Номер 17 (762), 06.05.2005

ПРЕМЬЕРА

"Свободная пара", "Гуляй, Карло, гуляй!", "Обнаженная любовь" – вот три названия одной и той же пьесы.

Первое из них дал своему произведению сам автор – итальянский драматург, актер и художник, лауреат Нобелевской премии по литературе (1997 г.) ДАРИО ФО, чьи пьесы идут в 48 странах мира (наиболее известные "Архангелы не играют во флиппер", "Случайная смерть анархиста", "Мистерия-буфф", "Свободная пара" и др.).

Второе название – "Гуляй, Карло, гуляй", скорее всего, дал пьесе композитор МАРК САМОЙЛОВ, создавший на ее основе мюзикл.

"Обнаженная любовь" – так окрестил мюзикл режиссер-постановщик ВЛАДИМИР САВИНОВ, воплотив его в спектакль на сцене Одесского театра музыкальной комедии им. Водяного.

Три названия – три разных акцента, которые ставили в этой банальной истории итальянский драматург, петербургский композитор и режиссер из г. Сумы (главный режиссер Сумского театра драмы, знакомый одесситам по постановке мюзикла "Мышеловка").

Почему банальной? Потому что это история женщины, к которой охладел муж и которая всеми правдами и неправдами пытается вернуть его любовь . Ни слезы, ни угрозы, ни скандалы, ни попытки самоубийства не помогают. Даровав мужу свободу и одновременно задекларировав свободу самой себе, героиня вновь завоевывает своего легкомысленного супруга. Ревность – не тетка!

Кто только не обращался к такому сюжету – от авторов эпохи Возрождения до Виктории Токаревой! Авторов эпохи Возрождения я упомянула отнюдь не всуе. Театр Дарио Фо глубоко связан с национальной традицией комедии дель арте, или комедией масок, воцарившейся на подмостках Италии к середине XVI века. Для комедии дель арте были характерны постоянные персонажи-маски (маски – не столько потому, что актеры нередко играли в полумасках, сколько потому, что каждый персонаж представлял собой раз и навсегда застывший образ. Импровизировать можно и нужно было текст, в какой-то мере ситуацию, но не характер).

Еще одной характерной особенностью комедии масок был народный юмор, сдобренный скабрезностями и вульгарными выражениями. Впрочем, великий французский писатель Рабле в своем "Гаргантюа и Пантагрюэле" тоже отнюдь не стеснялся называть вещи своими именами и не обходил молчанием все, что касалось человеческого естества. И это в тот же XVI век.

Ну как тут не воскликнуть: "О времена! О нравы!"

Вы думаете, сегодня нравы лучше? Конечно, когда смотришь кинофильм, в котором стоит зачастую откровенный мат, то чаще всего ты один на один с телеэкраном и поэтому не вздрагиваешь, не краснеешь, не удивляешься. Привык...

Но, честно говоря, когда я за первые 15 минут спектакля "Обнаженная любовь" шесть раз услышала слово "трахнуть" (кстати, в не таком уж давнем прошлом оно имело вполне безобидный смысл, если только речь не шла об ударе кирпичом по голове), мне захотелось закричать: "Куда смотрит литературный редактор?!" Ну а потом? А потом меня, как и весь зал, захватил блеск происходящего на сцене.

Авторы спектакля сделали все, чтобы создать на сцене антураж и атмосферу комедии дель арте. Во-первых, очень удачное сценографическое решение заслуженного художника Украины Станислава Зайцева. Во-вторых, просто замечательные, красивые костюмы Елены Лесниковой. Они соединили черты эпохи Ренессанса и современности, а главное, они четко выражают эволюцию образа героини мюзикла Антонии.

Очень точные и тонкие режиссерские решения каждого эпизода. Выстроенность всего спектакля. Хороший темпоритм. И одна из самых удачных находок Савинова – привлечение балета.

О балете нужно говорить отдельно. Балетмейстер-постановщик Ольга Навроцкая (одновременно Ольга – солистка балета, лауреат II Международного конкурса артистов оперетты) создала необыкновенно выразительную и бесконечно обаятельную хореографическую иллюстрацию к спектаклю. Впрочем, каждый танцевальный номер шестерых девушек можно рассматривать как нечто отдельное, самостоятельное.

Здесь правомерен вопрос: о вульгарности выражений героев действа уже все сказано, об антураже и атмосфере тоже. А где же маски?

И вот здесь мы переходим к исполнителям. В первую очередь к народному артисту Украины Владимиру ФРОЛОВУ. Его персонаж – это иногда успешный, иногда незадачливый герой-любовник, себялюбец и демагог, победитель и жертва.

Словом, это кот, который лишь до поры до времени гуляет сам по себе. Талант Фролова, его сценическое обаяние, пластика, голос – все работает на образ Карло. А незаурядное комическое дарование актера позволяет ему надевать на себя маски еще шести персонажей: психоаналитика (очень напоминающего одну из масок комедии дель арте – врача-схоласта), мрачного мужчины, дамы-интеллектуалки, ученого и двух совершенно разных по характеру подростков.

Совершенно поразила меня (да и не только меня) заслуженная артистка Украины Виктория ФРОЛОВА. Роль Антонии дала возможность раскрыться всей фееричности ее темперамента и таланта. Скандальная и слегка запустившая себя женщина вначале и очаровательная, знающая себе цену и вместе с тем любящая (как сказал бы Паниковский) фемина в конце. Если разобрать работу Фроловой по элементам, то мы получим: безупречную точность интонаций, убедительность монологов (кстати, часто ли приходится артистам оперетты произносить монологи, не переходя сразу на вокал?), пластичность, хорошее исполнение вокальных и буквально блестящее – танцевальных номеров. А если еще учесть сумасшедший темп и насыщенность двухчасовой работы на сцене, то так и подмывает крикнуть: "Браво, Фролова!"

(К сожалению, пока не удалось посмотреть работу еще одной Антонии – заслуженной артистки Украины Аурики Ахметовой, по болезни она не участвовала в двух первых премьерных спектаклях, но видевшие ее на репетициях свидетельствуют, что Ахметова тоже создает интересный, хотя и несколько другой образ Антонии.)

Красивая, мелодичная, запоминающаяся музыка Марка Самойлова записана на фонограмму (т. н. фонограмма-минус, поскольку актеры поют "вживую"), это связано с тем, что аранжировавший партитуру мюзикла Самойлова Евгений Ульяновский использовал электронную музыку, дающую своеобразный эффект звучания.

Спектакль, безусловно, большая удача театра, но все же хотелось бы чуть-чуть подредактировать текст, а то от вульгарности и скабрезности времен комедии масок мы за пять столетий отвыкли, а к непристойностям, несущимся со сцены, еще не совсем привыкли.

Елена КОЛТУНОВА.

Фото Леонида БЕНДЕРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья