Номер 38 (1382), 13.10.2017

Продолжаем публикацию очерков об истории команды КВН Одесского университета, которая 30 лет назад выиграла первый турнир после возвращения этой игры на всесоюзный телеэкран.

Предыдущие очерки см. "Порто-франко" от 1 и 15 сентября с. г.

На всех концертах, которые мы давали по нашей некогда огромной стране, нас обязательно спрашивали: "Есть ли в КВНе цензура?" И хотя мы уже давно не концертируем, да и страны той уже давно нет, но цензура в КВНе осталась. Что бы там не утверждал в многочисленных интервью Александр Васильевич Масляков.

Цензура в КВНе существовала всегда. Команды исправно шутили на эту тему, и их шутки также исправно вырезали. Когда видеозапись еще не была внедрена на Центральном телевидении, основная цензурная нагрузка ложилась на редактора передачи. Именно ему вменялось в задачу замечать и убирать все сомнительное и получать по голове, если чего-то не заметил и не убрал.

Легендарный капитан команды МИСИ 1960-х годов, один из возродителей КВНа в 1980-х, Андрей Меньшиков рассказывал еще об одном способе предохранения советской общественности от непредсказуемых шуток команд:

- В мои годы, когда видеозаписи еще не было, существовал такой способ цензурирования. Бессменным администратором или, как раньше говорилось, помощником режиссера, в то время была Елена Сылко. У нее, кроме понятных администраторских обязанностей, была еще и "идеологическая" функция. Лену сажали рядом с телекамерой и, как только команды начинали нести что-нибудь неправильное с точки зрения начальства, включали ее крупный план, убирая при этом звук. Благодаря этому Лена Сылко вошла в историю КВН под кличкой "Лицо советской цензуры".

С появлением видеозаписи стало возможным подчищать шутки до их полной неузнаваемости. А редактура стала лояльнее. То есть, на стадии репетиций вырезалась только самая большая крамола. Правда, некоторые команды, и команда "Джентльмены ОГУ" в том числе, не всегда слушались замечаний редакторов и даже самого Александра Васильевича и порой вставляли снятые им на репетиции шутки, справедливо полагая, что игра выигрывается в зале. А как ее покажут потом - это уже дело десятое.

Вот таким "делом десятым" и стал показ по ЦТ нашей игры с командой Воронежского инженерно-строительного института. Так получалось, что с этой командой мы встречались дважды - в полуфиналах двух сезонов. И оба раза убедительно выиграли, хотя из показа по телевизору первой игры эта убедительность была совсем не очевидна.

В сезоне 86-87 годов в приветствии Воронежа, чуть ли не впервые в возрожденном КВНе, пропустили в эфир шутку о цензуре. Она звучала так:

- В КВНе надо что-то менять. Может, заменить жюри?

- Нет, они знают, что работают без страховки.

- Тогда зрителей. Они не знают, что мы выкинем.

- Нет, телезрителей. Они не знают, что у нас выкинут.

- Нет, все-таки телевидение. Оно точно знает, что выкинуть, потому что без страховки не работает!

И, выпустив эти репризы в эфир, Центральное телевидение потом перестраховалось на все 100 %. Собравшись 2 мая 1987 года перед телевизором, одесская команда буквально не узнала себя.

Как ни странно, меньше всего пострадало приветствие. Из него выбросили всю перестроечную терминологию, а именно все упоминания о перестройке, ускорении, гласности, застойных явлениях и почему-то такую вполне безобидную шутку:

- А как растет и наливается соком новое поколение руководящих работников!..

- Да, сэр! Хотя еще вчера представить себе руководящих работников, которые наливаются исключительно соком, было совершенно невоз-можно!..

Куда больше пострадала разминка. Из пяти вопросов, которыми обменивались команды, оставили только по два. Причем в одном ответе нашей команды цензоры умудрились вырезать суть шутки. Я уже не помню, как точно звучал вопрос соперника о качестве междугородной телефонной связи в Йошкар-Оле, но в ответе мы практически дословно использовали навязшую на ушах цитату из речи Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева: "Время разговоров прошло, настало время решительных действий".

В КВНе всегда ценились злободневные шутки. Поэтому зал, услышав необычное применение известного слогана, взорвался аплодисментами. А телезрителям, стараниями телевизионного начальства, досталась только половины фразы: "Время разговоров прошло...". И они остались в полном недоумении, кто же все-таки большие идиоты: команда джентльменов, которая не смогла придумать шутку на элементарный вопрос соперника, или зрительный зал, который хохочет над этой самой "не-шуткой".

Хочется привести еще один пример, который имеет к цензуре, вернее к самоцензуре, самое непосредственное отношение.

Дело в том, что у меня с каждой игры оставалась одна шутка, которая на тот момент никак не могла пойти в эфир. Естественно, большинство таких непошедших шуток потеряло свою актуальность и забылось. Но некоторые, наиболее удачные, я помню до сих пор.

Например, в 1990 году на четвертьфинальной игре с командой МАГМА Московского горного института мы жили в гостинице "Россия", практически на Красной площади. И из моего окна было видно здание Верховного Совета СССР, над которым развевался огромный флаг Советского Союза. И родилась шутка: "Флаг на здании Верховного Совета трепыхался так сильно, что казалось, будто он пытается стряхнуть с себя серп и молот!"

Должна была остаться в архивах и шутка "джентльменов" со второго полуфинала с командой ВИСИ. И почти осталась. Но не совсем.

Осталась покрытой тайной загадка, каким образом попал в руки сэру председателю клуба джентльменов Игорю Лосинскому тот сакраментальный вопрос разминки, а самое главное тот ответ, который нельзя было говорить никогда. Но это произошло. И последний на разминке вопрос-ответ джентльменов звучал так:

- Что будет, если объединятся Северная и Южная Корея?

- В таком случае в столице объединенной Кореи появится фонтан: "Самсунг", разрывающий пасть Ким Ир Сэну".

Если бы камера показала в тот момент Маслякова, было бы видно, как он схватился за голову. И схватился, как оказалось, не зря. Через день эта с позволения сказать шутка, которая "порвала" зал, стала причиной международного скандала.

Дело в том, что две полуфинальные игры этого сезона шли в прямом эфире. То, что четыре года подряд требовали КВНщики - свершилось. И, кстати, показало полную несостоятельность этих требований. Кроме лишних хлопот по подготовке видеозаписи, ничего нового прямой эфир не принес.

Так вот, по Москве эта игра прошла в прямом эфире. Из трансляции игры на Дальний Восток через несколько часов фамилию бывшего северокорейского лидера вырезали. Но оказалось, что истинно русскую игру КВН любят в корейском посольстве в Москве. Там посмотрели игру, возмутились и прислали ноту протеста.

Больше игры КВН в прямом эфире не транслировались никогда!

Впрочем, я отвлекся.

Вернемся к многострадальному, тогда еще не прямому, эфиру полуфинальной встречи команд ОГУ и ВИСИ 2 мая 1987 года. В этой игре воронежцы решили, что победить джентльменов могут только леди, и вывели в приветствии девять высоких длинноногих девушек. "Воронеж уже много лет топчется у колыбели миллионного жителя. Вероятно, наши мужчины объявили односторонний мораторий на демографический взрыв", - пошутили красавицы. И эта шутка дала возможность джентльменам настолько блестяще выиграть импровизационный конкурс "Ручеек", что его полностью вырезали из эфира.

Конкурс заключался в том, что воронежские леди и одесские джентльмены попарно выходили к микрофону и обменивались мгновенными вопросами-ответами. В связи с тем, что конкурс в эфир не пошел, и записей, соответственно, не сохранилось, сейчас трудно восстановить, в чем именно попросила помощь двухметроворостая леди у джентльмена Юры Сычева. Но ответ Юры запомнили все зрители в зале. Юра, оценивающе оглядев с ног до головы, снисходительно заявил: "Ну... если ваши мужчины объявили мораторий... то мы, конечно, поможем!"

Еще один конкурс - "Пьеса о том, о чем не было пьесы" - тоже хотели вырезать целиком. Критика безальтернативных выборов и выдвижения кандидатов, которых никто не знает (то есть то, о чем в советские времена действительно пьес не писали), показалась телевизионному начальству слишком острой для возрожденного КВНа. Но положение, по слухам, спас один из членов жюри. Ему так понравились наши "Выборы Ивана Ивановича", что он заявил, что дойдет до Политбюро, если конкурс вырежут.

И в результате было найдено воистину соломоново решение. Сценку оставили, но убрали вступление, в котором советская выборная система впрямую называлась "театром абсурда". Вместо этого записали на видео другой анонс, где говорилось, что все показанное ниже - это, не дай Бог не подумайте, не всенародные выборы, а всего лишь выдвижение комсомольского вожака. И чтобы записать этот гениальный компромисс, в Москву специально вызвали двух членов нашей команды Женю Каминского и Костю Косоглазенко.

Но больше от цензуры пострадал наш капитан. Задание капитанам было непростое. Они должны были задать друг другу несколько вопросов и потом тут же на сцене, за 7-8 минут, написать очерк друг о друге. У Славика Пелишенко вырезали все вопросы и оставили только один, причем самый, на мой взгляд, дурацкий. Славик спросил у оператора, собирается ли он снимать крупным планом соперника. А из почти двухминутного текста оставили две шутки, и тоже, на мой взгляд, не лучшие. Капитан воронежцев Олег Песков пострадал меньше. Поэтому из телепередачи было абсолютно непонятно, за что же, собственно, жюри присудило победу одесситу.

Славик потом рассказывал, что к нему в Одессе подходили знакомые, пожимали руку и говорили: "Отлично все! Молодцы! Поздравляю!". Он спрашивал: "С чем?" "Ну как же? Конкурс ты, понятно, проиграл, это все видели по телевизору. Но не потерялся и нашел, кому дать на лапу, чтобы жюри поставило тебе больше".

Игра ОГУ - ВИСИ закончилась с огромным для КВНа разрывом 3,2 балла в пользу джентльменов. Этот же счет был продемонстрирован и в телепоказе. И страна осталась в недоумении: чем же таким одесситы сумели подкупить жюри. Такая ситуация, естественно, нас обидела. На общем собрании после эфира художественный руководитель команды Валерий Хаит предложил не играть дальше на таких условиях. И многие его поддержали.

На Центральное телевидение была отправлена телеграмма следующего содержания: "После просмотра по первой программе Центрального телевидения 2 мая в 22.15 сокращенной и тенденциозно смонтированной видеозаписи полуфинальной встречи КВН, которая скомпрометировала команду ОГУ, жюри и наш город, а главное - исказила гражданскую позицию команды, сообщаем, что готовы принять участие в финальной встрече только при условиях прямого эфира". Более подробное письмо того же содержания было отправлено в редакции центральных газет и другие инстанции. И разгорелся нешуточный скандал в благородном клубе.

Тогда, в начале перестройки, на телевидении все только начиналось. И телевизионные руководители никак не могли себе позволить смелые шаги. Боялись, как бы чего не вышло. А когда мы выступили со своим заявлением в прессе, все зашевелились.

- Мне с самого начала было ясно, что в Москву мы поедем и выступать будем, - вспоминает член нашей команды, тогдашний проректор Одесского университета Николай Павлович Коваленко, - однако горячие головы в команде думали по-другому. А поскольку до финальной игры оставалось чуть больше недели, нас в строчном порядке вызвали в Москву. Вначале в Молодежной редакции сделали вид, что ничего не произошло, и мы якобы приехали обсуждать сценарий. Но мы заявили, что не будем ничего обсуждать, пока не решится главный вопрос. На нас пытались давить и главный редактор программ для молодёжи Центрального телевидения Эдуард Сагалаев, и первый заместитель председателя Гостелерадио СССР Леонид Кравченко. Но мы стояли на своем. И в конце концов, чтобы мы все-таки вышли на игру, нам пообещали, что команду допустят к монтажу передачи. И, конечно, не выполнили своего обещания.

Буквально за несколько дней до игры в журнале "Телевидение и радиовещание" появилась скандальная антиодесская статья Сагалаева с этаким антисемитским душком.

Много позже мы узнали, что накануне игры в молодежной редакции ЦТ прошло совещание, на котором решался вопрос, возможно ли, чтобы одесская команда победила в финале. И почти единогласно решили, что этого допустить нельзя. "Вы что сошли с ума? Одесситы победят москвичей? Вы ненормальные или что?" - кипятилась одна из участниц этого форума.

А на самой игре мы увидели, что организаторы на 90 процентов изменили состав жюри. Было похоже, что из жюри убрали не только тех, кто симпатизировал нашей команде, но даже тех, кто позволил себе смеяться над шутками одесситов. Из старого состава остался один Ярослав Голованов, который еще в 1960-х был замечен в антипатии к Одессе.

Но, несмотря на все эти ухищрения, ничего поделать с одесской командой москвичи не смогли. И 16 мая 1987 года команда "Джентльмены ОГУ" стала первым чемпионом возрожденного КВН. Но об этом - в следующей публикации. И чтобы ее было не так скучно ждать, хочется привести еще одну невостребованную шутку, родившуюся после разборок на ЦТ. В виде вопроса-ответа она звучит так:

- Скажите, что нужно сделать, чтобы улучшить положение в стране?

- Нужно отправить 18 миллионов ходоков к Ленину!

Напомню, что 18 миллионов - это на тот момент численность Коммунистической партии Советского Союза.

Сергей ОСТАШКО.

На фото:

- те самые "воронежские леди";

- джентльмен Юрий Сычев.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья