шаг, gb.!k показать, насколько сильно зло.

Так что, ребята, не примазывайтесь к Покровскому!

Если мы возьмем русскую классику, на чём она основана? На исторических событиях. На гениальной прозе или стихах наших великих писателей и поэтов. А вы это всё уничтожаете, чтобы у нас, на нашей славянской земле жило быдло. Вот вы чему служите!"

Это же всё равно, если мы придём в Третьяковскую галерею или в Русский музей, подойдём там к Куинджи или к Айвазовскому и начнём перерисовывать, малярничать.

- А как вы относитесь к современным операм?

- Я полностью поддерживаю мысль Михаила Ивановича Глинки, который говорил, что композиторы музыку не пишут. Они берут от народа мелос, его аранжируют и заново преподносят народу. И если композитор на данном этапе почувствует, что какой-то мелос сейчас будет востребован, если он найдёт либреттиста, который прочувствует какие-то общие черты современной жизни, то тогда появится хорошая опера. И то, скорее всего, она будет сначала встречена в штыки, как "Борис Годунов" или "Русалка" Даргомыжского. Но пройдёт 50-60 лет, и какие-то принципы, общие взгляды времени увидятся через призму музыкальных образов, созданных композитором.

- Тем не менее вы принимали участие в постановке рок- оперы Игоря Демарина "Парфюмер". Пьявко и рок-опера - эти понятия, честно говоря, кажутся очень и очень далекими друг от друга. Что же вас в ней привлекло?

- Во-первых, Демарин специально на меня написал партию отца Антуана Реши. Во-вторых, опера удивительно мелодична. В- третьих, она построена как у Родиона Щедрина "Мёртвые души" - там есть сцены-портреты, причём разноплановые. И у каждой сцены- портрета - своя музыкальная характеристика, что очень ценно. У Демарина так же, как и у Щедрина, каждый персонаж имеет свою мелодику, своё гармоническое обоснование.

Сперва Игорь предложил мне прочесть книгу. Когда я прочёл, то пришёл к нему, бросил ее на стол и сказал: "Большей мерзости и гадости в своей жизни я не читал. И если у тебя и музыка такая, то ты меня знаешь, я с тобой работать не буду". А он в ответ предложил послушать то, что написал. Я начал слушать и увлёкся. Тем более, что в либретто Юры Рыбчинского - удивительные стихи. Они очистили первоисточник от мерзости и натурализма, так что осталось только обобщение - поиски художника. "Парфюмер" облагородился, так что Зюскинд должен Демарину памятник поставить за то, что он его произведение превратил в "конфетку".

Из Википедии. "Концертный репертуар артиста включает более 500 произведений камерного вокального жанра, а также партии в вокально-симфонических произведениях крупных форм. В. И. Пьявко является одним из лучших интерпретаторов вокальной музыки Г. В. Свиридова, первым исполнителем сложнейшего произведения композитора - вокальной поэмы на стихи С. Есенина "Отчалившая Русь".

- Как сложилось ваше сотрудничество с Алексеем Ботвиновым, чем оно вам интересно?

- Лёша - очень интересный музыкант и очень интересная личность. Сперва я ему предложил поработать над циклом Свиридова "Отчалившая Русь". Я был первым его исполнителем, но работал с немногими - только с самим автором и оркестром Некрасова. Алексей загорелся и уже сам предложил сделать цикл "Россия. Сквозь XX век" в таком виде, в каком мы его исполняем.

Естественно, "Отчалившая Русь" с Ботвиновым у меня не такая, как с другими. Вроде полотно одно и то же, а краски иные. Мне нравится, что Ботвинов - очень гибкий музыкант, он не имеет каких-то закостенелых штампов владения инструментом, у него нет музыкального снобизма. Он абсолютно этому чужд. Очень мобилен. Он очень разносторонне развит, в нём горит огонь, заложенный природой.

Беседу вел Александр ГАЛЯС.

Помогала Виктория ЛУНАЧЕВСКАЯ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья